— Вика! — командую я. — Лёня? — голос «Виндоус-Хоум» глух и скучен. Машина перегружена, у программы не осталось сил на красивости. — Стандартный набор снаряжения. Пауза. Очень долгая. Потом карманы начинает оттягивать груз. Скидываю с себя изодранные — неужели в падении сквозь зеркала? — остатки защитного комбинезона. Остаюсь в одежде Стрелка, аккуратно сворачиваю плеть — та вновь превращается в пояс. — Что ты будешь делать? Неудачник — само любопытство. — Вытаскивать! Сейчас мне нужно перехватить канал связи, соединяющий игрока с его домашним компьютером. Взломать защиту — вряд ли она очень сложна, судя по всему, передо мной типичный «чайник». Потом либо запустить дип-программу выхода, либо обнулить таймер. Достаю из левого кармана тёмные очки, надеваю. Тьма почти непроглядная, лишь в основании трона сверкает, вьётся оранжевая нить. Вот он, канал. Оглядываю комнату. Вижу собственную «пуповину», кольцами валяющуюся на полу и уходящую в прогрызенный «Варлоком» туннель. Это плохо, значит, мы не подключились к серверу игрока, а вошли неизвестно откуда. Мой канал сейчас может кружить по континентам, прыгать на спутники, скользить по волоконной оптике на дне океана. Много их было, пространств на пути от «Лабиринта»… да и сейчас они рядом. В туннеле проблески света, временами вываливаются гаснущие обрывки нитей. А от Неудачника и впрямь никаких сигналов не идёт. Или идут, но слишком хорошо замаскированные для простенького сканера. Только неподвижный тёмный силуэт, взирающий на мою работу. В правом кармане у меня металлическая коробочка. Открываю её — на мягкой подстилке шевелится, сучит лапками сверкающий изумрудный жук. Беру его, он энергично вырывается, нацеливаясь на мой собственный канал. Э, нет, дружок! Не туда. Сажаю жучка в основание трона, он замирает, подёргивая головой. Потом ныряет в оранжевую нить. Теперь будем ждать — и надеяться, что на компьютере «императора» лишь стандартный антивирусный набор. — Кто? Вначале мне кажется, что это голос Неудачника. Такой же ровный, неэмоциональный. Но когда я оглядываюсь, в зале нас уже четверо… конечно, если считать «императора» за полноценного участника событий. Из дыры в потолке свешивается мерцающая белая нить, на её конце — длинная скорчившаяся фигура. Её контуры размыты, движения дёрганые и несуразные. Человек крутит головой, но не похоже, что он видит происходящее. Боже мой, из какой дали он сюда выпал, как выдержал падение по туннелю? Поработал «Варлок», нечего сказать! — Не твоё дело! — как можно более агрессивно бросаю я. Если незнакомец простой пользователь сети, то помешать не сможет. Но гостю моя реакция не нравится. Он вытягивает руки, и ко мне тянется гибкий мерцающий шнур. Точнее — не ко мне, а к моему каналу. Весело. Нарочно такого не придумаешь — вытаскивать непонятно кого, на полдороге броситься спасать идиота с дип-психозом, и тут ещё хакер с набором служебных программ. Хорошо хоть, что его канал предельно тонкий, еле живой. Достаю и натягиваю «перчатки», ловлю жгут, и завязываю узлом. Советую: — Отвянь! Я — дайвер. Обычно это действует безотказно. Но гость или считает себя самым крутым в глубине, или не верит мне. — Да хоть папа Карло! — отвечает он. Второй жгут быстрее, и пытается уворачиваться. На конце его щёлкают маленькие зажимы. Ловлю жгут почти у самого канала, и с удовольствием сжимаю. «Перчатки» безотказно оглушают программу. Хочется проделать то же самое и с гостем, но «перчатками» его не остановишь, а применять «Варлока» не хочется. Вирус действует уж слишком мощно, я такого эффекта не ожидал. Да и Неудачник, утратив ко мне всякий интерес, ходит кругами вокруг хакера. Тот его не замечает, видимо, тоже смотрит через сканер, фиксируя лишь каналы связи. — Слушай, чего привязался? — спрашиваю, подстраиваясь под лексику гостя. — Я работаю! — Я тоже. Деревянный голос собеседника раздражает, но чудо, что я вообще что-то слышу. Нить его канала истончилась до предела, фигура начинает дёргаться, голову перекашивает набок, нос сползает на щёку, зато руки удлиняются. Зрелище комичное, и я перестаю злиться. — Слушай, урод… тебя тоже когда-нибудь вытаскивать придётся! Отвяжись! Чайник