– Сидите, девочка. Своим слугам сидеть на такой мебели я бы не позволила, но Эмили относится к вам как к члену семьи, и не мне устанавливать свои правила. Я с благодарностью кивнула. – Добрый день, Герти, дорогая, – поздоровалась леди Хардкасл. – Надеюсь, вы не против, что мы заехали? – Конечно, нет, милая. Я вам рада. Дженкинс, кофе на троих, пожалуйста. И торт, если есть. – Конечно, миледи, – ответил тот и вышел, прикрыв за собой дверь. – Простите меня за вчерашнее, Эмили, – сказала леди Фарли-Страуд, когда мы остались одни. – Сама не знаю, что это на меня нашло. – У вас был шок, милая, – ответила леди Хардкасл. – И это совершенно естественно. Так что забудьте. Как вы чувствуете себя сейчас? – Лучше, милая, гораздо лучше. – Рада это слышать. Мы здорово беспокоились, – с этими словами миледи взяла подарок, который лежал рядом с ней на диване. – И кое-что привезли, чтобы поднять вам настроение. Она протянула упакованный в коричневую бумагу пакет, который леди Фарли-Страуд стала с нетерпением разворачивать. – Это совсем ни к чему, дорогая, – сказала она, воюя с веревкой. – Но тем не менее спасибо. Я тронута. Мне не так часто дарят подарки. – Она наконец освободила рисунок от бумаги и радостно засмеялась. – Вот это да! Какая прелесть. И как точно схвачено! У вас дар, милая. Большое спасибо. Мы повесим его на стену, чтобы все могли видеть. Она продолжила изучать рисунок, вся сияя от удовольствия. – Мне, право, неловко, что я подняла такой шум, Эмили. Это совсем не похоже на меня. – Глупости, – ответила миледи. – Я больше волновалась бы, если б это не произвело на вас никакого впечатления. Наверное, это было ужасно. – Конечно, дорогая, просто кошмар. – А что там конкретно произошло? Вы долго сидели в «Стоге»? – Я туда рано пришла, часов в одиннадцать. Мы с Моггом нашли столик… – Это с тем парнем, которого мы видели на прошлой неделе? С вашим управляющим? – Именно с ним. С Амброзием Моггом. С солью земли нашей. Он как раз рассказывал мне о нашем стаде. Угрюмая личность, немного суховат, но если захочет, может быть очень остроумным. – А вчера вы говорили, что сидели с мистером Кэрэдайном, – напомнила ей леди Хардкасл. – Правильнее будет «сидела рядом», – поправила ее леди Фарли-Страуд. – Вы помните длинные столы в общем зале? Могг и я сидели на одном конце, напротив друг друга. А Кэрэдайн сидел чуть дальше, на стороне Могга. – Он был с кем-то? – Дорогая, Кэрэдайн никогда не бывал «с кем-то». Человек он был малопопулярный. – Это мы уже поняли. – Неужели? – Леди Фарли-Страуд приподняла бровь. – Мы только что общались с вдовой Кэрэдайн, – пояснила миледи. – Бедняжка… Хотя я ее не очень хорошо знаю. – Леди Фарли-Страуд наконец положила рисунок на стол. – Она никогда не бывала на рынке. – Наверное, нет. Должна признаться, что ее рассказ о покойнике нас несколько удивил. – Спенсер Кэрэдайн был старым козлом. Препротивным. Не стоит, конечно, говорить плохо о покойниках, но ничего не поделаешь. Он мог начать склоку на пустом месте. – Вы не первая, кто нам говорит об этом сегодня, дорогая, – заметила леди Хардкасл. – А я однажды слышала это в пабе. И мне показалось, что такое описание ему подходит. Конечно, это совсем не по-доброму, но в тот раз я рассмеялась. – И полагаю, именно поэтому он сидел один. – Вот именно, дорогая. Он был тяжелым человеком. – А выглядел он нормально? – Не совсем, милая. Он был сильно исхудавшим. – Но вы с ним разговаривали? – уточнила леди Хардкасл. – Очень коротко. Он начал было ворчать по поводу своих новых коров, а в следующий момент был уже мертв. – Вот так, да? – Сначала затрясся, а потом упал лицом в пирог. – А за горло он совсем не хватался? Не пытался вздохнуть? – Вы хотите спросить, не кашлял ли он? Нет. Просто сильный спазм – и всё. – Рядом в тот момент кто-нибудь был? Кто-нибудь говорил с ним? – Насколько я помню, дорогая, нет. Он был одиноким человеком. Я не знаю ни о каких его друзьях. Никогда не могла понять его жену: как она с ним связалась?.. Насколько я знаю, ее все любят. И она красотка. Уверяю вас, вскружила в молодости не одну голову. – Она даже сейчас производит впечатление, – согласилась миледи. – Интересно, а у нее есть ухажеры? – Уверяю вас, да. – Ной Локк? – высказала предположение леди Хардкасл. – А вы, скажу я вам, умница, – с уважением сказала леди Фарли-Страуд. – Как, Бога ради, вы об этом узнали? – Она слегка запнулась, когда объясняла нам, почему он «заскакивает» пару раз в неделю «как добрый сосед». – Это уже много лет ни для кого не секрет. Но она женщина верная. «Пока смерть не разлучит нас», – обещала она и никогда не пыталась нарушить клятву, данную Богу. – Но если Кэрэдайн неожиданно умирает, то она может выйти замуж за Локка… Интересно. – Вы думаете, она сама его убила? – Леди Фарли-Страуд заметно оживилась. – Я этого не исключаю, – ответила леди Хардкасл. – Но в пабе ее не было, так как же она могла его отравить? – Значит, Локк? – Тоже возможно. В тот день он, конечно, был в пабе. Но там же были и другие люди. Например, Дик Окли. – Боже, а ведь вы правы, – ужаснулась леди Фарли-Страуд. – А они друг друга ненавидели. Здорово собачились по поводу покупки скота. – И по поводу призового быка, – вставила я. – И по поводу призового быка, – согласилась хозяйка дома. – Я об этом совсем забыла. Вы правы. Это Окли. Он вполне мог подсыпать что-нибудь в сидр Кэрэдайна, и никто ничего не заметил бы… – Успокойтесь, Герти, дорогая, – рассмеялась леди Хардкасл. – Мы не можем обвинить их всех. А что насчет Морриса Кэрэдайна? – Вы об этом слабаке? – А он действительно слабак? – В худшем понимании этого слова, – пояснила леди Фарли-Страуд. – Я вовсе не против того, что мужчина не хочет пачкаться на ферме, если у него душа лежит к чему-то другому, но он постоянно ныл по этому поводу. – Что вы имеете в виду? – Никогда не мог выступить против отца. Вместо этого ходил весь из себя такой упавший духом и несчастный. Хотя, с какой стороны ни посмотри, он отличный художник. Может и вам форы дать, Эмили, а что?.. Но он так и не сподобился сказать: «Папаша, я уезжаю в город, чтобы стать художником, и катитесь вы к черту с вашей фермой». Нет, он просто молча принял свою судьбу. – Он боялся отца? – уточнила я. – Отец что, давил на него? – Спенсер Кэрэдайн пытался давить на всех, дорогая. Но Моррису доставалось больше других. – Люди говорят, что яд – это оружие женщин, – задумчиво произнесла леди Хардкасл. – Но может быть, это и оружие слабаков? – Боже милостивый, это мог быть любой из них, – вырвалось у леди Фарли-Страуд. – А что насчет его другого соседа? – задала вопрос леди Хардкасл. – Насчет Ланселота Трибли? Мы встретили его сегодня утром, когда ехали на Верхнюю ферму. – Смешной он, этот Трибли, – ответила леди Фарли-Страуд. – Занимается чем угодно, но только не фермой. Он, кстати, председатель регбийного клуба. Спросите о нем Гектора. Но ферму он ненавидит. С год назад поднял шум о том, что продает ее и переезжает. Какие-то большие планы по поводу бизнеса в Глостере. И вот прошло уже двенадцать месяцев, а он все еще здесь… Прожектер. Мечтатель. Неожиданно мне в голову пришла мысль.