Викины слова — чушь. Она и впрямь фантазировала, а я утратил критичность. Сеть — это просто сотни тысяч компьютеров, подвешенных к телефонным линиям. Виртуальность — домыслы сознания. Невозможен электронный разум на базе «пентиумов» и «четвёрок». Это любой компьютерщик объяснит… если не поленится спорить с очевидной глупостью. Я воткнул разъём в порт, и «Виндоус-Хоум» радостно сообщила: — Обнаружено новое периферийное оборудование. Провести подключение? — Да. Мой основной костюм будет сохнуть дня три. Пускай уж «Виндоус-Хоум» подключит старый костюм как следует. — Датчики движения… тест прошёл… имитаторы давления… тест прошёл… энергопотребление… тест прошёл… ограничение критических перегрузок… тест провален! Внимание, данная модель виртуального костюма не укладывается в предельно допустимые параметры безопасности! Возможен дискомфорт при виртуальных контактах! Не рекомендуется… — Продолжить тест, — приказал я. Все китайские костюмы страдают этим грехом — непоправимым, с точки зрения западноевропейцев и американцев. Если в виртуальности меня расплющит бетонной плитой, то костюм может отреагировать очень уж энергично, и оставить на теле пару синяков. Честно говоря, меня это не особо тревожит. — Тестирование завершено. Рекомендуется прервать подключение оборудования. — Принять оборудование, — надевая шлем, сказал я. — Ты серьёзно? — спросила «Виндоус-Хоум». — Да. — Оборудование подключено, — скорбно согласилась программа. deep Ввод. Ветер усилился. Я ёжусь, отступая от обрыва. У меня мокрая голова, и стоять тут не очень-то уютно. Особенно одному. Беру термос, наливаю себе глинтвейн. Пара глотков, просто чтобы согреться. Мы ещё придём сюда, вместе с Викой. Очень надеюсь, что ей здесь было хорошо. Не так уж много в виртуальности мест, которые мне безоговорочно нравятся. — Пока, — говорю я реке, ветру, осеннему лесу. Иду к выходу. Если прогуляться до «Лабиринта» пешком, то я как раз убью остаток времени. А дайверы закончат свои попытки спасти Неудачника. Почему-то я уверен, что у них ничего не выйдет. 111 Первое, что я вижу, выходя на тридцать третий уровень — развалившийся на газоне Анатоль. Моя первая мысль — что и на старуху бывает проруха. Но Анатоль приподнимает голову, и машет мне рукой. Неудачник тоже на месте — в своём уголку. — Эй, Стрелок! — Анатоль явно не собирается менять горизонтальное положение на вертикальное. — Ползи сюда! Я присаживаюсь рядом, вопросительно киваю. — Мы хотим отказаться от этого… — Анатоль кивает на Неудачника, — задания. Молчу. Пусть выговорится. — Я в карму не верю, — говорит Анатоль. — Если человека тащишь к выходу, бережно, как хрустальную вазу, а он дохнет — значит сам того хочет. — То есть? Анатоль снижает голос до шёпота: — Слушай, у тебя свои резоны его спасать… пробуй. Но вначале подумай — он двое суток в глубине. Видал таких орлов раньше? — Да. — Голос охрипший, ходит как автомат, понимает всё с третьего раза… Так? Смотрю на Неудачника и качаю головой. — Значит, он ест и пьёт. Посещает сортир. Ориентируется в происходящем. Анатоль привстаёт, садится на корточки. — Стрелок, этот парень нас за идиотов держит. Либо он здесь по заданию дирекции — проверяет, как мы работаем. Либо — такой же дайвер, как и мы. Либо — и то, и другое разом. Мне нечего ответить, Анатоль, конечно же, прав. С точки зрения нормальной логики иных вариантов быть не может. Но у меня в последнее время нелады с нормальностью. — Крейзи пошёл в дирекцию, — говорит Анатоль. — Или они признаются, что устроили проверку наших способностей, или пусть не требуют невозможного. — Они решат, что Неудачник — дайвер, — соглашаюсь я. — Вот! — Это очень удобная версия, Анатоль. Шутник дайвер, решивший поиздеваться над индустрией развлечений и своими коллегами… Не останавливать же весь «Лабиринт» из-за такой мелочи. — Стрелок, я пёр его через весь уровень, — устало говорит Анатоль. — В зеркальном зале перестрелял гвардейцев. Киваю. С его снаряжением и опытом — это возможно. — Знаешь, что было потом? — в голосе дайвера прорывается злость. — Он уронил винтовку. И та шарахнула его прямо в лоб! Я молчу. Что тут скажешь? Неудачник не хочет выходить с уровня… — Сил у меня нет… — Анатоль сплёвывает на травку. — Видеть его, козла, не могу. Не то что спасать. — Анатоль, бесцельно ничего не делается. — Тогда чего он добивается? А? Я тебе скажу! Чтобы мы разорвали контракт! Чтобы самому устроиться на тёпленькое место! Одному… или в паре с кем-нибудь. С дайвером, который его якобы спасёт! Он смотрит мне в глаза и я принимаю вызов. — Ты обвиняешь меня в двойной игре? Дайверы не подставляют дайверов. Нас слишком мало. Для того и был создан Кодекс, для того мы и собираемся три раза в год — пренебрегая осторожностью и взаимным недоверием. Если дайверы начнут в Диптауне разборки между собой — пострадает вся сеть. А жизнь сети — главное. И без того у неё достаточно врагов в реальном мире. — Не знаю, — Анатоль отводит глаза. — Нет, наверное. Извини. Но тебя тоже подставляют. Кто заказал тебе спасение Неудачника? — Анонимное лицо. У меня есть канал связи с ним, но боюсь, что он одноразовый и слишком хорошо защищённый. — Этот аноним может быть дайвером? Пожимаю плечами. — Вот и делай выводы. Мы уже опростоволосились, ты нашумел на весь «Лабиринт», но тоже облажаешься. Тогда придёт дяденька со стороны, вытащит Неудачника и получит контракт. Анатоль встаёт, расстёгивает бронекостюм на груди, деловым тоном предлагает: — Пали. — Что? — Убивай меня. Тогда ты сможешь забрать всё снаряжение. Или собрался со штуцером воевать? Я колеблюсь, и Анатоль качает головой.