Меррон попыталась утешить себя мыслью, что Терлак всяко лучше Харшала с его рассказами о нежити, он просто убьет, но получалось не очень. – И все-таки, – Терлак слизал кровь, – что это за место было? Причин молчать Меррон не видела, вот только голос ее предательски дрожал. И слова терялись. Неприятно рассказывать о чем-то, когда теряются слова. Или совсем заканчиваются. – Вот оно как… – Крутанув нож на ладони, Терлак почти позволил ему выпасть, но в последний миг подхватил, зажав между пальцами. – Грустно. Меррон согласилась: очень даже грустно. Солнышко светит, птички поют… день хороший, замечательный просто-таки день. Неохота таким умирать. – Значит, мне лучше убраться отсюда, и подальше… Терлак перевел взгляд с Меррон на лошадь и поморщился: – Двоих не выдержит. Извини. Клинок метнулся к глазам, и Меррон отпрянула, не удержала равновесия и завалилась на спину. А в следующий миг лошадь завизжала. И Терлак тоже. Громко. Страшно. Все кричал, кричал… Меррон перекатилась на живот, поднялась, и… хорошо, что ее уже вырвало. Терлак был жив. Он лежал, неестественно вывернув руки, а на груди его уютно устроилось существо. Оно разодрало живот и теперь методично в нем ковырялось. Жаль, что Меррон никак не леди. Упала бы в обморок. В обмороке как-то спокойней, что ли… и когда тебя жрут, наверное, не больно. А тварь, разом забыв о жертве – Терлак уже не кричал, но только повизгивал, – повернулась к Меррон. Оно разглядывало ее секунд десять, а потом качнулось навстречу. – Знаешь, а давай ты меня как-нибудь небольно убьешь? – сказала Меррон, глядя в мертвые глаза. Существо протянуло руку и коснулось щеки, оставляя на ней липкий след. – Шею там сломаешь… или вот горло перегрызешь. Лучше горло, чем как вот его… Оно вздохнуло и тычком опрокинуло на бок. Зажмурившись, Меррон попросила себя лишиться чувств… Что-то мокрое коснулось запястий. Рывок. Ворчание. И свист… А веревки исчезли. Наверное, связанные люди в представлении карто выглядели не слишком аппетитно… Меррон перевернули на спину, усадили, пригладили волосы. Но когда тварь, дружелюбно оскалившись, протянула темный, еще кровящий шмат Терлаковой печени, сознание все-таки смилостивилось над Меррон… Я не люблю прощаний, ни долгих, ни коротких, а расставания и вовсе ненавижу всей душой. Снова кого-то терять, пусть и на время, но все же. Йен чувствует неладное и прячется под кроватью, где сворачивается калачиком и лежит, обняв несчастную запыленную шапку. Я уговариваю его выйти, чувствуя себя предателем, и, когда слова заканчиваются, Кайя просто переворачивает кровать. Он успевает поймать Йена прежде, чем тот находит новое укрытие. – Тебе небезопасно здесь оставаться. – Кайя разговаривает с сыном так, словно тот уже достаточно взрослый, чтобы понять. А может, и вправду взрослый. – Я не настолько доверяю этим людям. И с нами тебе нельзя. Йен не плачет, но смотрит так, что у меня сердце на куски разрывается. Я снова оставляю ребенка. – Когда станет можно, мы тебя заберем. Обещаю. Вздох. Кивок. И Йен прижимается к кожаной куртке. …я не знаю, что ему еще сказать. …скажи, что любишь и будешь скучать. Кайя повторяет шепотом, на ухо. Наверное, это нужные слова, потому что Йен успокаивается. Он позволяет себя одеть, потом деловито собирает шарики, все до одного, набивая ими честно отвоеванную шапку. Брайан хмурый. Он не собирается капризничать или плакать, но только предательски шмыгает распухшим носом. И шарик, протянутый Йеном, берет недоверчиво. Еще один достается мне. Третий, темно-синий, получает Кайя. Дальше – двор. Суета. Экипаж, запряженный четверкой массивных и спокойных лошадей. Уже знакомая мне дама в сером дорожном платье. На крышу грузят сундуки и коробки. – Когда придет осень, – Кайя сажает Йена на плечо, – и тебе исполнится два года, то ты откроешь вон ту коробку. Вот ключ. Не потеряй. Глянцевый сундук заперт на четыре замка. Я знаю, что в нем – полный рыцарский доспех в сине-белых цветах дома Дохерти. Тяжеловатая игрушка, а наличие меча, топора и шипастой булавы я вовсе не одобрила. Как и топазовый гарнитур для Настасьи. Маловаты дети для таких игрушек. Только разве ж послушают… …а если все-таки потеряет? …Урфин передаст запасные. – А это, чтобы мы знали, где ты находишься. – Знакомый серый браслет опоясывает руку Йена. Гайяр выходит в сопровождении десятка рыцарей. Эскорт, от которого Урфин не отказывается, да и мне спокойней как-то… я знаю, что здесь безопасно, куда безопасней, чем по ту сторону вала, но… все равно спокойней. Йен обнимает меня на прощание, всхлипывает все-таки и уточняет: – Скоро? – Настолько скоро, насколько получится. Поцеловать в щеку. Поправить берет. Убедиться, что в карете есть специальные кресла для детей, что кроме кресел имеются и подушки, и одеяла, и знаю, что Урфин не позволит им замерзнуть, а серой даме – обидеть Йена, но… …ненавижу расставания. Мы тоже уезжаем. И двигаться придется быстро, потому что случилось что-то непредвиденное, не плохое, но требующее присутствия Кайя. На мне мужской дорожный костюм. И перчатки из кожи тончайшей выделки – хороший подарок. Гайар пытается навязать сопровождение и нам, но Кайя отказывается. Он поднимает меня в седло, не желая верить, что я способна ехать самостоятельно. Синяки и те почти прошли. – В ближайшие две недели, возможно, случится затмение. – Кайя говорит так, что слышат все. – Оно продлится несколько дней… Это что-то новое в астрономии, я в ней, конечно, несильна, но вот затяжное затмение выглядит крайне подозрительно. – …и я надеюсь, что в городе паники не возникнет. Возникнет, но Гайяр справится. …предупреждения разослали. Люди будут готовы. К затмению, которое продлится несколько дней? …ничего сказать не хочешь? Ворота. Мост над пропастью. И как-то спокойно оттого, что Кайя меня держит. …закрытие – это не столько оболочка, сколько нарушение частоты мира. Он выпадет… сместится… и пока формируется оболочка, будет недоступен. А потом все восстановится. Как-то неуверенно он это произнес. …мне Ллойд объяснял, но моей базы не хватает. Слишком много пробелов, я пытался их зарастить. Читал. И теорию изложить могу. Но беда в том, что я ее не понимаю! …тебе это сильно мешает? …я знаю, что и когда должен делать. Ничего непривычного или сложного, но это как… вот раздавить жабу, чтобы вызвать дождь. Смерть земноводного может запустить длинную цепочку событий, которые закончатся формированием тучи. Но я бы предпочел осознавать и контролировать каждый этап в этой цепочке. Хотя аналогия более чем отдаленная. Снизу Кверро недосягаем, серая корона на вершине холма. Поля всех оттенков желтого. Ветер. Солнце. Ехать долго, но… пожалуй, где-то я рада, что мы остались вдвоем. Вчетвером было бы лучше. …я не могу их заменить. …не можешь. А они не заменят тебя. И друг друга тоже. Чара, пепельной масти кобыла внушительных размеров, идет мягко. Ей, кажется, в радость этот мир, и бег, дорога, что ложится под копыта, собственная тень, которая норовит обогнать. Сзади, пока налегке, держится сменная Вакса, она и вправду черна и страшновата с виду. Гнев староват для таких поездок.