Он поморщился. — Мне нужно, чтобы ты поняла, насколько это опасно. Как я опасен. Я не могла не закатить глаза. — Я помню, как ты в первый раз сказал мне это. Сначала я тебе не поверила, а потом изменила своё мнение. И ты знаешь, я всё ещё верю тебе, — встав на цыпочки, я провела рукой по его лицу. — Но я не верю, что ты опасен для меня. Я верю, что ты опасен для тех, кто может причинить боль тем, кого ты любишь. — Лина, ты можешь умереть, — его взгляд был таким тяжёлым, что мне пришлось опуститься на пятки. — Варик сделает всё, чтобы сохранить свои права на трон. Он узнает о тебе и использует это против меня. Если что-то случится… Я не смогу жить с самим собой. Стал ли причиной утренний холод или его слова, я не знала. Но я всё равно вздрогнула и притянула его ближе. — Тогда мы не позволим ему узнать. Никогда. — Никто не должен знать. Ты доверяешь Гейджу? Расскажет ли он кому-нибудь обо мне? — Я хочу доверять ему. Я сомневаюсь, что он сделает что-то, намеренно желая причинить нам боль. Как только мы закончим с этой охотой на тварь, мы поговорим с ним. Ладно? Нок стиснул челюсти, но кивнул. Я не могла вынести того, что он вернулся в своё прежнее замороженное «я», поэтому я провела рукой по его груди и хитро улыбнулась ему. — Мне называть тебя Александр? Его смешок пробежал по моим кончикам пальцев. — Пожалуйста, не надо. — Хорошо. Во всяком случае, мне больше нравится Нок, — я улыбнулась ему. — Всё будет хорошо. Я обещаю, — для эффекта я направила часть своей силы в руку, позволяя свету розового дерева занять пространство вокруг нас. — Я тоже могу защитить тебя. Правота этого заявления согрела меня до глубины души. Заклинатели никогда не использовали своих тварей для прямого нападения на людей, но если это означало защиту моей семьи, людей, которых я любила, тогда я знала, что мои любимые твари придут мне на помощь. Хайрат. Круор. Нок. Я буду защищать их всех до последнего вздоха. Нок вздохнул и легко провёл пальцем по моей татуировке Заклинателя. — Ты не знаешь, что я вижу, когда тебя нет рядом. — Что ты имеешь в виду? Дрожь пробежала по моей руке, и Нок крепко сжал её. — Просто кое-какие вещи… людей… из моего прошлого. Это клятва Круора пытается заставить меня. — Амиру? Он кивнул. — И Боуэна. Тех двоих, кого забрало моё проклятие, — он моргнул, удивлённо прикасаясь к горлу. — Я пытался сказать тебе это с самого начала. — Почему ты не мог? — Клятва мне не позволяла. Я всё ещё чувствую лёгкий ожог, — его пальцы скользнули вниз по шее, — но стало терпимо. Медленно он встретился со мной взглядом, затем нацелился на мягкое свечение вокруг моей руки. — Это ты. Твоя магия. Что-то в ней ослабляет контроль клятвы. Я не знаю, как долго это продлится. Кажется, она становится сильнее с каждым днём, — он продолжал смотреть на свет розового дерева, скользящий между нашими пальцами. — Я пытался предупредить тебя с самого начала, но я так боялся, что моё прошлое всё испортит, что открытость только подвергнет тебя ещё большей опасности… — Но этого не произошло. Я всё ещё здесь, и теперь я могу помочь тебе, — я крепче обняла его. — Это было так тяжело, — его голос слегка дрогнул, и у меня свело грудь. — У меня в голове живёт голос. Чей именно я не могу определить. С каждым днём он становится всё громче. Более настойчивым. Я чувствую, что ускользаю. Моё тело замерло. — И что он хочет, чтобы ты сделал? Он пальцами впился в моё бедро, ища поддержки. — Убил. Чтобы выполнил клятву. И Амира, и Боуэн… Это галлюцинации. Я могу сказать это сейчас, когда ты в моих объятиях. Но когда они рядом, когда тебя нет поблизости, труднее отличить правду ото лжи. Я рационализирую то, что никогда бы не сделал раньше. — Что, например? Я не хотела знать ответ, но Нок заговорил. И как бы ни были ужасны его слова, я не собиралась его останавливать. — Например, как использовать мою кровь, чтобы командовать кем-то, — его голос был низким, болезненным. — Например, убить тебя и поднять, хотя я знаю, что ты этого не хочешь. В ушах зазвенело. Его вчерашний страх, вопросы о моей жизни после смерти… Всё это обрело смысл. Убийство меня удовлетворит клятву. Моё восстание сохранит его сердце в целости и сохранности. Идеальная приманка. И его бывшие возлюбленные размахивали этим перед ним, убеждая его, что есть способ удовлетворить всех, кто в этом замешан. Всех, кроме меня. И он изо всех сил боролся против их желаний, потому