Сглотнув я, кажется, покраснела. — Играем дальше! — профессор Рамирье растянул губы в хищной усмешке. Глава 47 *** — Опять! Нет, я решительно отказываюсь в это верить! Боги, как хорошо что я мертв! Вы бы, молодой человек, уже трижды меня с гол... хм, — профессор Глински обернулся на меня и, поджав губы, проявил деликатность. — ... уже трижды без подштанников оставили. Вроде как уговор был, что вы хотя бы через раз проигрываетесь! Его Высочество Дункан Рамирье, вольготно развалившись на стуле, потягивал непонятно, когда и откуда взявшееся вино в фужере и довольно улыбался. Сиял, вгоняя в уныние местные неупокоенные души. Я же старалась не смотреть на него. Совсем. Ни одним глазком. Но не выходило. Он был без рубашки, и мое треклятое любопытство совсем не слушало гордость и шарило по его фигуре взглядом, стоило мне на мгновение забыться. А смотреть там было на что. Тут любая статуя богов в храме от зависти удавится, глядя на рельеф его мышц. На гладкость кожи, на каменный живот и на эту дорожку коротких темных волосков, уходившую куда-то под пояс его штанов. Интересно, она мягкая на ощупь или нет? Из моей груди вырвался вздох. Моргнув, я опомнилась и мысленно дала себе затрещину. Не раскисать! Держаться! Леди неприлично фантазировать о мужчине. О том, какие они на ощупь эти волоски. Интересно было бы скользнуть по ним пальчиками... Эх... Новый вздох вновь привел в чувства. Встрепенувшись, я старательно отвела взгляд на Майю. Та словно сыч недовольно следила за Матеусом. Ну а у того одна страсть и была... в тарелке. — Совести у вас нет, Ваше Высочество, — продолжал сокрушаться профессор Глински. — Зачем же мне проигрывать так часто? Моей невесте достаточно и снятой рубашки. Или полагаете, без штанов я ее больше впечатлю? — Дункан отпил и нагло улыбаясь, взглянул на меня. — Но мы отвлекаемся. Следующий вопрос... — Боги, никогда так не ждал рассвета! — вздохнул старичок. — Такое унижение! — Я бы сказал, что переживете, профессор Фурник, но боюсь, вы уже основательно мертвы, — съязвил Дункан. — А я желаю знать, пропадали ли студенты до моей сестры? Или она первая? В зале повисла тишина. Задумчивое выражение лиц наблюдалось не только у сидящих за столом духов, но и у тех, кто его окружил. Вопрос действительно оказался неожиданным, во всяком случае для меня, и правильным. К великому стыду я даже и не мыслила в том направлении. А была ли Майя первой? А вдруг у нас в академии орудует маньяк! Эта мысль взбудоражила. Оживившись, я навострила уши, правда, слышно было лишь вялое чавканье брата. — Матеус, хватит есть! — не выдержало мое воспитание. — Тебе станет плохо! Осуждающе взглянув на меня, он потянулся за очередным блюдом с сырами и копченой олениной. Закатив глаза, я тяжело вздохнула. Спать хотелось ужасно. Глаза слипались, словно в них песка насыпали. — Оставь его, прелесть моя, — вступился за этого обжору Дункан, — он теряет силы, потому как все присутствующие в этом зале, как пиявки присосались к его магии и цедят ее, потеряв всякую меру. Вот и восполняет он потерянное пищей. Собственно, для этого они ее сюда и притащили, а вовсе не по доброте душевной. Услышав это, Матеус вскинул голову и нахмурился. — Да-да, — рассмеялся профессор Рамирье. — Был бы я духом, не стал бы наживать себе врага в лице светлого. Испепелит и не вспотеет. Призрачный народ вокруг засуетился, заворчал и как-то плавно схлынул подальше от подозрительно озирающегося Корского. — Мой вопрос! — напомнил Дункан. — Ночь не бесконечная. Я же завтра снова приду... — Пропадали... — нехотя пробормотала дама в красном, проведя указательным пальцем по губам. — Год назад был один примечательный юноша из оборотней. Умный, красивый, но не из аристократов. Бастард. Как и все, ходил на курсы, сдавал экзамен, но в первый день учебы исчез. Несколько девушек попытались его разыскать, но он словно в воду канул... — Два года назад из эльфов девушка так же не появилась на занятиях, — закивал старичок со скрюченными пальцами. — Я всегда за своими приглядываю. Бастард из древнего рода. Грамотка при ней была, отец выбил. Отучилась день и исчезла. Слух пошел, что с женихом сбежала. Да вот только не было у нее жениха. Приглядывал я за ней. Вышла вечером прогуляться в сад и назад не вернулась. А после и вещи исчезли. И что странно — ее соседка даже не помнила, с кем жила. Я искал девушку в стенах замка, но ничего. Ни следа, словно и не было. Дункан, склонив голову, внимательно слушал призраков. Притихла и Майя за его спиной. — Выходит, мне не кажется, что рядом все время кто-то есть, — тихо пробормотала