— И это всё? Оз не скрывал своих подозрений, и я мысленно вознесла благодарственную молитву за то, что не я одна расстроена секретностью Нока. — Он считает, что мне не следует участвовать в этой экспедиции, — ровным взглядом он продолжал смотреть вперёд, не поворачиваясь к нам лицом. — Он беспокоится, что я не… здоров. Это всё? Разочарование Коста было более глубоким, погружённым в историю, к которой я и мечтать не могла прикоснуться. Нок выудил фляжку из одной из своих седельных сумок и сделал быстрый глоток, а потом передал её мне. Его пальцы на мгновение коснулись моих, и их ледяная фамильярность немного смягчила моё разочарование. Он сказал, что клятву легче контролировать в моём присутствии. Возможно, это и было причиной его постоянно меняющегося настроения. И всё же я жаждала услышать это от него, а не быть предоставленной своим собственным предположениям. Минеральная вода скользнула по моему языку, и я с трудом сглотнула. Закрутив крышку на место, я вернула флягу Ноку. — Думаешь, он прав? — спросила я. Вдалеке на округлой вершине холма нас поджидал силуэт Коста. Плывущие тёмные облака вспенивались и грохотали, вспышки белого света проносились по индиговым волнам. Нок изучал небо, издающее низкий гул. — Я не уверен. — Стоит ли нам беспокоиться? — Нет, — Нок покачал головой. — Я должен поговорить с Костом. Щёлкнув языком, он заставил свою Зилах прибавить шагу и поскакал к Косту. Я так крепко вцепилась в поводья кобылы, что побелели костяшки пальцев. — Хватит. Я упёрлась пятками в бока своей лошади и сильно толкнула её, заставляя мчаться за Ноком. — Лина! — крикнул позади Оз. Он издал ворчание, и послышался стук копыт, он последовал моему примеру. Я покончу с уклончивостью Нока. Да, клятва повлияла на его психическое состояние. Да, у него был целый список забот, о которых стоило беспокоиться. Но моя безопасность не была одной из них, и если он снова скрывал от меня что-то ради моей защиты, то он должен рассказать. Или получит быстрый пинок под зад. Возможно, и то и другое. Моя Зилах с грохотом помчалась за ним, взобравшись на небольшой холм в рекордно короткое время. — Кто-то должен сказать мне прямо сейчас, что происходит. Зелёные глаза Коста вспыхнули за стёклами очков. — Ничего не происходит. — Не начинай, — закипела я. — Лина, — Нок положил твёрдую руку мне на предплечье. — Смотри. Он наклонил голову вниз по склону холма к ветхому двухэтажному особняку. Уродливый серый камень был обрамлён деревянными балками, а двускатная крыша с обожжённой солнцем черепицей прогнулась под тяжестью многолетнего пренебрежения. Слуховое окно с железными решётками на стекле было тёмным, а арочная входная дверь была приоткрыта. — Значит, это заброшенный дом. Это должно что-то значить? Улыбка Нока была натянутой. — Когда мы приезжаем сюда по работе, мы часто останавливаемся здесь. Тем не менее, нам нужно убедиться, что это безопасно, прежде чем мы войдём. Оз направил своего скакуна рядом со мной и нахмурился, глядя на обвалившийся дом. — По-моему, выглядит примерно, как и всегда. — Похоже на то, — голос Коста был едва слышен. Соскользнув с седла и тихо приземлившись на землю, он бросил быстрый взгляд на Оза. — Как бы то ни было, давайте проявим должную осмотрительность. Не так ли? — Да. С той же грацией Оз спешился и присел на корточки. Тени змеились вокруг их лодыжек, плывя вверх в тихом шторме темноты, пока они оба не исчезли в ониксовой бездне. Нок проследил взглядом за их невидимыми фигурами. — Они проверяют на присутствие людей. Мы сможем использовать дом на ночь, — он взглянул на темнеющее небо. — Лучшая защита от стихии. Мне было плевать на эти чёртовы стихии. — О чём вы говорили с Костом? — Я же сказал, он считает, что я недостаточно здоров, чтобы… — Позволь мне остановить тебя. Я скрестила руки на груди как раз в тот момент, когда над нами раздался глубокий, дребезжащий до костей грохот. — Я знаю, что ты говоришь мне неправду. Или, может быть, так оно и есть, но я знаю, что дело не только в этом. Пришло время быть честным со мной. Нок крепко натянул поводья. — Это трудно объяснить. — Так ли это? Так трудно объяснить, что ты можешь говорить с Костом, но не со мной? — Лина… Над нами облака раскололись под натиском внезапного дождя. Никто из нас не пошевелился. Леденящий холод коснулся моей кожи, и туника Нока из сухой превратилась в мокрую, цепляясь за каждый изгиб и контур его груди. Я бы выдержала любой ливень, если бы это означало, что я, наконец, смогу заставить его открыться. Его горло дёрнулось, как будто он хотел что-то сказать, но, ни слова не слетело с его губ. Дрожащими пальцами он закрыл лицо руками. Он выглядел таким… сломленным. Это полностью разрушило меня, и гнев, который подпитывал мою тираду, исчез. Я подтолкнула свою кобылу ближе. — Нок? — Можно тебя кое о чём спросить? Его слова были хриплыми, едва слышными из-за грохота грома. Он медленно опустил руки, и его страдальческое выражение лица послало волну страха, пробежавшую по мне. — Да. — Что мне делать, если ты умрёшь? Я моргнула, не в силах уследить за ходом его мыслей. Моя смерть не была объектом размышлений с тех пор, как Язмин простила меня. — Почему ты спрашиваешь меня об этом? Я знаю, что клятва тяжело давит на тебя, но, Нок, я не собираюсь умирать. Я в порядке. Я в безопасности. — Но что, если это не так? Он и глазом не моргнул. Не произнёс ни слова. Каждое мгновение тишины, которое последовало за этим, было тысячью волн, бьющихся в моих ушах, каждая более оглушительнее, чем предыдущая. — Что ты имеешь в виду? Он провёл руками по мокрым волосам, и его локоны гладко скользнули по голове. Струйки воды текли по высоким скулам и стекали по лицу. Нахмурив брови, он сложил руки на коленях и уставился на свои ладони. — А что, если я не смогу защитить тебя? — Мне не от чего защищаться. Прямо сейчас мы должны сосредоточиться на том, чтобы помочь тебе. Дикие глаза снова пригвоздили меня к месту. — А что, если тебе понадобится защита от меня? Что, если я причиню тебе боль? Я никогда не смогу жить с самим собой. Мы так усердно работали, чтобы снять проклятие жрицы только для того, чтобы потушить ещё один огонь, потом ещё один. Я не смогу жить с собой, если ты попадёшь в огонь. — Нок. Я придвинула свою Зилах ближе, и наши бёдра соприкоснулись. Он вздрогнул. — Ты никогда не причинишь мне вреда. Я буду в безопасности, потому что у меня есть ты. — А если ты ошибаешься? Было так тихо, что я едва расслышала его вопрос из-за раскатов грома в небе. Тени сочились из его тела, как будто он нуждался в них, чтобы напомнить себе, что у него всё ещё есть способность контролировать что-то. — Не думай так. — А если ты ошибаешься? — он повторил, как будто я не говорила, сверля меня насквозь глазами, которые больше не были полностью его. — Если ты умрёшь?