что знал это. Потому что он любил меня. Потому что он был моим анам-карой, и пожертвовать собой ради моего счастья было именно тем, что он пытался сделать. — Нет, — я глубоко вдохнула и успокоила свой страх его медовым ароматом. — Я люблю тебя. Мы справимся с этим. Ты не причинишь мне вреда. Он изучал меня без всякого чувства веры. — Просто будь терпелива со мной, хорошо? — Ладно. Я прижалась с поцелуем к его груди. Как бы мне ни было больно это делать, потому что именно это давало ему возможность говорить, я ограничила свою силу. Свечение розового дерева исчезло, и вместе с ним поведение Нока стало жёстче. Я бы всё отдала, чтобы иметь бесконечный запас магии. — Нам пора идти. У нас ещё несколько дней пути до руин Осло, и мы должны добраться до руин Сильвис к первому полнолунию зимы. Я оглянулась и посмотрела на горизонт, где ранние лучи солнца с золотисто-розовым пылом уже окрашивали небо. Когда мы вернулись в дом, Оз уже возился на кухне, а Кост рылся в наших седельных сумках, перекладывая содержимое по своему усмотрению. Мы с Ноком быстро переоделись в дорожную одежду и съели несколько перепелиных яиц, которые Оз нашёл в лесу. Он также откопал немного жареной кофейной гущи, спрятанной в шкафу, и я вызвала Тилу, мою тварь обезьянку, чтобы убедиться, что они безопасны для заваривания. Прилив энергии от кофе вкупе с теплом в груди от честного разговора с Ноком заставили меня почувствовать, что я готова взяться за что угодно. Мы продолжали свой путь на север и ехали в течение двух дней, пока Китский лес не поредел, не оставив вокруг нас ничего, кроме открытого пространства бесконечной травы высотой по колено. По большей части путешествие прошло гладко. Создавалось впечатление, будто раскрытие прошлого позволило Ноку получить некоторый контроль над своей клятвой, даже без моих сил, и в его дыхании была лёгкость, которой раньше не хватало. Иногда я всё ещё замечала, что он смотрит куда-то вдаль невидящими глазами и, стиснув челюсти, но, когда я переплетала свои пальцы с его пальцами, он всегда возвращался ко мне. К тому времени, как на следующий день солнце достигло зенита, в поле зрения появилось одинокое дерево. — Оно огромно. Озиас вытянул шею, когда наши Зилах замедлили шаг. Увядающая пырейная трава сменилась густым покрывалом лимонно-зелёного мха и пышного клевера. Корни, больше, чем люди, пробивались сквозь мягкую землю, создавая покрытые корой препятствия, которые доходили нам до груди. Они расходились от толстого ствола дерева по кругу, который казался больше, чем сам Хайрат. Полуразрушенные каменные стены с рыхлой кладкой образовывали слабые арки и колонны вокруг основания дерева, а на многоярусной площадке, задрапированной толстыми виноградными лозами, находилось то, что казалось запечатанным саркофагом из мрамора. Нок остановил свою Зилах. — Осло. Я посмотрела мимо него на руины. — Он, правда, там похоронен? — Маг похоронен на каждом месте, — Нок спешился, но не стал подходить ближе. — Нефеста тоже. Мы просто пока ещё не переправились через озеро к алтарю. — С тобой всё в порядке? Кост соскользнул с седла и пригвоздил Нока тяжёлым взглядом. — Да. Его глаза по-прежнему были прикованы к руинам. Соскользнув на землю, я наклонила голову. Дерево тянулось к небу и образовывало чашу, листья застряли между бесконечной синей полосой и толстым лоскутным одеялом ветвей. Вытянув руку, я призвала свою силу, и была встречена стоном двери царства тварей. Оникс появился со счастливым воплем, и ткнулся головой мне в грудь. — Я знаю, что это не нравится тебе, но ты можешь отнести меня туда? Я почесала его за ушами и указала подбородком на платформу наверху. Оникс фыркнул и встряхнул гривой, бирюзовые перья взлетели в знак недовольства. — Ну же, пожалуйста? Ты доставил меня домой из Хайрата. — Ему это не нравится? Оз почесал затылок. — Не особенно. Дело не в том, что он не может нести меня, он просто привередлив. Хотя он единственная тварь, которая у меня есть, которая может это сделать. Крылья Доминуса могут поднимать только его собственный вес. Я наклонилась и почесала его грудь. Оникс вздохнул и склонил голову набок. Разрешение получено. Я провела рукой по его спине и ухватилась за мех у основания шеи, приподнимаясь. Его гибкие мышцы перекатывались под моими ногами, и я крепко сжала его. Мурлыканье, граничащее с шипением, вырвалось из его пасти. Нок наконец-то оторвал взгляд от руин.