– Почему на вашем свидании была Брэнди? Я заулыбалась. – Потому что это было не свидание. Я проводила собеседование с музыкантом, который будет играть в пабе по выходным. Он разочарованно покачал головой. – Я мог бы догадаться, что так и будет. Ты предпочитаешь безответную любовь. Как там горячий МакСтими? Он все еще пользуется твоим душем и спит в соседней комнате? – Он вернулся к себе, спасибо, что спросил, – ответила я, изучая фотографию бабушки и дедушки с Фрэнком. – Знаешь, я, наверное, куплю путевку на какую-нибудь экскурсию Фрэнка. Оливер фыркнул в ответ на такую резкую смену темы. – Он правда до сих пор ездит с экскурсиями? Он же совсем древний. – Думаю, ему за шестьдесят. – Ну почти древний. Я неодобрительно нахмурилась. – Ты пару недель как вернулся в Калифорнию, и уже такой эйджизм? – Честно говоря, не уверен, что я хоть когда-нибудь его скрывал. – Он ухмыльнулся. – Не дуйся. Люблю старичков. Клянусь. – Ладно, может быть, он еще водит экскурсии. Или хотя бы работает в офисе. – Думаю, попробовать стоит. – Именно. На самом деле, помнишь третью серию первого сезона «Она запостила убийство»? Мой персонаж заказывает урок серфинга у серфера, встречавшегося с жертвой убийства. Ну знаешь, чтобы выпытать информацию. – Хорошо помню. Актер, игравший серфера, был таким красавчиком. – Еще бы ты не помнил, – пробурчала я. – И, – быстро добавил он, – это одна из самых удачных твоих серий в плане игры. Я покачала головой. – Слабая попытка, но сойдет. – Постой, ты вспомнила эту серию, потому что думаешь, что этот парень по имени Фрэнк встречался с твоим дедушкой? Или мертвая девушка в стене? – спросил он. – Или они встречались втроем. Первый тройничок в Бухте Дружбы – скандал эпических размеров. – Мой дедушка был верен моей бабушке, и точка, если я не найду серьезных доказательств противного. Мне пора идти, – сказала я с притворным раздражением. – Иди по следу, моя любимая малышка Нэнси Дрю. Я рассмеялась. – Люблю тебя. Поговорим позже. Оливер послал мне воздушный поцелуй и отключился. Я закрыла чат и открыла браузер. Впечатала «турфирма “Хорошие времена”» и сделала глоток вина в ожидании результатов поиска. Первый. Я открыла ссылку. Выскочила домашняя страница. Я просканировала информацию. «Хорошие времена» перешли на осенний график, то есть сейчас они устраивают экскурсии только по выходным, а в октябре закроются на весь сезон. – Что ж, надо записываться сейчас, – сказала я монитору. Я перешла по ссылке посмотреть варианты туров. Сплав на каяке. Ну нет, может, осень еще не в разгаре, но все равно слишком холодно, чтобы промокнуть. – Для этого я слишком калифорнийка. Я кликнула по пешим прогулкам. Они различались по уровню сложности, что хорошо. Я бы не хотела взбираться вверх по горе. Я не боюсь высоты, но это не значит, что она мне нравится. Я кликнула по экскурсии «Наблюдатели за листвой. Поход и обед». Бинго. «Приглашаем вас в захватывающий поход по тропам горы Вабанаки вместе с опытным экскурсоводом Фрэнком. Мы полюбуемся осенней листвой, птицами и животными Мэна, а также остановимся на живописной вершине, чтобы насладиться видами и пообедать. Обед входит в стоимость путевки. Уровень сложности – 2». Что ж, это мне подходит. Дополнительный плюсик за обед. Я открыла форму регистрации онлайн и пошла на кухню за кошельком. Вернувшись с кредиткой и новым бокалом вина, я заполнила форму и нажала «отправить». Десять утра в субботу. Идеально. Я смогу сходить на экскурсию с Фрэнком Ходжкинсом и еще успею на работу в паб к двум часам. Откинувшись на диване, я потягивала вино и раздумывала, каким должен быть мой следующий шаг. Где