– Я свяжусь с Карлгренами немедленно, если только дашь их номер. – Да, да, конечно… записывай… Патрик записал номер в блокнот, который всегда был прикреплен у него на инструментальной панели. Он поблагодарил Йосту, завершил разговор и тут же набрал Карлгренов. Хедстрём очень надеялся застать их дома, и ему повезло. Карл-Эрик ответил после третьего сигнала. Он несколько смутился, когда Патрик объяснил ему суть дела, но потом согласился принять его у себя, с тем чтобы ответить на несколько вопросов. Карл-Эрик попытался было выяснить, о чем именно пойдет речь, но Патрик ушел от ответа, сказав только, что в расследовании наметились некоторые неясности, которые он надеется снять с его, Карла-Эрика, помощью. Хедстрём вырулил с парковки перед домом Андерса Нильсона и повернул направо, а затем налево на следующем перекрестке, взяв курс на Гётеборг. Первые несколько километров были тяжелыми, с постоянным петлянием по лесным проселочным дорогам, но стоило только выехать на шоссе, как все пошло по-другому. Патрик миновал Дингле, потом Мюнкедаль, и, когда подъезжал к Уддевалле, понял, что половина дороги позади. В салоне, как всегда, играла негромкая музыка. Это помогало ему вести машину. Возле просторной голубой виллы в Кольторпе он остановился и некоторое время сидел в машине, собираясь с мыслями. Судя по всему, Патрику предстояло разрушить семейную идиллию. Что ж, такая у него работа… * * * К дому подъехал автомобиль. Эрика не видела его, но слышала хруст гравия под колесами. Открыв входную дверь, она на мгновение утратила дар речи. Анна устало помахала ей рукой, потом открыла заднюю дверцу и вытащила Эмму и Адриана на детских стульях. Эрика сунула ноги в деревянные сабо и поспешила на помощь сестре. Анна не предупреждала о том, что приедет ее навестить, и в голове Эрики сразу возникло множество вопросов. Черное пальто еще больше оттеняло бледность лица Анны. Она осторожно опустила Эмму на землю, а Эрика расстегнула ремень детского стула Адриана и взяла племянника на руки. В знак благодарности тот расплылся в беззубой улыбке, и Эрика почувствовала, как улыбнулась в ответ. Она вопросительно поглядывала на сестру, но та всем своим видом уговаривала подождать с расспросами. Эрика знала, что со временем Анна все расскажет сама, а до того наседать на нее бесполезно. – Ну вот, мы наконец добрались до тети… Эрика покачала малыша на руках и оглянулась на Эмму. Но племянница даже не ответила на улыбку до сих пор горячо любимой тети. Вместо этого она еще крепче вцепилась в пальто матери и подозрительно уставилась на тетю. Эрика первой пошла к дому с Адрианом на руках. Анна с Эммой в одной руке и сумкой в другой поспевала следом. Эрика успела заметить, что багажник универсала забит до отказа, и это озадачило ее еще больше. Тем не менее у нее пока хватало терпения воздерживаться от расспросов. Эрика неловко сняла куртку с Адриана. Анна, куда более привычными движениями, проделала то же самое с Эммой. Только теперь Эрика впервые заметила, что у девочки до локтя загипсована рука, и с ужасом посмотрела на сестру, которая вот уже в который раз словно стряхнула с себя ее взгляд. Эмма все еще смотрела вокруг себя расширенными, серьезными глазами и старалась держаться матери. Она сунула палец в рот, и это лишний раз подтверждало подозрения Эрики о том, что произошло нечто очень серьезное. Анна еще год назад говорила ей, что отучила дочь от этой некрасивой привычки. Прижимая к себе теплого Адриана, Эрика прошла в гостиную и села на диван с мальчиком на коленях. Адриан озирался по сторонам. Под восторженным выражением лица сквозила улыбка, на которую он будто никак не мог решиться. Он был такой сладкий, что Эрика съела бы его, как кусок торта. – Как доехали? – Она толком не знала, с чего начать, и решила, что обмен вежливыми фразами будет кстати, пока Анна не соберется с силами рассказать о главном. – Дорога была тяжелой. Мы же ехали через Дальсланд, и Эмму укачало от этих бесконечных петляний по лесам. Несколько раз пришлось остановиться, чтобы привести ее в чувство. – Звучит не слишком весело, правда, Эмма? Или все-таки весело? Эрика сделала попытку наладить контакт с племянницей. Но девочка только мотала головой и продолжала глядеть исподлобья, вцепившись в маму. – Думаю, вам надо выспаться, и это пройдет, правда, Эмма? Вы ведь, наверное, не спали всю дорогу и страшно устали… Эмма кивнула и, как бы в подтверждение, принялась тереть глаз здоровой рукой. – Мы можем расположиться наверху? – спросила Анна. – Конечно. Положи их в родительской спальне. Я теперь сплю там, так что кровати застелены и все готово. Анна взяла у Эрики Адриана, который запротестовал, не желая расставаться с такой веселой тетей. – Одеяло, мама, – напомнила Эмма уже на лестнице, и Анна снова спустилась в прихожую, чтобы захватить сумку. – Помочь? Анна балансировала с Адрианом в одной руке и сумкой в другой, а Эмма крутилась у нее под ногами, упорно не желая ни на минуту оставить мать. – Всё в порядке, я привыкла. Она криво улыбнулась, и эта улыбка насторожила Эрику еще больше. Пока сестра наверху занималась детьми, Эрика снова поставила кофе, спрашивая себя, сколько чашек уже