– Спасибо, – внезапно говорит он. – Не могу поверить, через что тебе пришлось пройти. Я знал, что должен был тебе сказать, чтобы ты не приезжала и не оставалась… – Ну, слава богу, ты этого не сделал. Потому что я не смогла бы спасти тебя. Он сглатывает. Наверное, ему неприятно это слышать. Это неудобно – признавать, что тебе нужны люди. Я это знаю. – Прости, Джесс. – Ну, в следующий раз не жди, что я тебя спасу. – Не только за это. За то, что меня не было рядом, когда я был тебе нужен. За то, что меня не было рядом в тот единственный раз, когда это было по-настоящему важно. Ты не должна была найти ее одна. Долгое молчание. Потом он продолжает: – Знаешь, в каком-то смысле я всегда завидовал тебе. – Мне? Почему? – Ты видела ее в последний раз. Мне так и не удалось попрощаться. – Я не могу придумать, что на это ответить. Я не могу представить себе ничего хуже того, чем обнаружить ее. Но может быть, в глубине души я соглашаюсь. Бен поднимает глаза. Я слежу за его взглядом и вижу по ту сторону окон Тео в темном пальто и шарфе, с поднятой рукой. Возможно, я потеряла свой телефон, но, к счастью, у меня в вещах все еще была его визитная карточка. С разбитой губой, он теперь похож на пирата, побывавшего в какой-то заварушке. Но он все равно хорош. Я поворачиваюсь обратно к Бену. – Эй, – говорю я. – Твоя статья. Она еще у тебя, да? Он поднимает брови. – Да. Одному богу известно, что они натворили на моем ноутбуке, но я уже создал резервную копию в своем облачном хранилище. Любой приличный писатель так делает. – Об этом должны узнать, – говорю я. – Знаю, я думал о том же самом… – Но, – я поднимаю палец. – Мы должны сделать это правильно. Если все всплывет, полиции придется заглянуть в клуб. И те девушки, которые там работают, – большинство из них депортируют, да? Бен кивает. – Значит, им придется еще хуже, чем сейчас, – рассуждаю я. Я думаю об Ирине. Я не могу вернуться. Там была не очень хорошая ситуация. Я думаю о ее желании начать новую жизнь. Я пообещала, что если отыщу Бена, то найду способ помочь и ей. Я определенно не собираюсь нести ответственность за то, что ее отправят домой. Если мы ошибемся, пострадают только невинные, я это знаю. Я смотрю на Бена, а затем на Тео, направляющегося к нам. – У меня есть идея. СОФИ Пентхаус Кремовый конверт дрожит в моей руке. Доставлено в почтовый ящик сегодня утром. Я разрываю его, вытаскиваю сложенное письмо. Никогда раньше не видела этого почерка. Мадам Менье, кое-что нам не удалось обсудить. Думаю, у нас обеих голова была занята другим. В любом случае, я дала вам обещание не обращаться в полицию, и я его сдержу. Но статья Бена о «Ла Петит Мор» будет опубликована через две недели, независимо от того, что вы предпримите. У меня перехватывает дыхание. Но, если вы поможете, акценты в статье будут расставлены иначе. Вы можете стать либо частью этой истории, либо ее главной героиней. Или же вас оставят в покое. Вас и вашу дочь. Я крепче сжимаю письмо. Мими я отправила восстанавливаться на юг Франции. Да и сама бы тоже покинула это место, если бы у меня был выбор. Но мой покойный муж похоронен в саду. Я должна остаться. Это то, с чем я должна смириться. Пусть это и позолоченная клетка, но эта жизнь, которую выбрала я сама. И Ника. Может, он не такой уж плохой парень, несмотря ни на что. Просто оступился пару раз. Николя тоже уехал, прихватив с собой немногочисленные пожитки. Не думаю, что он вернется. Вот что я прошу вас сделать. Помните тех девушек? Тех, что в клубе? Тех ровесниц вашей дочери, которых трахают богатые, важные люди, чтобы вы все вместе могли жить в шикарном доме? Вы поступите с ними справедливо. Вручите каждой из них приличную сумму денег. Я мотаю головой. – Это невозможно… Наверняка вы скажете, что дом и все имущество записано на имя мужа. Но как насчет картин на стенах? А как насчет бриллиантов в ваших ушах, того винного погреба внизу? Я не эксперт, но даже по моим скромным подсчетам у вас там приличное состояние. Вы должны продать их кому-то, кто не хочет возиться с документацией. Кому-то, кто заплатит наличными. Я даю вам пару недель. У девочек тоже появится шанс разобраться в себе. Но потом история Бена уйдет в печать. В конце концов, у него есть редактор, который только этого и ждет. И это место должно исчезнуть. «Ла Петит Мор» должна умереть своей маленькой смертью. В противном случае, полиции придется провести расследование. Может быть, не такое тщательное, учитывая, что многие высшие чины замешаны в этом деле. Я прошу вас сделать все, как женщину, как мать. Кроме того, что-то подсказывает мне, что вы сами были бы не против освободиться от этого дома. Я права? Я снова складываю письмо и убираю его в конверт. А потом киваю. Я поднимаю взгляд, осознавая, что за мной наблюдают. Пристально смотрю прямо в будку в углу двора. Но внутри никого нет. После того, как оба моих пасынка уехали, я искала ее. Я обыскала дом сверху донизу, думая, что с такими травмами она не может уйти далеко. Я даже заглянула в ее будку. Но там не было никаких признаков жизни. Вместе с фотографиями на стене пропали несколько самых маленьких, но ценных вещей из нашей квартиры – например, маленький Матисс, а еще мой серебряный уиппет Бенуа. Консьержка исчезла. СТАТЬЯ В ПАРИЖСКОЙ ГАЗЕТЕ После сенсационных заявлений об элитном ночном клубе «Ла Петит Мор» его владелец Жак Менье исчез. В настоящее время полиция пытается провести полномасштабное расследование, хотя, сообщается, что этому препятствует отсутствие доступных для допроса свидетелей. Все танцовщицы, ранее работавшие в клубе, исчезли. Возможно, это облегчит участь бывших покровителей незаконной деятельности клуба. Тем не менее, на анонимном веб-сайте недавно опубликовали список, который, по некоторым данным, является списком клиентов «Ле Петит Мор», где перечислены десятки имен значимых фигур парижского общества. Кроме того, высокопоставленный полицейский комиссар Бланшо подал заявление об отставке после распространения откровенных снимков, на которых он якобы запечатлен in flagrante[96] с несколькими женщинами в одной из подвальных комнат клуба. Как сообщалось ранее, сын Жака Менье, Антуан Менье (предположительно правая рука его отца), во избежание ареста застрелился из старинного огнестрельного оружия, находящегося в собственности семьи. Эпилог ДЖЕСС Я тащу свой чемодан через вестибюль Восточного вокзала, сломанное колесо застревает через каждые пару шагов; явно нужно отдать его в ремонт. Я смотрю на экран, ищу свой поезд.