— Ну, Стрелок, ты сам как Неудачник… Он приставляет к груди свой плазмоган, нажимает на спуск. Короткий взрыв, хлещет кровь, но он ещё жив. Очень велик запас сил у дайверов «Лабиринта». — Твою мать! — хрипит Анатоль и стреляет в себя повторно. Бронекостюм весь в крови, но я стараюсь не обращать на это внимания. Снимаю доспехи, натягиваю на себя, подбираю оружие, амуницию, боеприпасы. Неудачник то ли не смотрит на нас, то ли не реагирует на столь необычную процедуру обмена снаряжением. Иду к нему и сажусь рядом. Всё как в первый раз. Опущенная голова, вялый взгляд из-под маски. Неужели он и впрямь дайвер? И сидит сейчас за чашкой кофе с бутербродом, поглядывая на экран, готовый в любой момент нырнуть в глубину — и начать морочить мне голову… — Тебе не скучно здесь? — спрашиваю я. Секунда — интересно, на что она ушла, на обдумывание ответа или на подключение дип-программы? — и Неудачник хрипло произносит: — У меня нет выбора. — Почему же? Давай выйдем из «Лабиринта». Ты бывал в «Трёх поросятах»? Или в «Старом Хакере»? Неудачник качает головой. — Там куда интереснее, — говорю я. Мы сидим рядом, я держу «BFG-9000» на коленях, готовый в любой момент сжечь любого противника. С таким снаряжением мы пройдём. Не можем не пройти. Но я пока не спешу. — Кстати, спасибо тебе. — За что? — Ты прикрыл меня в зеркальном зале. Неудачник стягивает респиратор. Я вдруг замечаю, что у него очень странные движения. Какая-то редкая мягкость и пластика — словно каждый жест доставляет ему наслаждение. Так порой ведут себя самовлюблённые актёры. Но в отличии от них Неудачник не вызывает раздражения. — Разве это требует благодарности? — говорит он с иронией. — Да, — отвечаю я. — Разумеется. — Ты поступил бы иначе? — На твоём месте — да. Пауза. Неудачник, кажется, удивлён. — Почему? — Ты в беде. Тебя надо вытаскивать из «Лабиринта». — Это не я в беде, — Неудачник качает головой. — Ты — дайвер? — в лоб спрашиваю я. — Нет. — Парень, не морочь мне голову. Ты двое с лишним суток в глубине. Ты должен загибаться от жажды и голода. — Жажда — не самое страшное. — А что страшнее? — Тишина. — Что? — Тишина, Стрелок. Он смотрит мне в глаза. Я не отвожу взгляд. Наши лица рядом. Его глаза оживают, в них больше нет вялой беспомощности. Чёрная глубина… бесконечная темнота, словно я смотрю в ночное небо, где в один миг погасли все звёзды. В водоворот тьмы, засасывающий и безмолвный, за грань миров. — Тишина, — шепчет Неудачник. Я чувствую её, эту Великую Тишину, о которой он пытается сказать. И хорошо, что он теперь молчит. Слова беспомощны, они царапают покров Тишины, не в силах пробить его и лишь мешая понять. Тишина. Кто бы он ни был — Неудачник — он знает о ней больше, чем кто-либо в мире. Ещё миг — и я упаду в Тишину. Пойму Неудачника. Я не хочу его понимать! — Вот чего я боюсь… — говорит Неудачник, и наваждение рассеивается. Я просто сижу рядом с ним. Два нарисованных человечка, обменивающихся туманными фразами. Интересно, сходят ли с ума в глубине? Может быть, я буду первым? — Почему ты покончил с собой? — спрашиваю я. — Когда? — Анатоль вывел тебя, ты уронил винтовку и пальнул себе в лоб. Хочешь сказать — это была случайность? — Случайностей не бывает. — Тогда — почему? — Анатоль не сможет меня вывести. — Почему? — кричу я. Разговор глухих, ничего не объясняющие ответы. Неудачник не отвечает. Ну и пусть. Хватит с меня загадок. Я его просто выведу. И не будет у него выхода — никакого, кроме как уйти с уровня. — Вставай! — кричу я. Хватаю Неудачника за плечи, заставляя встать. Вытаскиваю из кобуры его пистолет, разряжаю и выкидываю. — Пошли! Марш! Он не спорит, да и попробовал бы поспорить… Если надо, я потащу его на плечах. Не будет у него иного выхода. Мы проходим Диснейленд насквозь, я расстреливаю монстров, не экономя зарядов. На этот уровень их хватит с лихвой. Гранатомёт раскаляется от непрерывной стрельбы, я обжигаю плечо даже сквозь броню. Ерунда. На площадке с машинками вновь удирает от трех юрких демонов ребёнок. Только на этот раз не чёрный, а латиноамериканец. Ох уж мне эти американские расовые комплексы… Неудачник останавливается как вкопанный, и приходится повторять короткую дуэль с демонами и пауком-пулемётчиком. Идём к зданию, на которое указал ребёнок. Но на этот раз Неудачник держит малыша крепко, и тому не удаётся вырваться. Вместо него в дверь вхожу я. Почти весь холл занимает полупрозрачный колышущийся бурдюк с зубами. Ракеты проходят сквозь него насквозь, не взрываясь. Сжигаю тварь из плазмомёта, затрачивая две энергетические ячейки. В следующей комнате, опутанные слизистой паутиной, дёргаются двое — мужчина и женщина. Их охраняет мелкий монстр, который даже не пытается меня атаковать, а бросается приканчивать пленников. Расстреливаю его из винтовки, вместе с Неудачником освобождаю родителей мальчика. Дальше всё по стандартному сценарию — рассказ про ужасы инопланетного нашествия, советы по поводу прохождения зеркального лабиринта и торжественный дар — плазмомёт. Программы примитивные, они не замечают, что у меня уже есть это оружие. Зеваю, принимая подарок. Воссоединённая семья удаляется. Всё картинно до отвращения — ребёнок идёт посередине, трогательно цепляется за руки родителей… Надо понимать так, что они выберутся из Сумрачного Города. Поглядываю на Неудачника — тот вполне серьёзен. Словно и впрямь спас три человеческие жизни. Идём к зеркальному лабиринту. Оружие Неудачнику я так и не даю. Мне вовсе не нужен фокус с падающими и стреляющими винчестерами. — Значит так, — командую я. — У входа в зал ты останавливаешься. Ждёшь, пока я тебя позову. Потом спокойно подходим к компьютеру, и ты убираешься отсюда домой. Хорошо? — Да. — Ты понял меня? Никаких глупостей делать не будешь? Неудачник смотрит мне в глаза. — Глупость — это прикрывать тебя от выстрела? — Да! Я разберусь сам, а ты выйдешь отсюда. Понял? — Понял. Ох, не верится мне в его искренность… Но делать нечего. Проходим зеркальными коридорами, у входа в зал я хлопаю Неудачника по плечу. Тот послушно останавливается.