– Вот в этом я уже начинаю сомневаться. – Ну и зря. – Ты-то откуда знаешь? Повисла пауза, нарушаемая лишь задушевным пением Тино Росси, доносящимся из граммофона в соседней комнате. – Просто знаю, и все. Эстель отпрянула и взглянула ему в глаза. – Алар, сегодня я пришел сюда, потому что ты моя тихая гавань. Даже когда мир летит ко всем чертям, я знаю, что могу на тебя положиться. И Авива тоже. Не сомневаюсь, ты ради нее готова на все. И Рашель это знала. Потому и оставила ее с тобой. – Ты так уверен. – Да. – Спасибо, – порывисто вздохнула Эстель, опуская руку ему на плечо, но тут же отдернула, потому что он вздрогнул и зашипел сквозь стиснутые зубы. – Ранен, – догадалась она. – Все нормально. – Врешь. – Алар, я все-таки врач. Раз сказал, значит, все нормально. – Раздевайся. – Что, прямо так сразу? Эстель только пронзила его суровым взглядом и помогла аккуратно стянуть пиджак, под которым на рубашке расплывалось бурое пятно. – Идем. – Надо же, какая настырная, – отшутился он, но противиться не стал. Эстель крадучись прошла в кухню и выдвинула стул из-под столика у стены. – Садись, – велела она. – Слушаюсь, мадемуазель. – Рубашку тоже, – и отвернулась, доставая чистое полотенце, мыло и тазик с водой. Когда с приготовлениями было покончено, Жером уже сидел голый по пояс. Эстель наклонилась и внимательно осмотрела рану. Порез неглубокий, но длинный. – На нож напоролся? – Нет, на железный забор. – Думаю, зашивать не нужно. Но когда уйдешь, следи за повязкой, чтобы грязь не попала. – Да знаю я. Сам вообще-то врач, ты что, забыла? – Ну так следуй своим же советам. – Она намочила полотенце и осторожно стерла запекшуюся вокруг раны кровь. – А то еще гангрену заработаешь до самой шеи, придется голову ампутировать. – Очень смешно, Алар. – А что, еще немного правее, и как раз без головы бы остался. – Куда там. Да я вообще как кот. – В смысле? – Ещё мать говорила, мол, у тебя девять жизней. Я в детстве таким сорванцом был, что седых волос ей добавил будь здоров. – Ну, в этот раз коты точно ни при чем. – Эстель бросила полотенце в тазик, и вода сразу порозовела. – Как же тебя угораздило? – Неважно. – Вот только не надо! – Что? – Не надо от меня скрывать! Он нахмурился. – Меньше знаешь – крепче спишь. – Как раз наоборот. – Она присела на соседний стул. – Начинает казаться, что я… никому не нужна. – Алар, да у тебя тут проходной двор. Не квартира, а отель «Риц» для нелегалов. – Наверное, ты прав. – Чую, сейчас прозвучит «но…». Она вздохнула. – Но при том, что здесь перебывало столько народу, я никого из них не знаю по имени. Ни с кем не сидела за одним столом с бокалом вина, не вела задушевных бесед, потому что лучше не знать никаких подробностей, так безопасней для всех. Даже по этим проклятым отелям и ресторанам хожу в одиночку, притворяюсь незнамо кем, изображаю радушие, а сама киплю от ненависти и никому не доверяю. Из осторожности. Потом опять передаю все, что узнала, каким-то безымянным людям, и для них остаюсь такой же безымянной. Жером молча сидел в своих залатанных брюках, уронив руки с длинными пальцами на колени. – Понимаю, все это просто бессмысленное нытье, ведь мне расслабляться нельзя, надо заботиться об Авиве. Просто порой так хочется ощутить… дружеское участие. Чтобы кто-то знакомый хоть раз окликнул настоящим именем, поинтересовался, как у меня дела. – Она грустно хихикнула. – Извини. Не обращай внимания, что-то меня понесло. Сама удивляюсь, с чего это вдруг… – Эстель. Она замерла. До сих пор Жером ее называл исключительно по фамилии, шофером или мадемуазелью. Он медленно поднялся со стула. – Сегодня на вокзале гестаповцы устроили целую облаву. Проверяли документы у всех подряд, сажали народ в грузовики и куда-то увозили. А со мной был летчик, по-французски ни слова не понимает. Ну мы и дали деру через сортировочную, пока нас не засекли. Пришлось под забором лезть. – Он потер шею. – Еле протиснулся. – Вон оно что. А он успел, летчик твой? – Да. Из Парижа уже выбрался, в городе оставаться опасно. Оно и раньше так было, – торопливо спохватился он, – просто в последнее время фашисты совсем озверели. – Нашел кому объяснять. – Да просто к слову пришлось. – Он остановился перед ней и заправил за ухо выбившуюся прядь волос. – Лучше расскажи, как у тебя дела. Небось получше моих, а? – Сегодня никого не спасла. – Не скажи. У тебя каждый день по душе на счету. Вон как раз за стенкой одна посапывает. Эстель грустно улыбнулась. – Чем вы сегодня занимались? – Чтением и правописанием. Половину «Меча в камне» ей прочла. – Это книга такая? – Да, из легенд о короле Артуре, – поморщилась она. – Ты разве не читал? – Похоже, мои личные гувернеры этот момент упустили, – усмехнулся он. – Ну расскажи, о чем она. Про войну, что ли? – Не совсем. Про принца по имени Уорт, которого прятали от других претендентов на трон, чтобы не убили. Он с детства себя считал сиротой, собирался поступить в оруженосцы к своему другу Кею. Однажды Уорт повстречал в лесу Мерлина, могущественного волшебника, и тот стал его учить мудрости, превращая в разных существ. – Раз волшебник так силен, что ж он не обратил его врагов в слизняков? – перебил Жером. – Так же гораздо проще. – Так ты хочешь дослушать до конца или нет? – надулась Эстель. – Хочу.