– Ничего, что ты один в игру порубился? Я в них особо не шарю. Ни в стрелялках, ни в гонках. – Да нормально. Мне и одному интересно. Глеб виновато улыбнулся. – Понимаешь, ничего не могу с собой поделать. Вот хочется мне женщину, а как получу – она мне не нужна совсем. Новую подавай. У тебя с играми так же? – Нет… – Игорь покачал головой, смутившись от неожиданных откровений отца. – Ну, да ты пока маленький еще. Рано тебе про взрослые игры рассказывать. Но все равно молодец, что наш секрет не выдаешь. Понимаешь, так твоя мама меньше расстраивается. И тетя Лена, ты ее видел у меня дома, тоже меньше переживает, и все счастливы. Ну, разве не здорово? – Он похлопал парня по плечу. Так продолжалось год или полтора, с детских площадок они плавно переместились в кафешки и «рыбачили» уже там. Иногда они действительно проводили время вместе, как отец и сын, но в такие дни Игорю казалось, что у Глеба просто не клюет. Когда ему стукнуло четырнадцать, они с отцом почти перестали видеться. Схема с идеальным папашей изжила себя. Антонина с каждым годом привлекала отца все меньше, и надобность прикрываться Игорем пропала сама собой. Но Антонина не могла так просто отступиться от своего. Однажды она неожиданно заявилась домой к Глебу, дверь ей открыла Елена. Не обращая внимания на слова хозяйки о том, что мужа дома нет, Антонина, стряхнув с сапог налипший мокрый снег, прошлась по дорогому ковру просторного фойе и присвистнула. – Понятно, почему он от тебя не уходит. Держишь его своими деньжищами. – У Глеба давно свой бизнес, – холодно ответила Елена. – Тогда тем более. Хватит уже давить на жалость. Тоже мне, бедняжка. Раз больная – лечись. Вцепилась в Глеба клещами. А он жить хочет. И любить. Думаешь, он за тобой потом еще ухаживать будет? Горшки выносить? Он нормальный здоровый мужик. А ты для него балласт. Елена молча наблюдала за раскрасневшейся от возбуждения Антониной. Взгляд ее тускнел с каждым словом, вырывавшимся изо рта любовницы мужа. – И вообще у Глеба уже был один сын. Вот не родила бы ты так поздно, возможно, здоровее была бы. – Пошла вон! – процедила Елена сквозь зубы. – Если б ты его не женила на себе, у нас была бы прекрасная семья! – не умолкала Антонина. Елена схватила вазу с букетом из пятидесяти роз – очередное извинение от Глеба – и вывалила на Антонину цветы вместе с водой… Потом за шкирку оттащила одуревшую Антонину к двери и выставила ее, мокрую и ошарашенную, за порог. Визит Антонины был последней каплей в море боли, в котором из последних сил барахталась Елена, измученная изменами мужа. Она тихо подала на развод и, не дожидаясь решения суда, уехала жить в Финляндию к своей матери. Просто сбежала, покидав в чемодан вещи. Ей стоило нечеловеческих усилий оторвать себя от этого мужчины. Она знала, что если не уедет, то ее неминуемо будет тянуть обратно. Ее не интересовал ни раздел имущества, ни оставленный бизнес. Она мечтала справиться с безволием, превратившимся в зависимость, с нездоровым чувством по отношению к Глебу. Елена слишком устала от необходимости поддерживать видимость благополучной семьи. Одно далось ей тяжелее всего: Елена была вынуждена оставить сына с отцом. Турик категорически отказался уезжать. Он не хотел бросать школу и друзей. Да и отца любил. Даже то, что мать будет жить в другой стране, не смутило его. Он всегда был на стороне отца. Ведь это не отец, а мама устраивала сцены ревности, кричала и била посуду. Мама, словно тень, бродила по дому, когда ждала мужа к ужину. Мама нервно одергивала и делала замечания за столом, когда Глеб, раздухарившись, веселил гостей. Вышло