загнётся ведь! До него наконец-то доходит, что дело серьёзное. Хакер перестаёт тянуться к моему каналу, зато извлекает что-то вроде фонарика, и светит на «императора». Какая-то полуактивная сканирующая программа. Пускай наблюдает, ничего секретного в моих методах нет. — Система клиента под контролем, — шепчет «Виндоус-Хоум». Никогда заранее не скажешь, как будет выглядеть начинка чужого компьютера, если смотреть из глубины. Поэтому предпочитаю самый простой путь. Толкаю «чайника» — тот скатывается с трона, неуклюже садится на пол. Занимаю его место, скидываю «перчатки», берусь за оранжевую нить голыми руками, дёргаю. — Вика, терминал! Передо мной разворачивается экран. Ага. «Вирт-навигатор». Неплохая операционная система, но рассчитанная на человека с инстинктом самосохранения, а не на чайника-экспериментатора. Отключить на ней таймер — раз плюнуть. Вот этот несостоявшийся повелитель галактики и плюнул… Он в виртуальности двадцать восемь часов! Возиться с таймером неохота. Нахожу файл экстренного выхода из глубины, и запускаю. Дип-программа повинуется не сразу, запрашивает подтверждение. А ещё называется «экстренный выход»… «Император» тихо стонет, хватается за голову. Пытается идти к двери. Спрыгиваю с трона, взмахом руки свёртывая терминал. Хватаю мужчину за шиворот, толкаю к трону. Приказываю: — Снимай шлем! Гаси машину. — Я… я не хотел… — бормочет «император». — Счёт за спасение я тебе пришлю, — отрезаю я. — Выходи, живо! Руки мужчины дёргаются к голове, потом неуверенно молотят по воздуху. Его фигура тускнеет, оранжевый шнур гаснет. Снимаю очки. Хакер под отверстием туннеля почти бесплотный. Медленно крутит головой, осматриваясь. Вот так и рождаются легенды о дайверах-чудотворцах. — Пойдём, — говорю я Неудачнику. Тот всё ещё кружит вокруг хакера, заглядывает в отверстие туннеля, откуда сыплется разный мусор. — Пойдём! Приходится утаскивать его за руку, как ребёнка. Хакер остаётся в опустевшем зале — он всё ещё полон любопытства. Дыра в потолке медленно сужается, и минут через десять его канал будет прерван. Но пусть уж он сам разбирается с этими мелкими проблемами — раз такой крутой… Дверь выводит нас в маленький зал, там ещё семь таких же дверей и лифтовый ствол. Где-то рядом, наверное, грезит на троне предводитель красных муравьёв, вынашивает коварные замыслы правитель разумных медуз и прочие игроманы… — Что ты так прилип к этому хакеру? — спрашиваю Неудачника в лифте. Но он молчит. Бог с ним. Надоело разбираться в его причудах. Главное, что я вытащил его из «Лабиринта»! Под носом у двух могучих фирм! Лифт опускает нас на улицу Диптауна. Кручу головой, осматриваясь. Вон башня «Америка Он Лайн», длинные ряды гостиниц, зелень парка — это «Сады Гилтониэль». Ага. Всё не так уж и плохо. Мы на границе русского, европейского и американского секторов города. Неудачник поднимает голову и произносит: — Звёзды и планеты: Хозяин Сириуса! Прослеживаю его взгляд. Над зданием, из которого мы вышли, переливается красочная реклама: «Stars & Planets: Master of Sirius!» Известная фирма. Стоит предложить им услуги дайвера — работа несложная, а заработок постоянный. — Неудачник, какой язык для тебя родной? — интересуюсь я. — Ты его не знаешь, — отмахивается он. Я высказываю предположение: — Может быть, Бейсик? Мы смеёмся оба. — Ладно, — соглашаюсь я. — Ты живой. Ты не порождение компьютерного разума. — Спасибо. — Но кто ты? Неудачник пожимает плечами. Разглядывает прохожих, с любопытством человека, впервые попавшего в виртуальность. — Сними маску, — советую я, и сам стягиваю с него респиратор. — Нечего народ пугать. — Мы ещё куда-то пойдём? — спрашивает Неудачник. Честно говоря, и сам не знаю. Я боялся быстрой и энергичной погони, от которой придётся уходить с шумом и кровью. Тогда мы сразу рванули бы во «Всякие забавы». — Погуляем, — решаю я. — Ты был в эльфийских садах? — Нет. — Тогда пошли. Аттракцион ещё тот… — начинаю я. Но, видно, сегодня мне не суждено выступить в роли экскурсовода. В вечернем небе, затмевая звёзды, вспыхивает радуга. Слышится хрустальный перезвон. Это заставка общесетевой трансляции. На моей памяти её включали раз пять-шесть.