– Вот, теперь вижу, – сказал голос в трубке. – У нас действительно работает Роберт Эк. Вас соединить? Хоть какая-то радость в этот ужасный день. – Да, пожалуйста. Еще пара сигналов – и Патрик услышал хорошо знакомый голос Роберта. – Роберт Эк, отделение судмедэкспертизы. – Привет, старина. Узнал? Нависла пауза. Патрик было решил, что за столько лет Роберт успел забыть его голос и уже хотел прийти на помощь другу молодости, когда тот снова заговорил: – Патрик Хедстрём, это ты, старый негодник? Черт меня подери, сколько лет… Как так вышло, что ты вдруг вспомнил об однокашнике? Должно быть, произошло что-то и в самом деле из ряда вон выходящее… Голос Роберта показался Патрику раздраженным, и он застыдился. Хедстрём и без того знал, что не слишком жалует старых приятелей своим вниманием. В отличие от Роберта, который одно время напоминал о себе, но потом перестал, так и не дождавшись ответной активности со стороны Патрика. – Прости, я знаю, что виноват. Так уж вышло, что сейчас я оказался на парковке возле Сальгренской больницы. Вспомнил, что ты будто когда-то здесь работал, и вот решил набрать наудачу… – Черт… Ну, это же здорово, заходи. – Как мне тебя там найти? – Мы сидим в подвале. Пройди через главный вход, спустись на лифте – и направо до конца коридора. Там будет дверь. Позвонишь – я открою. – Отлично. Буду через пару минут. Патрика, конечно, смущало, что он вспомнил о старом друге не раньше, чем возникла необходимость воспользоваться его услугами. С другой стороны, Роберт тоже кое-чем ему обязан. В студенческие годы он был помолвлен с девушкой по имени Сюзанна. Они уже жили вместе, когда Роберту вздумалось вдруг закрутить параллельный роман с однокурсницей по полицейской школе Марией. За два года такой жизни Патрику не раз приходилось выручать друга из затруднительных ситуаций. Но по части придумывания алиби его фантазия была неистощима, особенно когда Сюзанна спрашивала по телефону, куда запропастился Роберт. Теперь, много лет спустя, Патрик осознавал, что помогал Роберту в недостойном деле. Но тогда оба были молоды и, по незрелости, не слишком щепетильны в вопросах морали. Патрик даже завидовал приятелю, умудрявшемуся кружить голову одновременно двум девицам. Конечно, в конце концов все открылось, и Роберт остался не только без подруги, но и без квартиры. Правда, благодаря все тому же неистощимому шарму ему не пришлось долго ночевать на диване у Патрика. Вскоре у него появилась новая девушка, и он переехал к ней. Патрик слышал, что с некоторых пор Роберт стал отцом семейства, что казалось совершенно невероятным. Теперь у него появилась возможность проверить, как обстоят дела на самом деле. Хотя поначалу все оказалось не так просто, как выходило со слов Роберта. Патрик долго плутал по бесконечным больничным коридорам, прежде чем нашел нужный кабинет и позвонил в дверь. – Патрик! Дружище! Они обнялись и отступили на шаг, чтобы посмотреть, что с ними сотворило время. По отношению к Роберту оно, во всяком случае, было милосердно. Патрик надеялся, что насчет него друг сделает такой же вывод, – и для верности втянул живот и выпятил грудь. – Входи же… Роберт провел приятеля в кабинет, представлявший собой тесную каморку, где места едва хватало для одного, не говоря уж о двоих. Патрик присел на стул напротив однокашника и внимательнее вгляделся в его лицо. Светлые волосы Роберта были тщательно причесаны, как и в годы молодости, а медицинский костюм опрятен и выглажен. Патрику всегда казалось, что аккуратностью в одежде Роберт старается компенсировать полный хаос в личной жизни. Внимание Хедстрёма привлек снимок на одной из полок позади письменного стола. – Твоя семья? – Он не смог скрыть удивления в голосе. Роберт гордо улыбнулся и снял фотографию с полки. – Жена, Карина, и дети, Оскар и Майя. – Сколько им? – Оскару два года, Майе шесть месяцев. – Очень симпатичные. И как давно ты женат? – Скоро три года. Тебе, наверное, не верится, что из меня получился отец семейства? Патрик рассмеялся: – Нет, признаться. Это было так на тебя не похоже… – Да, ну ты ведь знаешь, к старости и дьявол становится богобоязненным. Сам-то как? У тебя в этом плане, наверное… – Да нет, в этом плане я как раз не преуспел, – перебил приятеля Патрик. – Я разведен, детей нет. Что при таких обстоятельствах можно считать скорее удачей. – Печально слышать. – Но не все так плохо. И в этом плане намечается кое-что многообещающее; посмотрим… – Так зачем я тебе все-таки понадобился? Патрик заерзал на стуле, снова почувствовав неловкость. – Был вот в городе по одному полицейскому делу и вспомнил, что у меня есть знакомый судмедэксперт. Мне нужна твоя помощь, и чтобы без долгой административной рутины. На нее у меня нет ни времени, ни терпения. При соблюдении всех формальностей мне придется ждать ответа несколько недель. Глаза Роберта загорелись, в нем пробудилось любопытство. Он