Габриэль кивнул и посторонился, уступая дорогу. Она пригнулась, пробралась в каморку и поманила Габриэля за собой. Оба застыли посреди комнаты, озираясь кругом. На дальнем краю стола рядом с высокой стопкой книг стояла керосиновая лампа. Там же лежал блокнот, похожий на альбом для рисования, и валялись огрызки карандашей. Рядом оказалась маленькая фигурка собаки, вырезанная из дерева. Ручная работа. На ближнем краю стола – фарфоровый таз для умывания, зеркало и бритвенные принадлежности. Под столом виднелся закрытый на замок чемодан. – Grand mère прятала людей, – прохрипела Лия. Был ли это вопрос, Габриэль не понял, но все равно ответил: – Похоже на то. – Она не предательница, – срывающимся голосом добавила Лия. – Нет. Но вся обстановка в квартире как будто нарочно на это намекает. – Господи, – Лия согнулась, упираясь руками в колени, словно марафонец, пересекший финишную черту. – А я уже такого о ней передумала, что за эти несколько недель вся извелась от стыда, чувства вины и отвращения, веря в самое худшее. – Она уронила голову. – Да что ж я за человек такой? – Самый обычный. – Ну что вы приукрашиваете? Внучка-то из меня совсем никудышная, и впрямь поверила, что бабушка с фашистами спелась в корыстных целях. – Она же специально такую видимость создала. А будь вы такой уж никудышной, она вам вряд ли доверила бы все эти тайны. Лия подняла голову. – Значит, эти картины не обязательно краденые. – Работы из тайника за гардеробной вполне могли принадлежать вашей бабушке. Или спрятаны по чьей-то просьбе. – Габриэль взглянул на стопку на столе. – Можно книги посмотреть? Лия кивнула и выпрямилась. Он взял самую верхнюю и аккуратно повертел в руках. Судя по треснувшему корешку и потрепанным страницам, это английское издание «Убийства в доме викария» было зачитано до дыр. Следующей оказалась «Таинственная улика». Третья книга была на французском, роман «Королевская дорога», а четвертая, кажется, на польском. – Она, наверное, укрывала солдат союзных войск или летчиков, – размышлял Габриэль. – Вот для чего эти книги. И бритвенные принадлежности. – А это как объяснить? – возразила Лия, листая альбом. Заглянув ей через плечо, Габриэль увидел какие-то каракули, словно детские рисунки, напоминающие собак. Последние страницы пухлого альбома были разлинованы вручную словно прописи и заполнены сначала аккуратными печатными буквами, повторенными чьим-то корявым почерком, потом простыми словами по-французски. На последней странице много раз повторялось имя «Авива». – А вот и еще необъяснимое. Габриэль отложил романы в сторону и перебрал книги в основании стопки. Там оказался «Меч в камне», такой потрепанный, что название на обложке едва удалось различить, и несколько детских книг с яркими картинками разных животных и предметов. – Похоже, какое-то время здесь жил ребенок, – заметила Лия. – Согласен. Габриэль поднял последнюю книгу, «Винни Пуха» Милна, судя по измочаленному состоянию, такую же зачитанную, как и романы. – Может, на книгах подписи есть? – спросила Лия. Габриэль осторожно пролистал каждую, но ничего не нашел. – Нет. А вот имя Авива в блокноте может быть важно, вдруг так звали того самого ребенка? – А может, сестру, мать или тетю. – А чемодан? Может, в нем найдутся какие-нибудь зацепки? Лия присела возле стола и приподняла висячий замок. – Заперт, – сообщила она. Габриэль присел рядом. – Вы позволите? – Вы что, разбираетесь в замках? – Это же простейшая модель, такой наверняка вскрывается без особого труда. – Вы в художке такому научились? Проникновению со взломом? – Это умеет каждый любопытный младший брат, желающий сунуть нос в дневник сестры. – Не может быть. – Еще как может, – поморщился Габриэль. – Выходит, быть единственным ребенком в семье порой не так уж плохо. – Когда я попался со своими проделками, сестра чуть не осталась единственной. – Ну что ж, тогда валяйте, – рассмеялась Лия. – Рискните еще разок. Габриэль ненадолго отлучился и вернулся с набором инструментов в кожаном футляре, который тут же развернул, не обращая внимания на аккуратные ряды кисточек, шпателей и пинцетов, и выбрал пару отмычек с бородками. – Вы серьезно носите с собой отмычки? – Иногда очень полезная штуковина в нашем деле. Сокровища короны не умыкнешь, если вас это беспокоит. Но порой с их помощью удается попасть туда, где давным-давно не ступала нога человека. – Сокровища короны меня волнуют меньше всего. Габриэль склонился над замком. Тот был старый и громоздкий, но хранился в сухом месте и совсем не заржавел. Поддался он довольно легко. Габриэль открыл чемодан и посторонился, пропуская Лию. Сверху лежала мужская одежда: брюки, рубашки, носки, даже нижнее белье. Там же хранился аккуратно сложенный поношенный пиджак, вылинявший до серовато-бурого цвета. Лия осторожно вынимала каждый предмет и складывала рядом на кровати. Под одеждой оказалась старинная начищенная до блеска винтовка без следов износа. Рядом лежала прямоугольная жестяная коробка из-под печенья. Лия вытащила ее наружу, поставила на пол и откинула крышку. Внутри оказалась пачка каких-то документов, видимо удостоверений личности, бельгийских и французских, потрепанных, пестрящих чернильными отметками и штампами, с серьезными лицами на черно-белых фотографиях. Осмотрев каждое, она передала их Габриэлю. – Знакомых фамилий не заметили? – спросил Габриэль, разглядывая бумаги на имя какого-то бельгийца из Шарлеруа по имени Жак Брюне. – Нет. Ни одного знакомого. Они убрали документы обратно в коробку и продолжали изучать содержимое чемодана. Тихонько ахнув, Лия достала футляр для скрипки и положила на пол. – Узнаете? – спросил Габриэль. – Не этот конкретно, а вообще. Grand mère играла на скрипке, и… Открыв футляр, она замолчала. Внутри оказались обломки некогда прекрасного инструмента: деки разошлись с обечайками, гриф переломлен у основания, а возле колков поникшим бантиком повязана розовая ленточка. Лия робко потрогала бантик. – Будь это инструмент grand mère, она бы рвала и метала. – Может, кого-то из знакомых? – Зачем тогда ее хранить? Габриэль в полной растерянности пожал плечами. Лия захлопнула крышку футляра, словно не могла больше на это смотреть. – Что там еще в чемодане? Запустив руку внутрь, Габриэль выудил набор инструментов в кожаном футляре, подозрительно похожий на его собственный, и тут же ловко развернул. Там оказались не инструменты, а четыре блестящих лезвия зловещего вида, от длинного кинжала до широкого ножичка короче среднего пальца, а рядом виднелся моток шнура с петлями на концах. – Ни дать ни взять набор инструментов Джеймса Бонда, – заметил Габриэль, изучая тупой конец крохотного, с большой палец, кинжала. – Все это оружие можно спрятать в кармане, за лацканом или в сумочке. – Он показал на смотанную веревку. – В том числе удавку, – кивнул он на смотанный шнур. – Это могло принадлежать вашей бабушке? – На нее это совершенно не похоже, – пробормотала Лия. – Она терпеть не могла насилия, даже из комнаты выходила, когда по телевизору показывали что-то жестокое. – Может быть, этот набор кого-то из здешних тайных постояльцев. Взгляните. – Он показал на нижний угол кожаного футляра. – Здесь инициал «С».