бабушка могла хранить старые налоговые декларации? Первый логичный вариант – ее спальня, где она устроила кабинет. Я допила вино, поставила бокал на стол и поднялась. Пора обыскать дом. Не поймите меня неправильно. Я уже много что здесь изучила. В конце концов, это мой дом. Я рассматривала фотоальбомы, смеялась над снимками мамы и тети в грязной одежде и с испачканными лицами, поедающих мороженое на палочке и гоняющихся за цыплятами на ферме. Веселые беззаботные дни, и от этого становилось совсем непонятно, почему они обе так тщательно отстранились от всего связанного с детством. Хотя сейчас, когда я в курсе слухов на тему, что бабушка убила дедушку, можно заподозрить, что они уехали из Бухты Дружбы и больше не возвращались в том числе поэтому. И это понятно. Тяжело, когда твою мать подозревают в убийстве. Дедушка и бабушка тоже выглядели счастливыми. Позировали рядом с новой машиной. Гордились тыквами в огороде. Измученные и растрепанные, но радостные, улыбались рождественским утром перед елкой, которую явно срубили сами. Полнейшая идиллия. Я поднялась на второй этаж и включила свет в кабинете. Вдоль двух стен тянулись книжные полки разных стилей и цветов. Калейдоскоп литературы. У третьей стены стоял старый стол, выкрашенный в зеленовато-голубой цвет. Сверху на стене в окружении других фото и картин висел винтажный плакат с рекламой концерта Jefferson Airplane. Фотографии мамы и тети в годовалом возрасте. Журнальный снимок плоскогрудой андрогинной Патти Смит в рамке. Еще один журнальный снимок – The Beatles поют на лондонской крыше. The Rolling Stones в парке, одетые по моде шестидесятых. Дженис Джоплин. Фотография группы хиппи с «бусами любви» и цветами в волосах, наверное, это Центральный парк. И внезапно блестящая черно-белая фотография Донны Рид. С автографом, вот это да! Я наклонилась над столом и уставилась на выцветшие фотографии дедушки и бабушки. На одной они держались за руки и кружились по цветущему полю, подняв лица к солнцу. На второй в шляпах и мешковатых пальто они стояли около указателя на Хейт-Эшбери. Такие юные. Снова я никак не могла взять в толк, как эти два человека могли оказаться в точке, где они больше не любят друг друга, но людям свойственно меняться. Я просто очень, очень надеюсь, что с бабушкой и дедушкой этого не произошло. Я переключилась на серый металлический шкаф для хранения документов, который так же плохо вписывался в ретрообстановку, как и фотография Донны Рид. Раньше я не обращала особого внимания на этот солидный предмет, он казался унылым по сравнению со всем, что было в доме. Но теперь я заинтересовалась. Потянула верхний ящик, ожидая, что он окажется заперт на ключ, но он легко выдвинулся. Внутри обнаружилась аккуратная картотека с подписанными разделителями. Подоходный налог. Страховка. Расходы на машину. Налог на недвижимость. Прочие бумаги, которые надо было хранить и подшивать. На этикетках почерк бабушки. – Наверное, вот как проявилось бабушкино восхищение тобой, – сказала я Донне Рид. – В организованности и порядке. Я пролистала налоговые документы, но все они относились к годам, когда она владела пабом. Я перешла к следующему ящику. Здесь были медицинские бумаги, документы Азалии и Чайны Кэт. Я фыркнула. Правда, как можно не хихикать над этими именами. Но моя улыбка угасла, когда пальцы наткнулись на отделение с надписью «Страхование жизни». Я вытащила папку и села на джутовый ковер, покрывавший деревянный пол. Секунду смотрела на папку, чувствуя, будто вторгаюсь в то, что меня не касается. Хотя я уже многое изучила в доме, и разве эти бумаги особенные? Штука в том, что