выпито с утра. Желудок скоро возмутится. Разливая кофе через фильтр, Эрика так и застыла с чашкой в руке. Черт… Там, наверху, по всей спальне разбросаны вещи Патрика… Анна спустилась по лестнице с ехидной улыбкой на лице. – О-о-о, сестра… Что-то ты недоговариваешь. Кто этот мужчина, которому так трудно было повесить одежду в шкаф? Эрика покраснела: – Все произошло так быстро… Она сама слышала, как по-детски это прозвучало, и Анна развеселилась еще больше. Усталые морщинки на лице разгладились, и на какое-то мгновение Эрика увидела прежнюю Анну, какой она была до встречи с Лукасом. – Ну и кто же он? Прекрати мямлить и дай младшей сестре исчерпывающий ответ. Начни, к примеру, с того, как его зовут. Я его знаю? – Наверное. Помнишь Патрика Хедстрёма? Анна взвизгнула и хлопнула себя по коленкам. – Патрик!.. Ну конечно, я его помню. Он бегал за тобой, как собачонка с высунутым языком… То есть наконец у него появился шанс… – Думаю, много лет тому назад он действительно был влюблен в меня, но как обстоят дела на сегодняшний день, я не знаю. – Боже, ты, наверное, ослепла! Он же втрескался в тебя по уши… Но какая романтика! Все эти годы он ходил за тобой по пятам, пока ты наконец не посмотрела в его глаза и не разглядела там великую любовь. Анна картинно схватилась за сердце, и Эрика тоже не смогла удержаться от смеха. Да, это была та самая сестра, которую она так любила. – Ну, на самом деле все было не совсем так. За эти годы Патрик успел жениться, но жена бросила его несколько лет тому назад, и теперь он разведен и живет в Танумсхеде. – И чем занимается? Только не говори мне, что он мастер по дереву, а то я лопну от зависти. Всю жизнь мечтала о мастерском сексе. Эрика показала сестре язык, та ответила тем же. – Нет, он не мастер по дереву. Он полицейский, чтоб ты знала. – То есть полицейский… Мужчина с дубинкой, другими словами. Да, это тоже совсем неплохо… Эрика успела забыть, какой задиристой бывает ее сестра, и только покачала головой, разливая по чашкам кофе. Анна, как у себя дома, направилась к холодильнику, достала молоко и подлила в чашку себе и Эрике. Озорная улыбка сошла с ее лица, и Эрика поняла, что они подошли к главному, а именно к причине внезапного появления Анны во Фьельбаке. – Да, история моей любви подошла к концу, – начала Анна, – теперь уж точно. Возможно, это случилось уже много лет тому назад, но до меня дошло только сейчас. Она замолчала и печально посмотрела в свою чашку. – Я знаю, что тебе никогда не нравился Лукас, но я-то любила его. И мне удавалось оправдывать то, что он меня бил. Он ведь просил прощения и уверял, что любит меня, – по крайней мере, поначалу. И я убеждала себя, что причина во мне. Что если б я была лучшей женой, любовницей, матерью, у него не возникало бы необходимости так вести себя со мной… Понимаю, как это звучит, но я действительно мастер убеждать себя. И потом, он был прекрасным отцом для Эммы и Адриана, а это в моих глазах оправдывало многое. Как я могла лишить их отца? – Но что-то ведь произошло? Эрика помогала Анне не сбиваться с курса. Она видела, как тяжело дается сестре рассказ. Задета ее гордость, а Анна всегда была необыкновенно самолюбивой и очень неохотно признавала свои ошибки. – Да, произошло. Вчера вечером он распустил руки, как обычно. В последнее время он бил меня все чаще, но вчера… Голос Анны сорвался. Она сглотнула несколько раз, чтобы подавить рыдания. – Вчера он поднял руку на Эмму. Пришел в такую ярость, когда бил меня, что не смог остановиться… – Анна снова сглотнула. – Мы ездили в больницу, у Анны в кости обнаружена трещина. – Надеюсь, ты заявила в полицию? Эрика чувствовала, как в желудке у нее затвердевает комок гнева, который становится все больше. – Нет. – Это слово сорвалось с ее губ почти беззвучно, и по бледным щекам Анны потекли слезы. – Мы сказали, что она оступилась на лестнице. – Но боже мой, неужели они в это поверили? Анна криво улыбнулась: – Ты знаешь, каким убедительным может быть Лукас. Он очаровал всех врачей и медсестер, так что они жалели его не меньше, чем Эмму. – Но, Анна, ты должна заявить на него в полицию. Ты ведь не позволишь ему так просто уйти от наказания? Эрика смотрела на сестру сквозь слезы. Сочувствие боролось в ней с гневом. Анна сжалась под ее взглядом. – Я позабочусь о том, чтобы это не повторилось. Я выслушала извинения Лукаса, а потом упаковала вещи и приехала сюда, пока он был на работе. Я не вернусь к нему, и Лукас больше не причинит вреда моим детям. Но если я заявлю в полицию, вмешаются социальные службы, и детей заберут у нас обоих. – Лукас не отдаст тебе детей просто так, Анна. А без заявления в полицию как ты докажешь, что должна воспитывать их одна? – Не знаю, не знаю… Сейчас у меня нет сил думать об этом, Эрика. Я знаю только, что должна от него уйти, остальное образуется потом. И ты не должна ругать меня за это, милая. Эрика отставила от себя чашку, поднялась со стула и положила руки на плечи сестры. Она гладила ее по волосам и успокаивала, а потом позволила Анне выплакаться на своем плече. Блуза Эрики намокла. Одновременно росла ее ненависть к Лукасу. Сейчас Эрика с удовольствием врезала бы подонку промеж глаз.