Малышка потянулась к уголку ближайшей картины, на которой группа девушек в воздушных пачках пастельных тонов балансировала на носочках под бдительным взором наставницы, и впервые за несколько месяцев улыбнулась. У Эстель вдруг защипало глаза, и она отвернулась. Авива должна радоваться жизни в окружении родных и друзей, а не трястись от страха в темной каморке. Сколько девочка выдержит такое существование? Оглянувшись на скрип кровати, Эстель увидела, как Авива продолжает разглядывать картины, свернувшись калачиком поверх одеяла. – Это не все, – вдруг решилась Эстель. – Есть еще один сюрприз. Она села на кровать рядом с подскочившей девочкой, достала из кармана и протянула ей шкатулку. – Открой. Авива с великой осторожностью повертела шкатулку в крохотных ручонках и развязала розовый бантик. Атласная ленточка скользнула в сторону, и девочка с каким-то странно напряженным видом открыла крышку и легонько потрогала один из кулонов. – Хотела их подарить вам с тетей на прошлый день рождения, – сказала Эстель, беря шкатулку. – Но тетю Рашель увели, и я не успела. Горло перехватило от нахлынувшего горя, но Эстель через силу продолжила: – Вот и решила подарить сейчас. Нравится? Она вынула кулон с цепочкой из шкатулки. Авива подняла на нее глаза и кивнула. Эстель наклонилась и застегнула цепочку на шее девочки, и та зажала кулон в кулачке. – А этот сбереги для тети, когда вернется. Закрыв шкатулку, она протянула ее Авиве. Девочка покачала головой, поднялась на колени, достала второй кулон и отдала Эстель. – Хочешь, чтобы его носила я? Девочка кивнула. Эстель взяла кулон из детской ладошки, надела на шею, и тут ее осенило: Авива отдала ей украшение, потому что поняла – Рашель не вернется. Эстель тщетно пыталась остановить навернувшиеся слезы. Самое ужасное – потерять надежду. Авива забралась к ней на колени и обняла за талию. Эстель гладила ее по голове, пока та не обмякла, мерно посапывая у нее на руках. Эстель осторожно переложила дремлющего ребенка на кровать и укрыла одеялом. Она принесла из гостиной детские книжки и сложила на столе в тайной комнате. Заперла шкаф и еще раз проверила, не осталось ли каких-нибудь следов пребывания ребенка. Нет, все чисто. Потом направилась на кухню и прибрала оставшуюся после ужина посуду. Хотя вряд ли в столь поздний час можно ждать гостей, но одинокому человеку совершенно ни к чему объясняться, зачем понадобился лишний набор тарелок и столовых приборов… От знакомого условного стука в дверь она замерла как вкопанная и чуть не выронила стакан. Отставив его в сторону, метнулась в переднюю и поспешила отпереть замок. Гость юркнул в квартиру, и Эстель охватило облегчение вперемешку с тревогой. Она оглядела темную площадку и лестницу, но кругом было тихо. На ум тут же пришло множество вопросов, но она не проронила ни слова, только как можно тише прикрыла дверь. Жерома она не видела несколько месяцев. И за это время не получила даже весточки, хотя со всех сторон до нее доходили разные слухи о повсеместных арестах и расправах с теми, кто «помогал врагу». Заметив, что он порывается что-то сказать, она предостерегающе вскинула руку и повела его вглубь квартиры. Вернувшись в гостиную, поставила на граммофон пластинку и заговорила лишь после того, как заиграла тихая музыка. Осторожность не помешает. – Ты зачем пришел? Даже вполголоса вопрос прозвучал слишком резко. Жером снял кепку. Под ней оказалась всклокоченная шевелюра, которую явно не мешало бы укоротить. – Да вот, проездом. Дай, думаю, загляну. Пропустим по стаканчику, в картишки перекинемся. Давненько не виделись. – Не смешно. Он опустил глаза. – Ты права. Прости. Эстель заметила темные круги у него под глазами, недельную щетину, поникшие плечи. «Совсем вымотался», – мелькнула мысль. – Нет, это ты прости. Что-нибудь нужно? – Перекантоваться бы в надежном месте, – сказал он и посмотрел на нее. – И ты пришел сюда? – А что, диван у тебя просто шикарный. Даже целых два. – Нет, ты серьезно? – Просто деваться больше некуда. За последнюю неделю три явки провалено, у Дидре брата арестовали. Осталось только к тебе напроситься… – Он осекся. – Ты что, плакала? – С чего ты взял? Впрочем, отпираться было бесполезно, у нее с самого детства при малейшем намеке на слезы опухали веки, краснел нос и лицо покрывалось пятнами. – Из-за Авивы? Где она? – встревожился он. – Все нормально. Спит. Жером провел рукой по растрепанным волосам. – А что тогда? – Просто… Сегодня годовщина. С тех пор… как забрали Рашель. У нее сегодня был бы день рождения, – добавила она, понимая, что говорит о Рашель в прошедшем времени. – И с того самого дня я все думаю, как можно было что-то изменить. Как поступить, чтобы за пару тех драгоценных минут успеть спасти Рашель и ее родных. Чтобы Авива не осталась сиротой. И я тоже. – Ты ни в чем не виновата. Откуда тебе было знать, как все обернется? – Могла бы догадаться. – Слушай, Алар, ты… – Я не смогла им помочь. Не успела. Она не хотела, чтобы он выдумывал ей оправдания. Да и своих слышать тоже, Господь свидетель. – Ты старалась как могла. – Знаешь, на следующий день они вернулись, – прошептала она. – Вынесли из квартиры Уайлеров все мало-мальски ценное. Мебель, ковры, книги Сержа, ювелирные украшения Рашель, столовое серебро ее матери. Наверное, в тот самый день я в глубине души поняла: они не вернутся. – Не казнись, Алар. – Не знаю, смогу ли. Жером подошел ближе. – Чем же тебе помочь? Нежность в его голосе стала последней каплей. Она отвернулась, даже не пытаясь утирать катящиеся градом слезы. Жером протянул руку и аккуратно промокнул ей щеки рукавом, отчего слезы хлынули еще сильней. Тогда он просто крепко ее обнял. – Мне страшно, – немного придя в себя, глухо пробормотала она ему в рубашку. – Из-за чего? – Не чего, а кого. Страшно за Авиву, – она вульгарно хлюпнула носом. – Боюсь, эту войну малышка не переживет. Боюсь не сдержать обещание ее сберечь. Боюсь, что эта проклятая война никогда не кончится. – К сожалению, тут я ничем помочь не могу. Хотелось бы ее увезти за границу, но… ребенку это не по силам. Она просто не доберется до Испании через эти горы, реки… – Я понимаю, – с несчастным видом кивнула Эстель. – Понимаю, потому и не прошу. Да у меня и документов на нее нет. – Господи, – поморщился Жером, – прости, я даже с ними помочь не могу. Не знаю, кто стряпает документы в Бельгии, но могу попробовать выяснить… – Не надо. Такими вопросами только лишние подозрения вызовешь, и конец конспирации. А от тебя зависят жизни стольких людей. – Может, к Вивьен обратиться? Вдруг она в курсе, кто из местных может оформить… – И выдать их обеих вместе с Авивой. Эстель уже давно об этом задумывалась, но от идеи положиться на эту хрупкую женщину решила отказаться. – Твоей сестре я доверяю, но больше никому, так что рисковать не стану. – Понимаю, – ответил он. – Пока Авива здесь, вместе с тобой, ей ничто не грозит. Как бы ни было трудно, ты все-таки рядом, можешь ее поддержать, а большего и не требуется.