Взгляд мисс Аткинс на мгновение затуманился, но она тут же сосредоточилась. – Случись что с Гитлером, пост фюрера вполне может занять Геринг, с его-то положением в рейхе. Значит, вполне логично допустить, что в штабе люфтваффе у него в непосредственном распоряжении имеется аппаратура связи. – Эта машина наверняка под охраной. Не считая операторов. Софи уже лихорадочно соображала. – Трое, может быть четверо, операторов, по предположению разведки, не больше. «Танни» не нужен перевод на азбуку Морзе, что сильно облегчает работу. – А точное местонахождение машины известно? – В донесении сказано, что после ремонта рядом с номером Геринга оборудовали скрытое помещение, где раньше, возможно, была подсобка, там и находится машина. Хотя полной уверенности в этой информации нет. Проверить придется самостоятельно, потому что ни этот инструктаж, ни мое мнение ничего не решают – машину уже могли перенести в другое место. Вам предоставят планы отеля с пометками на участке, о котором идет речь, а также досье на постояльцев, включая Геринга. Мисс Аткинс отодвинула в сторону личное дело Софи, под которым оказалась еще одна папка. – В Париж вы отправитесь вместе с супругом и постараетесь, не привлекая лишнего внимания, предлагать первосортную косметику самым состоятельным француженкам и немкам, завсегдатаям отеля «Риц», которые там как дома. – Мадам и месье Бофор. Так вот для чего вся эта подготовка. – Да. Во Франции вы будете работать по той же легенде, которую отрабатывали во время обучения. В роли супруга выступит агент под псевдонимом Темпо, с которым вы скоро познакомитесь. Как и вас, его выбрали из многих агентов за свободное владение французским и немецким, выдающиеся успехи на практических занятиях, но самое главное – доскональное знание отеля «Риц». Его мать – француженка, раньше работала горничной в «Рице». Он вырос в этом отеле и знает там каждый закуток как свои пять пальцев. Софи задумалась. – А вдруг его кто-то опознает? – Резонный вопрос, но последний раз он там был еще подростком, и мы считаем, что через столько лет это маловероятно. Впрочем, рисковать не будем. Скоро сами убедитесь. Сейчас агент получает инструкции от полковника Бакмастера, потом присоединится к нам, и вы узнаете о том, что касается вас обоих. Она подалась вперед сквозь облако табачного дыма. – Однако до их прихода нам нужно обсудить кое-что еще. – Что именно? – Контакты ваших родных и денежное довольствие. Мисс Аткинс пресекла любые возражения взмахом руки. – Я в курсе обстоятельств, касающихся вашей семьи. Обычно родителям или родственникам агента на задании я периодически отправляю короткие письма, в которых сообщаю, что их дочь служит в Корпусе медсестер скорой помощи и с ней все в порядке. Ну, вы понимаете, чтобы не падали духом. Софи опустила глаза и сжала руки на коленях. – Конечно. – Может, желаете сообщить о себе кому-то еще? Дальним родственникам? Другу? Хотя в Милбруке наверняка осталась прислуга, они считают ее погибшей, да и вообще в Норфолке она уже не появлялась почти десять лет. Где-то в Хэмпшире жил какой-то дальний родственник, а еще подруга детства, с которой она не виделась и ничего о ней не знала с тех пор, как перебралась в Польшу. Живы ли они до сих пор, Софи понятия не имела, и уж тем более не знала, где теперь живут. – Нет. Обо мне беспокоиться некому. – Ошибаетесь. Взять хотя бы меня. Софи подняла голову и, встретив пристальный взгляд мисс Аткинс, сглотнула ком в горле и кивнула. Вполне возможно, что сидящая напротив женщина так же напутствовала всех своих агентов, но все равно на душе как-то немного потеплело. Мисс Аткинс резко затушила в пепельнице едва начатую сигарету. – А куда отправлять жалованье? – Посылайте в поместье Милбрук в Норфолке. На экономку Имоджен можно положиться, она сохранит любую корреспонденцию на имя Софи, даже если ее считают погибшей. А когда все это закончится, вернуться в Милбрук и забрать. Может, даже остаться там. Или уехать. – Отлично, только напишите адрес. Она придвинула Софи чистый лист бумаги с карандашом, и та под пристальным взглядом начальницы быстро нацарапала адрес Милбрука. – Ваши личные вещи я отправлю туда же. Софи невольно покосилась на обручальное кольцо. – Да, придется его оставить, – тихо сказала мисс Аткинс. – Слишком бросается в глаза как фамильная реликвия, то, что вам очень дорого, а раз вы с ним не расстались даже при побеге из Польши, скорее всего, так и есть. Ничего, подберем вам что-нибудь попроще, не такое заметное, чтобы при необходимости можно было без особых сожалений заложить или кого-нибудь подкупить. Софи с трудом стянула с пальца подарок Петра, полыхающий на свету багровым пламенем крохотного рубина, и неохотно протянула на ладони, не желая расставаться. – Не беспокойтесь, перешлю в Милбрук в целости и сохранности. Кивнув, Софи отдала кольцо и отвернулась, не глядя, как ловкие пальцы начальницы опускают его в большой конверт. Она понимала, что мисс Аткинс права. Знала, что не сможет забрать с собой эту частичку Петра. Но потянуться за фотографиями в кармане все-таки не смогла. Положив конверт на стол, мисс Аткинс помедлила, осторожно подбирая слова. – Можно спросить, как он погиб? – наконец решилась она. – Простите? – Ваш муж. В личном деле указано только то, что он служил в польской кавалерии и погиб в бою. Софи отвернулась, чувствуя пристальный взгляд голубовато-серых глаз. – Какое это имеет значение? – Большое. Мне нужно знать, что движет теми женщинами, которых я отправляю за линию фронта. Одни готовы пожертвовать собой в борьбе за родину, другие ради убеждений, третьи сражаются за своих близких, а иногда попадаются такие, кто воюет просто потому, что у них здорово получается. – Она помолчала. – Селин, причины вступить в борьбу не бывают верными или ошибочными. И мое дело не судить, а понять и удостовериться, что они не станут помехой. А ваши мотивы для меня до сих пор тайна. Софи взглянула на воробья, сидящего на отливе за окном. – Думаете, я хочу отомстить? – А вы как считаете? – Может быть. – Селин, как он погиб? – От немецких пуль. – Откуда вы знаете? Ее снова охватило знакомое оцепенение от горя и беспомощности. Воробья что-то спугнуло, и он упорхнул прочь. – Я была там, с ним. Он спас мне жизнь. Мисс Аткинс молчала. – Сначала погиб муж, а вскоре под немецкими бомбами погибли родители, и фашисты сбили самолет брата, я даже не успела вернуться домой. Софи уставилась прямо в глаза застывшей напротив женщины. – Эти жертвы я не могу оставить безнаказанными. Такое не забывается. Мисс Аткинс взяла еще одну сигарету, но не пыталась ее зажечь. – Мне доложили, что на практических занятиях вы чуть не убили следователя, переодетого гестаповцем. – Я решила, что все так и задумано. И уж поверьте, никакой угрозы его жизни не было. Куратор разведгруппы откинулась в кресле и размяла пальцами сигарету. – Верю. – Значит, от моих ответов ничего не изменится? И мотивы ни при чем?