Мартин завернул его, мокрого, и поднял наверх, на руках. И тут же бассейн вспыхнул зеленоватым светом. — Приняли, — тихо сказал Франсуа. Ортанс кивнула. — Значит, все удалось, папа... Они приняли его, хоть он и рожден обычной женщиной. Глава 17. Звездный камень — Мадемуазель Ортанс! — Марсель догнал ее, когда она уже спустилась на пляж и шла к воде, будто собиралась пойти по глади волн. Он бы не удивился, если бы у нее это получилось. Невероятная, невесомая, прекрасная... От одного ее вида у него начинала кружиться голова. Он даже бросил пить, боясь, что чем-то может обидеть это неземное создание. Ортанс обернулась и глаза ее смотрели на него. Марсель остановился. Ноги отказывались держать его, и он вдруг рухнул перед ней на колени. — Я прошу пощады! — сказал он, видя, как вспыхнули ее щеки. — Пощады? — ее мелодичный голос отозвался в самых закромах его сердца. — Ортанс, я... я схожу по вам с ума! Пощадите... скажите, что станете моей женой! Она молчала, смотря на него без всякого выражения. Губы ее дрогнули, и он испугался отказа. Испугался до такой степени, что дыхание его прервалось, а сердце, казалось, замерло. — Но мы знакомы всего несколько дней, — сказала Ортанс. Она, казалось, была удивлена его словами, но в глубине ее глаз промелькнуло нечто похожее на удовлетворение. — Дайте мне шанс, прошу вас! Ортанс, я не могу жить без вас! Я готов на все, только не отказывайте мне! — Но... — она сделала шаг к нему и замерла. Ее белые волосы трепал ветер, который, казалось, готов подхватить ее и закружить в своих вихрях. — Испытайте меня! — сказал он, — возлюбленная моя Ортанс, испытайте меня! Она снова сделала шаг к нему, и Марсель принял это за хороший знак. Платье ее развевалось, как белый парус, знамя, ради которого можно было и умереть с ее именем на устах. — Мы обручимся... — проговорила девушка, сжимая руки, как на молитве, — если... если вы проведете ночь на камне. — На камне? — не понял он. — Я отвезу вас к камню. И вы проведете на нем ночь. Марсель добрался до замка, одолеваемый страстным желанием напиться. Впасть в привычное забытье, стать снова собой. Ортанс приказала идти домой и он ушел, оставив ее на берегу. Он оборачивался, чтобы посмотреть на нее, а она все стояла у самой кромки воды, раскинув руки и ловя ветер. Он откупорил бутылку. Камень. Уж не тот ли камень, что в изобилии показывала ему Диоргиль? Вино обожгло горло. Ему было тяжело дышать. Ортанс, прекрасная его Ортанс, стала снова напоминать Диоргиль. Они похожи, как сестры. Они... Он снова глотнул вина. Глаза его закрылись от наслаждения. Крепкое вино разлилось по жилам, помогая ему восстановить утерянный здравый смысл. Он не пойдет на поводу у Диоргиль. Ни за что. Даже ради Ортанс он не станет проводить ночь на камне. Марсель пригладил волосы, растрепанные ветром, рукой, и оглянулся в поисках зеркала. И тут же понял, что не так в этом замке. В замке не было зеркал. Ни одного. С тех пор, как он приехал в замок, он ни разу не видел своего отражения. — Дядя, он не хочет, — Ортанс закрыла лицо руками, чтобы спрятать непрошенные слезы. Мартин де Куланж сидел в кресле и смотрел на нее из-под опущенных ресниц. — Хочет, не хочет. Его уже не спрашивают. Придется. — Но как, как его уговорить? — Ортанс сделала к нему шаг, — ведь камни принимают только добровольные дары! Он криво усмехнулся. — Ты его невеста. Ты и думай, как завлечь жениха. Сделай так, чтобы он готов был на все. — Но я... я не умею! Я могу только зачаровать... а это не будет считаться доброй волей. Он должен хотеть этого сам! — Ортанс, — Мартин поднялся, откидывая с лица белую прядь волос, — прошу тебя, придумай что-нибудь. Ты у нас девушка, и твое дело, как завлечь жениха. Если он не желает что-то делать... разденься... Вечерняя прохлада окутала Ортанс, тихо шедшую по тропинке. Белое платье делало ее похожей на призрака. Ей было страшно. Что сделает камень с Марселем де Сен-Рем, она не знала. Ведь принять или не принять его, выявить его сущность, подсказать путь... Позволит ли камень ей стать женой этого человека? По сути он не был ей родственником, являясь таковым только через церковный брак ее отца. Он ей чужой. И только камню решать, является ли церковный брак и наличие ребенка степенью родства, достаточной для обрядов. Марсель ждал ее, растянувшись под деревом и глядя за звезды. Ей нравился этот человек. Несмотря на то, что он предпочитал пьянство трезвости, Марсель был тем, с кем она готова была разделить судьбу. Ей нравилось в нем все — его циничный взгляд на жизнь, его желание получать от жизни удовольствия, его глаза, когда он смотрел на нее. Ее еще никто не любил, и ей нравилось это чувство безраздельной собственности, которое охватывало ее при взгляде на своего будущего жениха. Дело за малым. За камнем.