она. — Я будто слышу чужое слабое дыхание. — Бастарды. Оборотень, эльф, дракон, — не обращая на нее внимания, подытожил Дункан. — И никто не бил тревогу. Да и я бы ничего не узнал, если бы не Бель. Видимо, на тебе наш похититель и прокололся. А почему? Все резко обернулись на меня. Растерявшись, я пожала плечами. Откуда же мне было знать, чем я такая особенная. — Не успел запудрить мозги? — выдал кто-то за спиной. — Может, воздействию не поддается... — Проверить надо... — Не надо! — выдохнула я испуганно. Дункан как-то неоднозначно хмыкнул и сложил руки на широкой обнаженной груди. Сглотнув, я попыталась отвести взгляд. Какое все-таки бесстыдство... что остальные дамы пусть и не совсем живые, но его тоже видят. Ревность? Глупость! «И вообще, мы в ссоре» — напомнила себе. — Скорее все же не успел, и она сделала что-то такое, после чего и не нужно было подправлять ей память, — кивнул Дункан. — Например, сообщила ректору о пропаже. Ладно, — он взглянул в окно. — Светает. Кажется, банкет пора завершать. Или еще партию? — Нет!!! — не сговариваясь, воскликнули призраки за столом. — Нам, Ваше Высочество, и сегодняшнего унижения еще на пару десятилетий хватит, — положа руку на сердце, произнес профессор Глински. — Ну, век живи — век учись, — хохотнул Дункан. — Рад, что опыт этой ночи стал для вас познавательным. Матеус, собирай оставшуюся еду и отправляйся с моей сестрой в комнату. — Ну нет! — фыркнула Майка. — Я с этим изменщиком никуда не пойду! — О, тогда я пойду, — оживилась леди Барбориса. — Вот еще! — Майя мгновенно переменилась в лице и стремительно подлетела к моему бедному братцу. — Быстрее давай! Светает, а я тебе еще не все сказала, что о тебе думаю. Ответом ей стал страдальческий вздох. — Пожалуй, и мы с Бель покинем вас, — Дункан поднялся и, взяв сюртук с рубашкой, перекинул их через плечо. — Я... — оглянувшись, поймала на себе весьма недобрые взгляды призраков. Они словно говорили: «Или сама его уведешь, или мы поможем!» — Да, пожалуй, мы пойдем, — пробормотала, ощущая себя загнанной в угол. — Верное решение, прелесть моя, — усмехнулся профессор Рамирье и протянул мне руку. Глава 48 Широко расправив плечи, я гордо вышагивала по коридору академии. Звук цоканья каблучков моих туфель уносился эхом далеко вперед. О, как же хотелось снять эту обувь, потянуть пальчики, расправить стопу и выдохнуть с великим облегчением. Но, нет. Сейчас мне даже намекнуть на то, что я устала и смертельно хочу спать, не позволяло банальное самоуважение. Нужно было терпеть и не ронять лицо. Передо мной с двумя большими блюдами в руках плелся брат. Его слегка пошатывало, но он держался. Наверное, из чистого упрямства. Над ним назойливой мухой парила Майка и без умолку что-то трещала Матеусу на ухо. Мой воспаленный мозг воспринимал этот звук больше как жужжание. Я силилась разобрать, о чем она талдычит. Да все пустое. А вот брат даже виду не подавал, что слушает Майю. Шел себе и шел. Моя почившая с миром подруженька заметно злилась на него за это и болтала еще громче и активнее. — Мне бы его выдержку, — как ни странно, но первым не утерпел Дункан. — И твою, Бель. Идешь, молчишь и делаешь вид, словно мы не знакомы. Что сейчас не рассвет, и я не полуобнажен. В ответ я лишь выше задрала нос. Леди должна сохранять лицо даже в самых компрометирующих ситуациях. — Не ответишь, да? — усмехнулся профессор. Я мельком взглянула на него и отвернулась. — Хм... В принципе я знал, что легко не будет. Так что ко всему готов. Хочешь дуться на меня и дальше — твое право. Мне это нисколько не мешает. Наоборот, можно тебя поцеловать и в ответ не услышать ни слова. Удобно, правда? Повернувшись, я одарила его тяжелым, весьма выразительным взглядом. Он хмыкнул. И мы пошли дальше. Теперь было слышно и эхо каблуков его туфель. Жесткое такое, немного гневное. Я все ждала заветного поворота в башню преподавателей. Ведь тогда Дункану придется уйти к себе, и я, наконец, выдохну. Жмурясь от того, что слипаются глаза, старательно разглядывала декор коридоров замка. Тяжелые гардины на высоких окнах. Кадки с пышными цветущими кустами. Небольшие фонтанчики, из которых вполне можно было пить. Картины... Городские и сельские пейзажи, портреты великих ученых мужей.Меня качнуло, в глазах резко потемнело, но я быстро проморгалась и сообразила, что заветный поворот остался за спиной. — Моя гордячка, — раздалось сверху. Схватив меня за руку, Дункан развернул к себе и, обхватив за плечи и под коленями, резко поднял. Видимо, усталость дала о себе знать, потому как все, что я успела — это ухватиться за его шею.