я могу обнаружить, что дед на момент смерти был застрахован на изрядную сумму. Самый банальный мотив убийства. Деньги. Черт, да как минимум в двадцати из двадцати двух серий «Она запостила убийство» идет речь об убийстве ради денег. Я открыла папку. Первым документом оказался страховой полис на имя бабушки. Она была застрахована на двести пятьдесят тысяч долларов на момент смерти, что, должно быть, вошло в наследство мамы и бабушки. Я перебрала другие страховки, которые у нее были за эти годы. Потом наткнулась на документ с фамилией дедушки. Посмотрела на цифры. На момент смерти дедушка был застрахован на двадцать пять тысяч долларов начиная с тысяча девятьсот восьмидесятого года. Даже по тогдашним ценам это не казалось мне большой суммой. Но опять-таки я не очень понимаю, насколько это много для восьмидесятых. В общем, не могу с полной уверенностью исключить деньги как мотив для убийства. Я отложила этот документ в сторону, не чувствуя уверенности. Не обращая внимания на грубый ковер, коловший мои голые ступни и щиколотки, я быстро встала и открыла третий, и последний, ящик. Папки в картотеке были подписаны аналогично верхнему ящику – налоги, страховка, платежные ведомости. Я вытащила налоги. – Ага. Вот оно: налоги, которые платила турфирма «Хорошие времена». Я просмотрела их. Опять-таки я не бухгалтер, а теперь, если задуматься, надо получше вникнуть в финансовые дела, раз уж я владею пабом, но кое-что я заметила. Турфирма зарабатывала неплохие деньги, но я все равно не могла понять, зачем Фрэнк обменял свою собственность на компанию и ферму. Разве что он знал, что в стене гостевого дома замурована Мэнди, и хотел избавиться от этой недвижимости. Но тогда этот обмен не предусматривал тщательного осмотра недвижимости. А свежепохороненное тело в стене должно было пахнуть. Кто-то заметил бы. Жутковатая мысль. Мда. Я уставилась на бумагу, лежащую на полу. Но это не может полностью снять подозрения с бабушки, потому что эта собственность перешла к ней примерно в то же время, когда исчезла Мэнди. Я все еще размышляла над датами, когда снизу раздался стук. Я нервно оглянулась, потом вскочила на ноги. Подкралась к дверям и выглянула в коридор по направлению к лестнице. Тихо, если не считать Марвина Гэя, тихо наигрывавшего в бабушкином проигрывателе. Наверное, тарелка в мойке стукнула. Или веник упал. На днях я подметала пол и оставила его в углу кухни. Не до конца веря своим предположениям, я медленно на цыпочках двинулась к лестнице и прислушалась. Я замерла. Это половица скрипнула? Я спустилась на одну ступеньку, потом на следующую. Добравшись до последней, я снова услышала скрип. Определенно это скрип. Я замерла, лихорадочно обдумывая, что же делать. Побежать вверх по лестнице и запереться в спальне? Вот только мой мобильный телефон остался внизу. А подключить стационарный я не удосужилась. К тому же каждая испуганная девушка в фильмах ужасов бежит наверх, а не вниз. Но если внизу кто-то есть, какой у меня выбор? Стоя и размышляя, что делать, я опять услышала какой-то звук. Шаги. Определенно шаги, и кажется, они направляются к лестнице. Я вытянула шею, пытаясь заглянуть за перила. Ничего. Нет! Тень. С быстро бьющимся сердцем я отпрыгнула назад. Оружие. Вот что мне нужно. Я взглянула вверх на лестницу, готовясь рвануть в спальню на поиски чего-то острого. Или тяжелого. Или того и другого одновременно. – Софи, ты тут? Я прижалась к стене, зажмурившись и прижимая руку к груди. – Софи, ты в порядке? Я открыла глаза, обнаружив обладателя голоса у подножия лестницы. В его золотисто-зеленых глазах читалось беспокойство. – Дин! VII