так, что обе женщины, которые задержались в жизни Глеба дольше остальных, покинули его почти одновременно. В тот момент, когда светловолосый таможенник с суровым лицом ставил штамп в заграничный паспорт Елены, Антонина возвращалась из салона. Парикмахерша торопилась успеть в модный магазин на распродажу, она видела там шикарное платье. Антонина представляла, как в новом платье от «Love Republic» поразит Глеба. Чтобы срезать дорогу, Антонина пошла через аллею. Уже стемнело, и редкие фонари тускло освещали плутающую между деревьев тропинку. Впереди показались мерцающие огни торгового центра, Антонина прибавила скорость и побежала к мигающим через дорогу вывескам. Уставший на смене крановщик Андрей не успел увернуть свой «Фольксваген» от выскочившей из кустов тени. Удар был настолько сильным, что женщина отлетела на десятки метров, и ее переломанное тело, проехавшись по асфальту, упало бесформенной кучей на тротуар. Игорь не плакал, когда узнал, что его мать погибла. Он удивлялся сам себе и даже тер глаза, силясь пустить слезу. Но нельзя заставить себя страдать специально. Он ощущал только пустоту. И даже какую-то стыдливую радость. Теперь ему предстояло съехать со старой квартиры и жить у отца в шикарном особняке, вместо бабкиных щей из кислой капусты есть суп-пюре на сливках, который готовила кухарка отца. Игорь с облегчением ушел из старой школы от надоевших одноклассников и закончил десятый класс в элитном лицее города. С Артуром они так и не подружились. Игорь вел затворнический образ жизни, закрывался у себя в комнате, играл в Counter-Strike или LittleBigPlanet. Сводный брат казался ему слишком шумным и недалеким. В доме постоянно тусили школьные друзья Турика. Они хохотали, играли с игрушечными бластерами, носились по второму этажу как оголтелые, с криками либо ржали над глупой комедией, роняя на кресла крошки пиццы и наггетсов. Артур любил с ними проводить время, поэтому не стремился наладить более тесные отношения с новоявленным братцем. Сначала Игоря приглашали в компанию, но потом перестали. Взрослый смурной парень казался им диким и нелюдимым. Потом Турик увлекся спортом и все свободное время проводил в зале. Полки на кухне заполнились пачками с сывороточным протеином, аминокислотами и L-карнитином. Игорю нравилась звенящая тишина особняка, полумрак пустых комнат, когда в доме никого не было. Если отец пропадал на работе или «на рыбалке», Турик качал трицепсы и дельту, а прислуга была отпущена отдыхать, Игорь сосредоточенно бродил по дому и слушал свои шаги. Со временем Глеб стал приводить новых девушек домой. Чем старше он становился, тем моложе были его пассии. Игорь к тому моменту превратился в привлекательного длинноногого юношу с серьезными глазами. Иногда он сталкивался с подругами отца в коридоре и ловил на себе их заинтересованные взгляды. Ничего, кроме презрения и брезгливости, их заискивающие улыбки в нем не вызывали. Некоторые из них были чуть старше Игоря. Поэтому он удивился, когда узнал о новой избраннице отца. Ему казалось, что матери-одиночки остались в прошлом. Но нет, Илона была обычной женщиной средних лет, которая жила вдвоем с дочерью. Не модель и не фигуристая красотка. Тем не менее этот роман продлился довольно долго. Игорю совсем не понравилась Илона, рыжая и белокожая, она смотрела на отца с глуповато-восторженным выражением на лице. Дарила ему дешевые кособокие безделушки – глиняную расписную посуду, корзинки из бересты и даже самодельных кукол. Кроме того, каждый раз, когда она бывала в их доме, ей непременно нужно было зачем-то завести разговор с Игорем. – Ты ведь