Йона взглянул на темную ель, ветви которой качнулись от порыва ветра. – Я думала, мы увидимся в “Фаранге”? – Нам надо поговорить. Произошло кое-что… – Йона замолчал и тяжело вздохнул. Валерия с трудом сглотнула, ее рот сжался. – Ты думаешь, что он жив, – прошептала она. – Но ведь тело нашли, его тело, разве нет? – Мы с Ноленом подняли все материалы, но этого недостаточно… Юрек Вальтер жив, я долго не верил, но он жив. – Нет! – В ее голосе было что-то беззащитное. Йона бросил взгляд через плечо, но дверь теплицы скрывали деревья и кусты. – Доверься мне. Я собираюсь отправить Люми в безопасное место за границей. И прошу тебя уехать со мной. У Валерии посерело лицо – как всегда, когда она сильно тревожилась. Морщинки вокруг рта углубились, лицо застыло. – Ты же знаешь, я не могу уехать, – тихо сказала она. – Это трудное решение. – Правда? А я уже почти начала сомневаться в… не хочу преувеличивать свою значимость, но у нас только-только все началось по-настоящему… Я не хочу, чтобы ты чувствовал себя к чему-то обязанным, я не пытаюсь соперничать с Суммой. Знаю, что никогда не смогу. Йона сделал шаг в сторону, чтобы видеть пространство теплицы у нее за спиной. – Я понимаю, но… – Прости, я не хотела… какую-то ерунду наговорила. – Я знаю, каково тебе. Мы все можем обсудить, но Юрек жив… и за последний месяц он убил не меньше пяти человек. Валерия почесала лоб испачканными в земле пальцами, отчего над правой бровью остались две черные полосы, и строптиво спросила: – Почему я не читала об этом в газетах? – Потому что жертвы разбросаны по всей Европе, потому что жертвы сами убийцы, насильники… Юрек ищет подельника, он устраивает кандидатам испытания и убивает тех, кто испытания не прошел. Йона посмотрел на часы, оглянулся на темный дом. – Ты правда считаешь, что нам с тобой опасно здесь оставаться? – Да. – Йона взглянул ей в глаза. – Очень может быть, что за тобой уже следят. Кто-нибудь наблюдает за тобой, изучает тебя и твои привычки. – По-моему, ты преувеличиваешь. – Уезжай со мной! – Когда ты собираешься ехать? – спросила наконец Валерия. – Прямо сейчас. Валерия изумленно уставилась на него и облизала губы. – А я не могу присоединиться к тебе позже? – Нет. – То есть мне надо сложить сумку и уехать сию минуту? – У тебя нет времени на сборы. – И сколько мы будем прятаться? – Две недели, два года… сколько понадобится. – Все это погибнет. Все, что я создала своим трудом, – еле слышно сказала Валерия. – Валерия, все можно начать сначала, я помогу тебе. Валерия молчала, опустив глаза. – Йона, – сказала она наконец и посмотрела на него, – ты сделал, что мог, я понимаю, что все серьезно, но у меня нет выбора. Я не могу уехать отсюда, у меня теплицы, покупатели… Здесь мой дом… Я в первый раз отпраздную Рождество со своими мальчиками… ты знаешь, как это важно для меня. – Может быть, ты успеешь вернуться к Рождеству. – Йона ощутил, как набухает в нем отчаяние. – Валерия, когда Вальтер сбежал из клиники, я встречался с одной женщиной, Дисой… Никогда не думал, что отважусь на такое. – Почему ты о ней никогда не рассказывал? – Я не хотел тебя пугать, – тяжело признался Йона. Валерия моргнула – она все поняла. – Он убил ее. – Да. – Но это не значит, что он убьет и меня, – неуверенно сказала Валерия и провела тыльной стороной ладони по рту. – Валерия, – умоляюще начал Йона. Никогда еще он не чувствовал себя настолько беспомощным. – Я не могу, мне нельзя. Неужели я снова брошу мальчиков? – Прошу тебя… – Нет, не могу. – Я попрошу для тебя полицейскую охрану. – Вот уж не надо, – удивленно рассмеялась Валерия. – Ты их и не увидишь. – Йона! Единственный легавый, которого я пущу в свой дом – это ты. Йона несколько секунд постоял, опустив голову, потом расстегнул сумку и вручил Валерии пистолет в наплечной кобуре. – Это “зиг-зауэр”, он заряжен, в магазине одиннадцать патронов… Держи его при себе всегда, даже когда спишь… Смотри: надо только взвести курок, держать обеими руками, прицелиться и выстрелить. Если что – стреляй не задумываясь на поражение, несколько раз подряд. Валерия покачала головой. – Йона, я не буду стрелять. Йона положил пистолет на табуретку рядом с ножом и тяжело вздохнул. – И еще кое-что. Отныне ты должна видеть ловушку во всем, что хоть как-то отклоняется от привычного хода жизни. Неожиданный посетитель, новый покупатель, кто-то сменил машину или появился в неурочное время… Если что, звони вот по этому номеру. – Йона показал ей номер в своем телефоне и тут же отправил ей. – Сохрани его, пусть он высвечивается, как только ты откроешь телефон… Помощь придет не сию минуту, Вальтер действует слишком быстро, но звонок примет мой друг, Натан Поллок… и шансы отследить и спасти тебя увеличатся. – Это просто безумие. – Валерия, не зная, что сказать, смотрела на Йону. – Я остался бы с тобой, если бы не Люми. Я должен позаботиться о ней. – Понимаю. – Мне пора, – прошептал он. – Если все же решишь уехать со мной – поезжай как есть, в сапогах и запачканных штанах… я буду в машине, жду тебя двадцать секунд. Валерия молча смотрела на него, пытаясь удержать слезы. В горле стоял ком. Выйдя из теплицы, Йона сел в машину, сдал назад, развернулся и остановился. Он смотрел на часы. Снежинки, кружась в свете теплиц, падали на землю. Двадцать секунд вышли. Пора. Йона откинулся на холодную спинку сиденья и положил правую руку на рычаг коробки передач. Какая тишина, какое спокойствие вокруг. Он завел мотор, и световой туннель от фар, в котором плясали снежинки, дотянулся до самой опушки.