Значит, за мной наблюдали и все докладывали ему. Щеки предательски порозовели. Я хранила и перечитывала, а порой и засыпала, прижимая полученное письмо к груди, потому как Дункан был единственным, кто помнил обо мне и проявлял интерес. И это грело мою холодную детскую душу. — Они подумали бы, что я самодур, — Дункан улыбнулся и, подняв руку, заправил мне за ушко выбившуюся из прически прядку волос. Это легкое прикосновение вызвало странный трепет в теле. Жаркий и смущающий. — Меня останавливало не мнение окружающих. Эгоизм. Я стал бы тебе другом, а попробуй потом перебраться из такого положения в возлюбленные. Проблемно. Так что я зорко следил за тобой, пока ты учишься. Тихо гордился своей девочкой и переживал из-за твоего одиночества. Ни подруг, ни родни. — Лучше бы забрал, — не удержавшись, выдохнула. — Нет, — он недовольно поджал губы. — Дворец — место гнилое и даже опасное. Невинные души быстро там обрастают жесткой броней цинизма и эгоизма. Но я честно отправлял ваш класс во время каникул в веселые путешествия. Чтобы ты не скучала и реже вспоминала о доме. — Это да, — я легонько положила руку на его плечо, неуверенно, но все же. — Куда мы только не ездили. Значит, все ты? — Всегда я, Бель, — он кивнул. — Я всегда был одновременно и далеко, и рядом И разрешение дарить тебе подарки и ухаживать давно спросил у твоих родителей. — Мать? — чувство легкости мгновенно покинуло душу. — Отец, Бель, — взгляд его Высочества стал жестче. — Он тоже всегда наблюдал за тобой со стороны и поддерживал. Но открываться не хотел. Какая виконтесса будет рада стать вдруг дочерью короля контрабандистов? — Наверное, такая, как я. Ведь я горжусь этим. Значит, подарок мой? — я лукаво стрельнула глазками на коробочку. Дункан тихо рассмеялся и, рывком подняв, усадил меня на столешницу огромного стола. Сам же опустился в кресло передо мной. — Конечно, он твой, Бель, — щелкнув невидимым мне замочком, профессор открыл футляр и показал красивое, изящное колечко, выполненное в форме виноградной лозы. Но вместо ягод в грозди сверкали маленькие изумруды. Подавшись вперед, я чуть не слетела со стола, но вовремя ухватилась за угол. — Нравится? — принц приподнял бровь. — А оно не обручальное? — как бы между прочим поинтересовалась, потянувшись за украшением. — А если обручальное? — услышав вопрос, так и замерла с протянутой рукой. Подумала и решительно забрала футляр из рук мужчины. — Все, что подарено без торжественных клятв, не может быть расценено как помолвка. Глава семнадцатая. Книга «Правила вступления в брак леди» за авторством графини Де Сику. — Ох уж мне эта графиня, — фыркнул Дункан. — Помнится, жива еще, карга старая. Понаписала книжонок, а нам — мужчинам — теперь страдай. — И не говори, — я осторожно вытащила кольцо. — Да если бы она еще излагала свои мысли весело и живо. Сплошное занудство. Вот ты знал, что по мнению графини Де Сику, расстояние между партнерами при исполнении вальса не должно быть меньше двадцати сантиметров? И как мне теперь с лордами танцевать? Линейку при себе иметь? — С какими лордами, Бель? — Взгляд Дункана сделался до смешного суровым. — Танцевать тебе только со мной! И не переживай, на драконьем хвосте я крутил ту графиню с ее сантиметрами. Хмыкнув, я вытянула перед собой ладонь и поиграла пальчиками. Стыдно сказать, но несмотря на положение и титул у меня никогда не было настоящих дорогих украшений. В школе носить и кольца, и серьги строжайше запрещали. Дозволялись лишь подвески. Но у меня и той не было. Маменька полагала, что они мне не требуются, и все добро хранила дома в сейфе. Выделила лишь несколько комплектов на свадебный отбор. Надеюсь, моя сестрица умело их использовала. — Как думаешь, на каком пальце кольцо будет лучше смотреться? — спросила у Дункана. — Определенно на мизинце левой руки, — не раздумывая, ответил он. — Мизинец? — я приподняла бровь. — А оно не большое? — Обижаешь, невеста, — его Высочество легко поймал мою ладонь и притянул к себе. Не успела я опомниться, как губы мужчины скользнули по тыльной стороне моего запястья. — Ты ничуть не изменилась, моя егоза, — прошептал Дункан, — такая же открытая и чистая. Бесхитростная там, где стоило бы призадуматься. Сжав мои пальчики, он отобрал у меня кольцо и ловко надел его на мизинец. Металл мгновенно нагрелся и, не обжигая кожу, сжался. Да так, что кажется и не снять. — Что это? — выдернув руку, я внимательно осмотрела украшение. Изумруды кокетливо поблескивали при свете магических огней небольшой люстры. — Это артефакт, моя непоседливая виконтесса. Понимаешь, я бы, конечно, отшлепал тебя по заднице да так, чтобы ладонь горела, но этого ты мне не простишь. Да и признаться, рука не поднимется. Не просто ведь неугомонный зад, а любимый. Так что, Бель, носить тебе это кольцо до самой свадьбы, а там на брачное заменю. — Что? — открыв рот, я не поверила в происходящее. — Ты... Вы... Дункан! Да как ты посмел повешать на меня артефакт? Это что «следилка»? — Это творение Рауля, — лицо его Высочества стало совсем довольным. — Называй как хочешь, но с этого момента я всегда знаю где ты. А если не знаю, так оно меня быстро к тебе приведет. Я, любовь моя, желаю сам до твоего тела