приставил кончики пальцев обеих рук друг к другу, ожидая разъяснений Патрика. Хедстрём достал из сумки бумаги в пластиковом пакете и протянул Роберту. Тот поднес листок к настольной лампе. – Это листки из блокнота, найденного в квартире жертвы убийства, – объяснил Патрик. – Я вижу там отпечаток текста, из которого могу разобрать только фрагменты. Можешь помочь мне прочитать больше? – Да-а-а… – протянул Роберт. – У меня есть для этого кое-какое оборудование. – Он замолчал, продолжая держать листок под лампой. – Только, видишь ли, существуют определенные правила насчет того, как и в каком порядке действовать в таких случаях… У меня кучи таких бумажек, и каждая терпеливо ждет своей очереди. – Я знаю, Роберт, но мне кажется, моя бумажка не займет у тебя много времени. И если ты сможешь в порядке исключения… У Роберта между бровей залегла морщинка. Некоторое время он размышлял над предложением Патрика, а потом улыбнулся и рывком поднялся из-за стола. – Ну хорошо, сведем формальности к минимуму. Это и в самом деле займет не больше нескольких минут. Идем… Они вышли в коридор, после чего Роберт провел Патрика в комнату напротив его, которая оказалась просторной и светлой и полной всевозможного оборудования. Все вокруг – белые стены, хромированные шкафы, столы и тумбочки – сверкало чистотой, как и должно быть в больнице. Аппарат, который был нужен Роберту, стоял в глубине посещения. Эксперт осторожно вынул бумагу из пакета, поместил под объектив и нажал «пуск». Загорелась синяя лампочка, и на экране проступили слова. – Ну как? Патрик пробежал глазами текст. – Это именно то, что мне было нужно. Ты позволишь мне задержаться здесь на пару минут, чтобы переписать, что там написано? Роберт улыбнулся. – У меня есть предложение получше. Давай сфотографируем текст, а снимок ты заберешь с собой. Широкая улыбка разлилась по лицу Патрика: – Супер, давай! Спустя полчаса Хедстрём возвращался из лаборатории с фотокопией листка из блокнота Андерса Нильсона. Уходя, он клятвенно пообещал Роберту время от времени напоминать о себе звонками, так что тот почти поверил ему. Увы, напрасно. Патрик знал себя слишком хорошо. Домой он возвращался в раздумьях. Хедстрём любил ехать по темноте. Ночная тишина окутывала его, как кусок черного бархата, и только огни редких встречных автомобилей нарушали уединение. Постепенно мысли прояснились. Фрагмент за фрагментом Патрик монтировал воедино то, что уже знал, с тем, что прочитал в кабинете Роберта. Подъезжая к своему дому в Танумсхеде, он был уверен, что разгадал по крайней мере одну из мучивших его загадок. Было непривычно ложиться в постель одному, без Эрики. Просто удивительно, как быстро привыкает человек ко всему хорошему. Когда Эрика позвонила на мобильный и сказала, что к ней неожиданно приехала сестра и сегодня ему лучше переночевать у себя, Патрика удивила его собственная реакция. Он был страшно разочарован и хотел бы знать больше, но по голосу Эрики понял, что она не может говорить. Пришлось удовлетвориться обещаниями созвониться завтра, но до завтра нужно было еще дожить. Мысли об Эрике и планах на завтрашний день совершенно прогнали сон. Патрику предстояла долгая ночь. * * * Как только дети уснули, выдалась минутка поговорить. Эрика разморозила кое-что из готовой еды, потому что Анна выглядела голодной. Да и сама она за хлопотами давно не замечала урчания в желудке. Пока Анна ковыряла вилкой еду, Эрика ощущала знакомое беспокойство за младшую сестру. Слабую дрожь в желудке, которая появлялась каждый раз, когда Эрика брала Анну на руки и баюкала, целуя в больное место. Теперь сестра стала старше, и болячки у нее посерьезней, чем разбитое колено. Такие, против которых бессильна и сама Эрика. Впервые в жизни она увидела в сестре взрослого человека. И растерялась, потому что не знала, что говорить. Просто сидела и молчала, ожидая, что Анна начнет первая. Что и произошло спустя довольно долгое время. – Я не знаю, как мне быть, Эрика, – сказала сестра. – Что мне делать с собой и детьми? Куда мы пойдем? На что будем жить? У меня был дом, теперь его нет… Анна вцепилась в край стола так, что костяшки пальцев побелели. Она как будто решила справиться со своей проблемой физически. – Тссс… тихо, не думай об этом сейчас. Все образуется. Сейчас тебе нужно отдохнуть. Оставайся здесь, сколько потребуется. Это ведь и твой дом тоже или как? Эрика слабо улыбнулась и с облегчением увидела, что Анна ответила тем же. Она быстро утерла под носом обратной стороной ладони и стала в задумчивости щипать скатерть. – Я не могу простить себе, что позволила всему этому зайти так далеко. Он поднял руку на Эмму… как он мог поднять руку на Эмму… Снова потекли сопли, и Анна достала носовой платок. – Как я допустила, чтобы он поднял руку на Эмму? Или я не знала, что такое может произойти? Но я закрывала на это глаза, потому что так мне было удобно…