– Ника, прости, я боюсь сюрпризов, не люблю их. Не стоит тебе об этом говорить, но если я сразу не объясню, ты еще раз захочешь меня порадовать, а получится не так, как ты задумала. В тот день мы с ним договорились: в нашей семье никогда никаких обид. Если одному другой против шерсти что сделал, надо сразу дать знать: мне это не нравится! Такое поведение убережет нас от скандалов. И это было на самом деле так. Я давно поняла: Коля человек привычки. Он хочет, чтобы в быту ничего не менялось. У него свое место во главе стола, своя посуда, приборы. Если тарелка любимая разобьется, надо купить такую же. И подарков креативных он не желал. Любая смена привычного образа жизни для мужа была стрессом. На работе он был другим, всегда шел на риск, принимал нестандартные решения. В нем жили два разных человека, один домашний, другой служебный. Дети с детства знали: лучше не удивлять папу, не лезть к нему с проблемами. Если что-то случилось, расскажи маме. И поэтому, повзрослев, они дарили отцу, например, авторучки одной фирмы, но разных моделей. Все учитывали психологию Николая. Все, кроме Марты. Понимаете… Вероника умолкла. – Девочке нравилось нервировать отца? – предположила я. – Конечно, нет! – отвергла мое предположение Ника. – Просто Марта… она очень похожа на Колю. Всегда делает лишь то, что считает нужным. Вспомните, почему мы ее удочерили? Малышка не побоялась обличить при гостях руководство и сотрудников детдома, она и не подозревала, что Николай Петрович увезет ее с собой, понимала: благодетели уедут, а ее в карцер надолго посадят. Но сделала то, что решила! Храбрая, отважная. Порой она зацикливается на своих желаниях, готова добиться цели любой ценой. В принципе это неплохо на службе, в учебе. Девочка честно заработала золотую медаль, она о ней мечтала и добилась награды. Мы ее не купили. А вот в быту это качество Марте мешает. Почему она до сих пор одна? Авторитарная, давит на партнера, тот должен поступать так, как Марта велит. Сколько раз я ей внушала: – Дорогая, с мужчинами так нельзя, надо уметь подстраиваться под них, уступать. А ты как дровосек с топором. Она возражала: – Ничего дурного я не требую. Брось курить. Сигареты вызывают рак. А он по-прежнему дымит! Как с таким жить? Подарки отцу она всегда готовила необычные. То клоуна вызовет домой, то дрессировщика с ламами, то голливудская звезда Колю поздравляла по ватсапу. Я прямо онемела, когда Николай нам видео с всемирно знаменитым актером показал. Как можно уговорить человека такого уровня на запись видео? Потом мне объяснили, что есть фирма: «Подарочки-подарки-подаркисы». Как-то так она называется. Вот там Марта и пасется. У нее свой менеджер, они вместе креативят. Оставалось только восхищаться терпением отца, который ни разу не подал вида, что ему не нравится видеть парочку обезьянок, которые выплясывают в нашей гостиной кукарачу с плакатом «С днем рождения, папа» в лапах! Рада вам сообщить: я понятия не имею, что Марта придумала на день рождения, который не состоялся из-за смерти Николая Петровича. Да и какая теперь разница? Я поблагодарила вдову, положила трубку на стол и задала тот же вопрос Коробкову: – Действительно, какая теперь разница, что не подарили Каменеву? Димон не обратил внимания на мои слова, он стучал по клавишам и через секунду обрадовался. – Нашел! Фирма «Подарки-подаркисы-подарчонки». Вероника слегка название перепутала. Вот что у них на сайте написано: «Оригинальные, эксклюзивные сувениры и не только. Ко всем датам. Исполним любое ваше желание. Мы никогда не спим. Принимаем заказы стоимостью от десяти рублей, верхней границы нет, круглосуточно. Нет своей идеи – подскажем. Есть идея, нет денег? Подберем бюджетный вариант. Нам любая задача по плечу. Хотите подарить мышь с Марса? Слетаем, поймаем, вручим вам». Тань! Надо к ним сходить! – Зачем? – хором спросили мы с Дюдюней. Коробков кашлянул. – Вчера мне долго не спалось, я пошел в кабинет, стал перечитывать все, что мы узнали, и наткнулся на одну деталь. Сначала еще раз изучил отчет тех, кто осматривал спальню Николая. Эксперты были дотошные, аккуратные, но они ничего пугающего не нашли. В комнате царил относительный порядок, только с тумбочки сброшены бутылка с водой и часы. Но это меня не удивило. Тумба стоит впритык к кровати, спящий мог повернуться, рукой взмахнуть. Следов борьбы нет. Все выглядело так: Каменев вечером принял душ, лег, в кровати он читал книгу Смоляковой. – Врешь! – не выдержала я. – Почему? – засмеялся Коробок. – Он, умный человек, профессор, и взял в руки криминальное чтиво для женщин? – поддержал меня Никита Павлович. – А вы, дружок, сноб, – заметил Димон, – каждый расслабляется как хочет. Таня, например, в кровати мороженое ест и по интернет-магазинам одежды-обуви рыщет. При нас же она даже конфетку не развернет и на шмоточницу не похожа. – А ты откуда знаешь? – изумилась я. – Кто тебе рассказал про эскимо и шопинг? – Маленькая птичка нашептала, – ответил приятель. – Николай же любил Смолякову. И что? Вид его лица свидетельствовал о том, что Каменев перед смертью испытал ужас, и кое-какие посмертные анализы это подтвердили. Что напугало Николая? Ответа нет! Меня в отчете удивило лишь одно; что – отвечу, когда Таня побеседует с менеджером фирмы подарков. Ну, просто удивило, потому что это нелогично. Но