— По рукам, Стрелок. Мы жмём друг другу руки. — Пошли в «BFG»? — предлагает девушка. Договора положено скреплять пивом. А у меня шесть свободных часов. Я киваю. Остаток делегации подтягивается к нам, и мы тесной группой выползаем из колонного зала. Оглядываюсь — Алекса среди моих спутников нет, или он прячется в другом теле. — Ребята, если кто-то нарушит уговор и нападёт на меня… — Это будут его и твои проблемы, — подтверждает очкарик. — Прекрасно. — Стрелок, ты думер? — спрашивает девчонка. — Да. — Небось ещё на «тройках» играл? — На «двойках». — В «Doom»? — иронически спрашивает очкарик. — Нет, конечно. В «Волчье логово». Народ одобрительно шумит. Про самую примитивную из трёхмерных игр большинство только слышало. — Между прочим, — говорит девчонка, — я недавно с пареньком познакомилась, он на «тройке» в Диптаун влез. — Что? — очкарик поражён. — Что слышал. Без шлема и костюма, всухую. Говорил, что он сержант срочной службы. Сидит где-то в тундре на станции космической связи. У них там оборудование, хоть в музей сдавай. Но выход на «Интернет» есть, через какую-то военную локалку. Он на «386DX-40» загнал дип-программу, влез через какой-то гейт в Диптаун и пошёл по городу шататься. Я его по походке заметила, дёрганая такая, сразу видно — модем паршивый. — Гонит, — качает головой очкарик. — На «тройке» в виртуальность не войдёшь. — Почему? Если с «сопром», то вполне! — возражает кто-то. Начинается долгий спор, можно ли войти в виртуальность на «ИБМ-386», и поможет ли в этом процессе математический сопроцессор — «сопр». Я не вмешиваюсь, слушаю, хоть и знаю ответ. Можно. Я сам с «тройки» начинал. Тоже без шлема и костюма, как гипотетический солдатик, выбравшийся в самую необычную из всех самоволок истории. Но такой информацией не разбрасываются. За разговором мы подходим к «BFG-9000». Это мрачноватое здание, выдержанное в стиле «Лабиринта», или, точнее, его предтечи — игры «Doom». У тяжёлых железных дверей стоят два монстра в ливреях, и я машинально дёргаю плечом, пытаясь сбросить в руки несуществующую уже винтовку. Самое смешное, что мой жест повторяют ещё несколько человек. Игры в «Лабиринте» даром не проходят. Расталкивая монстров-швейцаров, вваливаемся в ресторанчик. Интерьер знаком до боли — это последний уровень игры «Doom-2». Огромный зал, половина залита мерцающей зелёной жидкостью, половина представляет из себя каменную террасу, на которой и расставлены столики. На стене над зелёнкой — морда чудовищного демона, изо лба которого периодически вылетают вращающиеся кубики. Над террасой кубики лопаются, из них вылупляется какой-нибудь монстр и несколько секунд бродит между столиками, прежде чем исчезнуть. На них внимания не обращают, в отличие от игры здесь они бесплотны и безопасны. — Простые были уровни, — бросает какой-то парнишка из нашей группы. Я молчу. Его бы на этот уровень, даже без всякой виртуальности. Посмотрел бы я на подвиги юного поколения. Единицам удавалась пройти последний уровень честно, не вводя в игру код бессмертия. Мы садимся рядом с зелёнкой, сдвигая несколько столиков. Приближается официант — тоже монстр, летающий алый шар с выпученными глазами. — Пива! — требует очкарик. — Фирменного, всем! Я плачу. Монстр раскрывает рот, и я машинально уклоняюсь. Но из пасти вылетают не огнедышащие черепа, как в игре, а запотевшие кружки с пивом. Двое идиотов смеются надо мной. Остальные понимающе переглядываются. Чем простой человек отличается от думера? Думер за угол не заходит, а вначале заглядывает. Думер думера видит издалека. У старых игроков моя реакция удивления не вызывает. Сдвигаем кружки. — За перемирие! — провозглашает очкарик. — Между Стрелком — и всеми нами! Пиво густое, тёмное, не «Гиннес», но что-то похожее. И очень крепкое. Интересно, каким чудом владельцы ресторана ухитрились придать несуществующему пиву такой вид, что оно воспринимается как крепкое? — Дамир, — представляется очкарик. — Стрелок. Дамир кивает, смиряясь с тем, что я не сниму маску. Почему-то мне кажется, что его внешность — прямая противоположность реальному облику. Он, наверное, высокий и крепкий. Обычное дело — маскировка наоборот. Я читал пару психологических исследований глубины, где сообщалось, что данный метод используется в двух третях случаев. — Почему ты раньше не появлялся в «Лабиринте»? — интересуется Дамир. — Неинтересно, — признаюсь я. Дамир воспринимает мою фразу спокойно, а молодняк начинает хмуриться. — Ты не был на московском турнире думеров в девяносто седьмом? — интересуется Дамир. — Нет. — Всё равно, мне твоя манера знакома, — решает Дамир. Сидим, пьём пиво. Честно говоря, я очень рад, что постоянные игроки «Лабиринта» пошли на перемирие. Если бы на меня навалилась настоящая толпа, все способности дайвера не спасли бы. Между тем зал оживляется. Откуда-то появляется парень с гитарой, смуглый, длинноволосый. Смущённо улыбается, машет рукой, ступает на зелёнку. Жидкость шипит под его ногами. Парень проходит в центр зелёной зоны, садится на стул, стоящий на маленьком бетонном пятачке, начинает неторопливо настраивать гитару. Я тоже машу ему рукой, хоть он никак не узнает меня в облике Стрелка. Это личность в глубине легендарная, один из хакеров старой школы, к тому же — бард. Давно мы не пересекались. Обычно он выступает в «Трёх поросятах», в которых, по слухам, даже имеет маленький пай. К «Лабиринту» он вообще равнодушен, и то, что его занесло сюда — редкая удача. Парень смахивает волосы со лба и начинает петь: Промозгло, сыро, какая прелесть, Какая слякоть, какой туман! А я улыбаюсь чему бог невесть, Я, как и город, туманом пьян… Девчонка похлопывает рукой по столу, отбивая такт, пиво льётся рекой. Я знакомлюсь со всей компанией, на всякий случай заставляя Вику запомнить лица и имена. Под шумок один из парней долго жмёт мне руку и лепит на плечо простенький маркер. Делаю вид, что не замечаю. В порыве чувств обнимаю паренька в ответ, и перекидываю маркер на него. Пускай поотслеживает, ламер. Бреду в тумане как в океане, Я, может, лодка, а может, кит. А может, просто нечто с глазами В деревьях-водорослях скользит… Веселье в полном разгаре. Все довольны, включая хитроумного ламера. Я звуков не знаю, я их не помню, Слова забыты, к чему слова. Я этим туманом себя наполню Если вместит моя голова…