дорваться, а не выдергивать его надкушенным из лап умертвий и прочей дряни. Мне оно нужно целым и невредимым. Обхватив мизинец, я попыталась стянуть это красивое безобразие. — Не выйдет, — довольно пропел Дункан. — Ты моя, Бель. И я просто не могу оставить тебя без защиты. Все же хорошо быть принцем-самодуром! Но уже ночь и одной красивой окольцованной леди пора в постель. С этими словами меня снова сграбастали в объятья и мягко подтолкнули в сторону двери. — А еще у колечка есть маленькая особенность, — шепнул мне этот самодур на ушко. — Я попросил Рауля, чтобы оно всегда напоминало тебе обо мне. Так что увидимся во снах, моя сбежавшая, правда, не очень далеко невеста. Увидимся в твоих сладких грезах. Уж там приличным я точно не буду. Надеюсь, ни в какой книжонке не написано, что положено делать настоящей леди с лордом в их же сновидениях? Глава 35 Большие, сильные ладони скользнули по моим обнаженным плечам. Теплое мужское дыхание разбилось о волосы. Выгнувшись, попыталась отстраниться, но не вышло. Нежные губы коснулись кожи шеи... Застонав, я попыталась обернуться, но ощутила, как заплетаются ноги. Что-то мешало. Дернулась из последних сил... Грохот, боль и снова стон. Распахнув глаза, сообразила, что лежу на полу, а вокруг ног обернулось одеяло, практически спеленав. — Дункан! — мой гневный вопль сотряс комнату. Нет, знала, что не услышит, но эмоции выплеснуть очень нужно было.Всю ночь! Стоило только сомкнуть глаза и появился он. Его невыносимое Высочество решил сделать мои такие обычно невнятно-приятные сновидения в марафон по непристойностям. Он меня целовал! Обнимал! Боги, даже к груди прикасался.Да у меня вся ночная рубашка мокрая от пота! — Вот только не женись на мне после этого! — снова сотрясла я воздух. — Нет, ну мерзавец! Подняв руку, попыталась снять это треклятое кольцо с мизинца. Какой там. Сидело словно вросшее в кожу. Мысленно взвыв, понадеялась, что Дункану скоро все надоест и он оставит мои сны в покое. Потянувшись, зевнула, прикрывая рот ладонью. Нет, ну что спала, что нет. Чувствовала я себя как разбитое потное корыто. С трудом сев, выпуталась из одеяла и потерла ушибленный при падении зад. Очень хотелось кого-нибудь придушить, но в комнате я жила одна, а умерщвлять малознакомых людей приличия не велят. Не знаю, в какой из маменьких книг это написано, но наверняка есть такая глава.Поднявшись, я вытащила умывальные принадлежности и поплелась в женские душевые... ... Пропустив завтрак, чуть не опоздала на первую лекцию. Только пристальное внимание Маркуса Триаль не давало уткнуться лбом в стол и закрыть глаза. Я вяло водила пером по листу бумаги, записывая историю создания ядов. Перечень неких растений, а в голове то и дело вспыхивали образы из сна, заставляя замирать и краснеть. Все это не оставалось без внимания учителя. Он все больше щурился, глядя на меня. Удар в колокол, оповещающий о завершении лекции, словно вывел меня из сонного оцепенения. Вздрогнув, зевнула и размяла шею. — Студентка Лакруа, интересно чем вы были заняты всю ночь? Ваша личная жизнь — не мое дело, но если она мешает занятиям, то я вынужден вмешаться. Недопустимо, чтобы ученики спали на лекциях! — услышав над собой голос Триаля, моргнула и подняла голову. Даже не заметила, как он подошел. В дверях аудитории остановился Корский и обернулся, наблюдая за мной. — Я спала, учитель, только вот сон был как вам сказать... напряженный. — Спали? — Триаль приподнял смоляную бровь. — А я слышал, кто-то вчера взломал двери в заброшенные подземелья и навел там шороху. Чтобы вы не задумали, студентка, просто оставьте это и займитесь учебой! — Подземелье? — я сделала вид, что совсем не понимаю, о чем он говорит. — А там было что-то интересное, учитель? Он прищурился. — Нет... Ничего интересного конкретно для вас там быть не могло. Я уже сказал: не суйте свой нос, куда не стоит. Лучше наладьте связь с подругой. Она вам не писала? — Нет, Майя пропала, — выпалила я, ожидая его реакцию, и Триаль меня не разочаровал. На мгновение на его лице вспыхнула такая злоба, что страшно стало. Но вздернув нос, он снова вернул ледяное выражение. — Вот и не лезьте никуда, чтобы так же не пропасть, — процедил он.От возмущения у меня рот открылся, да нужных слов не нашлось. Развернувшись, Триаль проследовал к своему столу, собрал свои лекции и вышел. Молча. Ничего более мне не сказав. — Ты слышал? — сорвавшись с места, спешно собрала свои записи и понеслась к ничего не понимающему Корскому. — Он мне угрожал! — Лакруа, уймись, — припечатал меня этот твердолобый. — Ты всю лекцию носом по столешнице узоры вырисовывала. Естественно, учитель сделал тебе замечание. Парни на последней парте вообще поспорили, что тебе несколько часов отработки впаяют. Триаль же бесится, когда его лекции не слушают. — Нет!... Что? — моя нижняя челюсть повторно отвисла. — Ты позволил кому-то спорить на меня? Ты что за брат такой?! — А мне что нужно было из-за такой ерунды головы им откусывать? Да я сам монетку поставил на то, что пахать в теплице будешь... — Ну ты и... — я обиделась. Как-то даже сердце екнуло и неприятно так на душе стало. Словно я ее перед человеком распахнула, и об нее ноги вытерли.