никаких далеко идущих выводов я не делал. Потом изучил всю информацию, которую собрали. И наткнулся на незначительный факт. Ерундовый. Он вообще не имел отношения к нашему расследованию. Просто собеседник Татьяны между делом посплетничал. И у меня в голове что-то щелкнуло. Появилась версия. Возможно, это полное идиотство, но проверить надо. Я сейчас напишу на бумажке одно слово, сверну ее и отдам Дюдюне. А она его откроет, когда Таня вернется. Если я угадал – я молодец. Если придумал глупость – с меня ужин для всех. Идет? – По рукам, – обрадовалась Ада. Глава тридцать пятая Я вернулась через два часа, вошла в кабинет, и Ада тут же развернула бумажку. – Ерунда какая-то, – пробормотала она. Я взяла у Дюдюни листок. – Нет. Димон, ты прав. Надеюсь, объяснишь нам, какое место в отчете эксперта навело тебя на правильную мысль. И с кем я беседовала? Кто сказал нечто пустяковое и это направило тебя на нужный путь? Коробков встал. – Думаю, надо ехать к Веронике. Все ясно. Надо ей объяснить. – Хорошо, сейчас позвоню Каменевой, – пробормотала я, взяв телефон, – но объяснять все будешь ты. У меня не хватит духа выложить ей правду. – Я ничего не поняла, – призналась Дюдюня. – Мы тоже с Мишей в недоумении, – добавил Никита Павлович. Но я уже набрала номер Вероники и, получив разрешение приехать прямо сейчас, пообещала остальным членам бригады: – Пока дойдем до парковки, я успею все объяснить. Дорога до дома Каменевых оказалась свободной, свернув с МКАДа на шоссе, которое ведет в область, я спросила у Димона: – Нам рассказывать вдове правду о детстве Николая? – Не знаю, – после паузы ответил Коробков, – с одной стороны, ей следует знать правду. Но правда эта слишком жестокая и не имеет ни малейшего отношения к смерти Каменева. – Да уж, – вздохнула я, – когда мы раскопали эту историю, вытащили наружу семейные тайны Шмаковых, я подумала, что Николая Петровича лишил жизни кто-то из родственников жертв Игоря. Вдруг у какой-то женщины остался ребенок. Его определили в интернат. Он вырос и решил отомстить тому, кто убил его мать. – Понимаю, почему твои мысли унесло в этом направлении, – согласился Коробков. – Но простому человеку никогда не выяснить то, что узнали мы. – А если тот ребенок вырос и стал сотрудником спецслужб? – предположила я. Коробков открыл бардачок. – Теоретически это возможно, практически навряд ли. – Других версий я не придумала, – призналась я. – Ты меня просто потряс! До такого додуматься. Димон – ты мозг! – Случайно получилось, – заскромничал Коробков и перевел беседу в другое русло. – Знаешь, у Шмаковых определенно плохая генетика. Где-то в глубине веков в каком-то их предке произошла поломка. Может, он потомок Каина, который жестоко убил своего брата Авеля?[3] Ну, и стремление убивать пошло передаваться дальше. – Рудольф убийца, Петр нет, а они родственники, – возразила я. – Закон генетики, – усмехнулся Димон, – прямо по монаху Менделю, основоположнику учения о наследственности. Он первым заметил, что у гороха всегда получаются одинаковые стручки – две белые горошины, три черные. Или наоборот, точно не помню. Одни дети удаются в отца, другие в мать, третьи в брата папаши… И если в роду был мерзавец, он в ком-то может возродиться. А в случае со Шмаковыми еще и сексуальное насилие. Да, Игоря признали вменяемым. Но, на мой взгляд, мужик, который творил такие дела, определенно имел поломку в мозгу. – Его развратил отец, – возразила я, – приучил мальчика убивать, насиловать. – Игорь проделал то же самое с Колей, – напомнил Димон, – но тот не стал маньяком. – Из материалов дела Игоря следует, что Николай ничего не знал, – протянула я. – И ты в это веришь? – прищурился Димон. – Да, там есть запись, что ребенок непонятно какого пола, лет двенадцати с виду, увел техсотрудницу Елену Патронову в подъезд. А Игорь объяснил, что он всякий раз нанимал незнакомых ребят для заманивания жертв. Но мы-то знаем правду. Несчастных к отцу приводил Коля. Он потом стал хорошим человеком, любил свою семью, помогал людям, не взял у Бориса и Варвары все драгоценности, которые случайно обнаружились в шкафу, поделился с семьей Берг. Да еще бесплатно провел в деревню газ. – Что-то здесь не так, – пробормотала я. – Почему из-за простой машинистки столько усилий предприняли? Приехали. Думаю, нам не стоит пугать Веронику. Пусть тайны Николая Петровича умрут вместе с ним. – Согласен, – кивнул Димон, – не стоит рушить иллюзорный замок вдовы. Она считает покойного лучшим человеком на свете, понятия не имеет о том, какие монстры… Димон закашлялся и взял бутылку с водой. Я договорила за него: – Какие монстры обитали в доме, которому один из нелегальных эмигрантов дал имя «Лазурный берег надежды». Только на самом деле коттедж следовало назвать: «Лазурный берег болота». Глава тридцать шестая – Вы одна дома? – спросила Дюдюня, когда мы устроились в гостиной. – Нет, еще Марта в своей комнате, – ответила Вероника Олеговна, – остальные уехали кто куда. Вы так неожиданно решили приехать. Дети умчались по своим делам. Предупреди вы заранее, они бы остались. – Нам как раз хочется поговорить с вами и Мартой наедине, – сказала я. Хозяйка встала. – Сейчас позову девочку. Минут пять мы сидели молча, потом в столовую вернулась Вероника, вместе с ней появилась Марта, которая сразу налетела на меня: