— Ладно, идём. Может, тут ничего и нет, — Вика со вздохом шагает вперёд. Я плетусь следом. Неудачник молчит. То ли чувствует себя виноватым, что правильно, то ли не хочет мешать. Это тоже верное поведение. Идём по сужающемуся каньону. В какой-то миг я вскидываю голову, оценивая высоту скал. Они явно выше, чем виделись нам из долины. Обнадёживающее зрелище. Проход всё уже, вдвоём не протиснуться. Я начинаю двигаться боком, так меньше риска зацепить сломанной ногой Неудачника за скалу. Может быть, стоило одеть крылатые шлёпанцы. Но эта мысль запоздала, теперь мне не удастся извернуться. Вика впереди вполголоса ругается, ей тоже трудно. Злорадно думаю, что Мадам с её внушительными габаритами уже застряла бы. Становится всё холоднее. Откуда-то в скальную щель рвётся ледяной ветер. Это хорошо, это очень хорошо! — Лёнчик! — сдавленно говорит Вика. — Есть! Впереди — свет, перекрытый её силуэтом. Вика сдвигается куда-то вбок, и я выхожу на её место. На последних шагах всё-таки задеваю телом Неудачника о камни, и тот тихо стонет. Ущелье выводит нас в странную местность. Тоже горы — но иные. Они не просто безлюдные, они дикие. Словно когда-то здесь была жизнь… а потом что-то убило её. Сумрак. Наверное, всё-таки день, но небо обложено плотными свинцовыми тучами. Валит ленивый мокрый снег. Всё охвачено запустением и глухой тоской. Внизу, по склону, между чёрными клыками скал, вьётся тропинка. — Что это? — тихо спрашивает Вика. — А, Лёня? Озираюсь. Нет, мы точно вышли в иное пространство. И, кажется, оно мне знакомо. — Эльфы, — говорю я. — Это какой-то сервер ролевиков. Они тут играют. — Как в «Лабиринте»? — подаёт голос Неудачник. — Нет, по другому. — Мы тут далеко не пройдём, — хмуро говорит Вика. — Или замёрзнем, или эльфы пристрелят мимоходом. — Вначале замёрзнем, — говорю я. Моя рубашка пошла на жгуты, пиджак я легкомысленно бросил. — Ничего, зато твой голый торс производит незабываемое впечатление, — иронизирует Вика. Ей хорошо, она в свитере. Да и у Неудачника маскировочный комбинезон — он довольно тёплый. — Было бы кого впечатлять, — я вытягиваю руку. — Вика, впереди — тропа. Надо выбираться туда и искать людей. — Эльфов. — Людей, эльфов, гномов. Кого угодно. Снега почти по колено, мы бредём медленно. Неудачник виновато шепчет: — Я, всё-таки, не понимаю… — Знаешь, кто такой Толкиен? — Это автор… — Только не надо цитировать «Властелина Колец» наизусть. Так вот, это виртуальное пространство, созданное его поклонниками, ролевиками. Они тут собираются, одеваются в тела персонажей книги, и разыгрывают разные сценки. По Толкиену, или по другим писателям. — Театр, — решает Неудачник. — Ну… в какой-то мере. Неудачник замолкает, полностью удовлетворённый объяснением. Мне до полной ясности далеко. Какой это сервер? Каковы законы данного мира? Где располагаются законные выходы, через которые можно протащить Неудачника? О том, что делать дальше, я даже думать боюсь. Тропа хорошо утоптана, словно недавно здесь промаршировала целая армия. Снег тает, едва касаясь тропы. Наверное, виной тому — колдовство. Мир ролевиков живёт по своим законам, здесь существует магия. — Куда теперь идти? — своей фразой Вика возлагает на меня командование. Очень приятно такое доверие… оправдать бы его. Я пытаюсь вспомнить карты ролевых пространств, но сразу отказываюсь от своей затеи. Их рисуют все, кому не лень. И тут я слышу слабый перестук из-за ближайшей скалы. То ли сумасшедшая лошадь с кастаньетами на ногах, то ли великан с клацающими от мороза челюстями. Времени на размышления нет. — Сюда! — шепчу я, ныряя в чахлый ельник. Опускаю Неудачника на снег, прикладываю палец к губам: — Т-с! С тропы Вику и Неудачника не видно. Становлюсь, широко расставив ноги, сдёргиваю ремень. «Варлок» с шелестом разворачивается в огненную плеть. Вид у меня должен быть достаточно грозный. Голый по пояс мужик, с припорошенными снегом плечами. Тело Стрелка я моделировал жилистым и крепким, сразу будет видно, что боец могучий. Да ещё сияющая плеть в руке… любой тролль испугается. Перестук всё ближе. Корчу лицо в кровожадной ухмылке и жду. Из-за скалы показывается маленькая, от силы по грудь мне, фигурка. Вот так великан с клацающими челюстями! Лицом и телосложением путник похож на ребёнка. Вот только с гормонами у него что-то не в порядке — голые по колено ноги обросли густой шерстью. Да уж, с такими лапами и босиком на снегу уютно. На груди у путника маленький барабан, в который он постукивает на ходу палочками. Хоббит. Это хорошо. При виде меня хоббит застывает, как примороженный. Даже одна барабанная палочка валится на снег. — Гы-гы! — зловеще говорю я. Хоббит уже не барабанит, зато у него и впрямь начинают постукивать челюсти. — Кто? — вопрошаю я, протягивая к хоббиту «Варлока». Плеть начинает азартно вытягиваться, приходится её отдёрнуть. — Хардинг, с-сэр! — шепчет хоббит. — Кто? — уточняю я уже нормальным голосом. Но бедный хоббит впал в полную панику, он даже не пытается достать маленький кинжал, небрежно заткнутый за пояс. — Х-хардинг, добрый сэр. С-сэм родил Фродо, Фродо родил Холфаста, Холфаст родил Хардинга… — Тебя, что ли? — Меня, добрый сэр! — Зря! — Да, добрый сэр, — покорно соглашается Хардинг. — Я тебе не сэр! — ору я. — И уж точно — не добрый! Я… — приходит вдохновение, — Конан! Отважный киммериец Конан! Про Конана хоббит слышал, он начинает часто кивать, не спрашивая, каким образом персонаж Говарда попал в мир Толкиена. Впрочем, ролевики народ увлекающийся, такими мелочами они себя не сковывают. Я мог бы и Кощеем Бессмертным назваться, вот только телосложение не позволяет. — Куда идёшь? — веду я допрос, обходя вокруг хоббита. Тот крутится, стараясь не сводить с меня взгляда. — А-армию догоняю. — Какую ещё армию? — Эльфийскую. Мы орков с гномами бить идём! — Зачем? — А они же плохие! Мне всё больше и больше кажется, что в теле хоббита сидит ребёнок. Взрослый нашёл бы аргументацию посерьёзнее, да и в бой бы кинулся. — Армию… — задумчиво говорю я. — А! Помню. Была… В глазах хоббита ужас. Он косится на огненную плеть, уже не сомневаясь в печальной судьбе, постигшей эльфийское войско. — Я слыхал, что вы, хоббиты, сумчатые, — сообщаю я. — А? Хоббит ошалело мотает головой и прижимает руки к животу.