в одиннадцатом классе, Игорь? – спрашивала она, дружелюбно улыбаясь. – Моя дочь тоже школу заканчивает в этом году. Куда поступать думаешь? – На математический. – Ух, ты! Туда трудно поступить. А на какую специализацию? – Прикладная математика, – вздохнув, отвечал Игорь, всем видом показывая, что этот разговор ему неинтересен. – Ты, наверное, хорошо в компьютерах разбираешься? – Ну да. – Вот. Теперь буду знать, к кому обратиться, если ноутбук сломается. А то он у меня в последнее время часто барахлит. – Купите новый, – бросил Игорь и, не попрощавшись, вышел из комнаты. Вечером его ждал неприятный разговор с отцом. – Ты так больше с Илоной не разговаривай. – Как? – Игорь уткнулся в смартфон. – Будь с ней повежливее, а то вот это все скоро закончится, – пригрозил Глеб и вырвал из рук сына мобильник. Игорь вопросительно посмотрел на отца и проговорил: – Как скажешь. Только не много ли чести очередной самке? – Не говори так про нее. Илона – совсем другое дело. Но когда Глеб вернулся из совместной поездки за границу и привел на ночь новую молоденькую блондинку, Игорь лишь усмехнулся. Неужели платоническая любовь не выдержала реальности? Илона, как и ожидалось, растеряла для отца все очарование, как только отдалась ему под черным турецким небом. Игорь не без злорадства подумал, как хорошо, что отец бросил эту старую дуру. Однажды, когда он был дома один, в дверь позвонили. Игорь недовольно поморщился. Отец сегодня должен был вернуться поздно, Турик убежал на тренировку. Кто-то упорно хотел испортить тихий уединенный вечер. На пороге стояла Илона. – Мне нужно поговорить с твоим папой, Игорь. – Он не хочет с вами общаться, – отрезал парень. – Но как же? – Илона растерянно потупилась. – Этого не может быть… Что произошло? Я не понимаю. – То, что вы ему больше не интересны. Внутри все сладко заныло, когда он увидел, как Илона часто заморгала и, потерев глаз, размазала рукой нарисованную стрелку. Теперь она перестала быть особенной и стала одной из множества тех, кто страдал и плакал по потерянной сказке. – Впусти меня, пожалуйста, – жалобно всхлипнула женщина. – Я же сказал, что вы больше не нужны ему, – стоял на своем Игорь. – Мне надо услышать это от него. А не от секретаря или сына. Мне необходимо с ним поговорить. – Женщина сделала шаг вперед, намереваясь пройти в дом. Игорь грубо толкнул ее в плечо, а сам захлопнул дверь. В глазок он увидел, как Илона вставала с колен, прижимая ко лбу руку. Другой вытянула из кармана пальто носовой платок и, приложив его к лицу, медленно побрела в сторону дороги. Игорь снова посмотрел на Юлю. Тогда она страдала от юношеских прыщей и была тощая, как скелет. Пришла поквитаться за обиженную мать. Его это даже позабавило. Надо было скинуть на нее весь хлам, которым Илона засорила их дом, а не только ту страшную куклу. – Зачем ты на самом деле приехала сюда? – Игорь придвинулся к Юле и взглянул на нее в упор. Девушка замерла и посмотрела на него с недоумением. – Ваш отец заказал фотосессию, – ответила она, поглядывая на Пашу. – Да? А мне кажется, ты что-то недоговариваешь. – Я не знаю, что ты имеешь в виду. – Юля вскочила с места, показывая, что не намерена больше продолжать разговор. Она прошла на кухню и налила в стакан воды. Игорь последовал за ней. Он отхлебнул кофе и вкрадчиво проговорил: – Не волнуйся. Я никому не скажу. Ты ведь не случайно здесь оказалась. Юля отвернулась от него, стараясь побороть нарастающее волнение. Она стала медленно пить воду. Может, ему надоест ждать, пока она, задрав подбородок, глоток за глотком опустошает стакан. Но Игорь не сводил с нее глаз.