Странно, что он не дал о себе знать, пусть даже он на свидании. Наверное, телефон сломался или потерян. Если бы с отцом произошел несчастный случай, с Сагой бы уже связались. Сага потушила ночник и закрыла глаза, но тут же снова открыла – за закрытыми веками ей почудилось движение. Она взглянула на темный потолок; лампа едва заметно покачивалась. Дикий виноград, взбиравшийся по фасаду, разросся вокруг окна, и сухие плети слабо царапали жестяной отлив. Сага задумалась о прошедшем дне: разговор с Натаном, короткий аудиофайл от Жанетт, интерес Бобра к химической промышленности и паромная переправа под Норртелье. В подвале загудел котел. Звук был такой, будто кто-то бьется в судорогах в пустой ванне. Надо бы поспать, но в голову уже закралась мысль. Сага неохотно включила ночник, взяла телефон и вышла в интернет. Что там насчет паромной переправы на Сулё? Расписание нашлось почти сразу. Оказывается, паром ходит мимо Хёгмаршё. Всего лишь один из многих островов, где он останавливается. И все же сердце у Саги забилось быстрее. Именно на берег Хёгмаршё волны вынесли тело Юрека Вальтера, туда Сага ездила к церковному сторожу, который отдал ей палец. И там, по мнению Йоны, им с Натаном следовало начинать поиски. Йона хотел, чтобы они поехали на Хёгмаршё, поскольку считал, что именно там находится вход в мир Юрека Вальтера. Дрожащими пальцами Сага набрала номер Анны Шёлин. – Черт, – услышала она хриплый голос, – я тут спать легла, что случилось? Это ж… – Бобер говорил, что жил на Хёгмаршё? – перебила Сага. – Чего? – Он жил в шхерах на острове, который называется Хёгмаршё? – Не знаю. Вряд ли. – Но он приплыл на пароме с Сулё? – По-моему, да. Мне бы поспать… – Есть еще вопрос. – Ну? – вздохнула Анна. – Ты слушаешь? – Да-а. – Бобер говорил что-нибудь о церковном стороже? – Не знаю… или… да, точно. Он говорил, что ночевал в церкви. Глава 38 По неширокой Брабантер-штрассе Йона и Люми приближались к приграничному городку Вальдфойхту. Темно-зеленым морем раскинулись ухоженные поля. На фоне низкого зимнего неба вырисовывались белые ветряные электростанции. Проезжая мимо черного дерева, машина вспугнула стаю галок. Прошлым утром Йона и Люми покинули гостиницу и через Швейцарию двинулись на север, в Германию. До самого Карлсруэ они много часов держались небольших дорог, не выезжая на автобан А-5, оставляя за собой под серым дождем небольшие местечки вроде Трипа и Дюрена. Держа руку на руле, Йона повторял с Люми ключевые пункты плана: пути бегства и места встречи. Потом объяснял, как с помощью простой тригонометрии понять, куда идти, ориентируясь в темноте на заметную издалека телебашню. Потом они просто сидели молча, погрузившись каждый в свои мысли. Небо застилала белесая пелена, и определить положение солнца было невозможно. Люми отвернулась. В серых глазах отражались быстро бежавшие за окном поля. – Папа, – сказала она наконец и вздохнула. – Я еду, потому что обещала… а не потому, что мне этого хочется. – Понимаю. – А по-моему, нет. – Люми посмотрела на отца. – Ты ждал, что это случится, даже как будто хотел, чтобы это случилось… Все приготовления, все жертвы, на которые тебе пришлось пойти – они вдруг обрели смысл. Машина проскочила приграничный городок за несколько минут. Остались позади коричневые кирпичные дома и красивая церковь. Вдалеке катался по полю желтый трактор. Небо отражалось в башне зернохранилища. Пограничного контроля между странами не было. Узкая дорога просто пробежала мимо информационного щита и теперь вела дальше, в Нидерланды. – Папа, я кое-чего не понимаю… ты специалист по Вальтеру, знаешь о нем все, но когда ты решил, что Вальтер вернулся, то просто скрылся, а искать его предоставил своим коллегам. – Я все равно не смог бы участвовать в расследовании. Но я объяснил Натану Поллоку, что делать, оставил ему материалы, и они с Сагой Бауэр соберут большую команду. – Пока ты будешь скрываться, – тихо сказала Люми. – Я готов на что угодно, лишь бы не потерять тебя, – честно ответил Йона. – А Валерия? – Конечно, было бы лучше, если бы она поехала с нами. Но ей выделят надежную охрану – десять вооруженных полицейских. – Как ты можешь постоянно жить с таким страхом? – Я тебя понимаю – в Наттавааре ты видела только мой страх. – Йона взглянул на дочь и улыбнулся. – Но на самом деле я мало чего боюсь. Они проехали по аллее между голых деревьев, мимо одиноко стоящих домов из темного кирпича, за которыми угадывались хозяйственные постройки. – Мама говорила, что ты самый смелый человек в мире, – сказала Люми после недолгого молчания. – Не самый, но то, что я делаю, хорошо мне удается. Когда они проезжали южную провинцию Лимбург, снова пошел дождь. Задвигались дворники, и машину наполнил механический звук. Обшитые пластиком тюки с прессованным кормом блестящими белыми плодами лежали на почерневших полях. – У тебя был роман с Сагой Бауэр? – спросила Люми. – Нет. – Йона улыбнулся. – Она всегда была мне как сестра. Люди взглянула на свое отражение в зеркальце на экране от солнца. – Я ее видела всего один раз, когда она приезжала к нам рассказать, что нашла тело Юрека… И я все думаю, какая она красивая. Само совершенство. – Это ты совершенство. Люми выглянула в боковое окно, увидела на обочине большой крест, окруженный железной оградой. – Не понимаю, почему она служит в полиции. Могла бы стать супермоделью или вообще кем угодно. – Совсем как я, – пошутил Йона. – Я не хочу сказать, что желание служить в полиции – это что-то ненормальное. Но это работа не для всех. – Насколько я знаю, Саге в детстве пришлось нелегко. Ее мама была психически нездорова, Сага никогда не говорила об этом, но, по-моему, ее мать покончила с собой… Я пытался расспрашивать, но Сага всегда обрубала. Говорит, что не хочет об этом вспоминать, у нее такое правило. От мыслей о матери ей плохо. И Сага это правило тщательно соблюдает. Мимо мелькнула автозаправка. Красная неоновая вывеска светилась под плоской крышей над насосами. – Каково тебе было, когда умер твой папа? – спросила Люми.