Я дважды сглотнула. — Тогда значит пришло моё время. Ты такой ответ от меня ждёшь? Дрожащей рукой он потянулся ко мне. — Нет. Я хочу, чтобы ты сказала, что я должен поднять тебя. Что ты хочешь жить как убийца Круора. — Нок… Я вложила свои пальцы в его ладонь. Как долго он обдумывал это? Моя жизнь всегда казалась вспышкой по сравнению с его жизнью. Что-то, чему суждено вспыхнуть на мгновение, в то время как его угли будут гореть вечно. Его тени не пугали меня, но никогда ещё Заклинатель не вёл такого существования. Мы обсуждали такой исход только однажды, поздно ночью, сразу после того, как вернулись из битвы при Хайрате. Я списала это на то, что он испугался, увидев меня под чарами Винна, и вместо того, чтобы ответить ему, я только убрала волосы с его лица и поцеловала его в лоб. Сказала ему, что люблю его и что ему не нужно беспокоиться о таких вещах. Что нам не нужно беспокоиться. Но, возможно, я ошибалась. На мгновение я заставила себя представить себе такую судьбу. Я всегда находила его тени красивыми и успокаивающими, но они так разительно отличались от бурной, яркой жизни царства тварей. Будет ли у меня по-прежнему доступ к ним? Что я смогу? Что, если эти тени просочатся в тот мир и испортят моих тварей? Мои твари… Они были причиной моих колебаний, когда он в первый раз спросил о моём воскрешении. И именно из-за них я собиралась глубоко ранить его своим ответом. Сжимая его руку, я умоляла его понять. — Это не просто моя жизнь, это жизнь моих тварей. Они связаны с царством благодаря мне. Когда я умру, им будет позволено остаться. Нет прецедента того, что произойдёт, если я вернусь. Если эти тени пронизывают каждую грань вашей жизни, что они сделают с царством? Его голос дрогнул. — Я не знаю. — Я тоже, — я изучала наши переплетённые пальцы. — И я не могу так рисковать. Рисковать ими. Громкий крик привлёк моё внимание. Оз помахал нам с крыльца обеими руками, приглашая присоединиться к нему. За окнами вспыхнуло оранжевое тепло, обещавшее прогнать холод. Но не от сердца. Я снова перевела взгляд на Нока. — Если придёт моё время, то ты должен отпустить меня. Нок отпустил мою руку и потянулся за поводьями Зилах Коста. Он подтолкнул своего скакуна вперёд на несколько метров, а потом бросил через плечо: — И именно поэтому я должен защищать тебя. Любой ценой. Не дожидаясь ответа, он издал тихий щёлкающий звук и повёл Зилах Коста к полуразрушенному дому. Ветер и дождь обрушились на мои чувства, но ничто не могло сравниться с медленным потоком ледяной воды в моих венах. На его вопрос не было правильного ответа, и всё же я не могла не чувствовать себя виноватой, когда вела Зилах Оза к нашему временному лагерю. ГЛАВА 13 НОК Лина съёжилась перед каменным очагом на потёртом диванчике. Взгляд, затерянный в голодном пламени. Она не произнесла ни слова с тех пор, как вошла в дом. Она кивнула в знак благодарности Озиасу, когда он порылся в наших запасах в поисках сушеной баранины и хлеба, но на этом всё и закончилось. Он безропотно принял её молчание и теперь возился на кухне с дровяной печью, разжигая кучу поленьев в её чреве. Тем временем Кост исчез в комнате на втором этаже, чтобы переодеться. — Похоже, что несколько странников пользовались этим местом с тех пор, как мы были здесь в последний раз, — Озиас потёр затылок и нахмурился. — Немного старой еды, несколько тарелок, — он кивнул на проволочную конструкцию с керамическими тарелками и чашами. — На заднем дворе под брезентом было немного дров, которые мы можем использовать, чтобы поддерживать огонь и готовить по утрам. Кост и Озиас быстро, но тщательно осмотрели помещение, прежде чем позвали нас внутрь. К счастью, людей нигде не было видно. У нас была крыша над головой и кровати, и мы распаковали свои собственные припасы. По крайней мере, мы будем сухими и в какой-то степени в удобстве. Всё ещё промокший, но не желающий уходить далеко от Лины, я присоединился к Озиасу на кухне. — По крайней мере, мы не ставим палатки под дождём. Озиас сложил свои толстые руки на груди. — Верно. Здесь достаточно кроватей для всех нас, хотя одеяла на вид слегка пыльные. Может быть, лучше использовать наши собственные. Лина поёрзала на диване и сбросила пальто. Дождь пробрался между слоями и намочил её блузку. Она поиграла с завязками на груди и вздохнула. Озиас подтолкнул меня локтем. — Что ты сделал на этот раз? — Ничего. Одно дело предполагать, что она всегда будет уклоняться от возможности быть поднятой, но услышать, как она говорит это вслух… Я сунул руки в карманы брюк и сжал кулаки. — Просто у неё много забот. Он не купился на мою ложь. — Конечно. Крепкими руками он выхватил из шкафа над головой четыре треснувшие кружки и поставил чайник на ровное пламя на плите. — Послушай, не хочется совать нос в чужие дела, но у нас и так достаточно проблем. Не держи её в неведении. Я нахмурился. — Что? — Всё, что вы с Костом нам не говорите. Она заслуживает знать. Мне хотелось бы думать, что я тоже заслуживаю этого. Его тяжёлый взгляд говорил о многом, и я вздохнул. Скрипучая лестница предшествовала появлению Коста. Усталость, огорчение, разочарование, водоворот эмоций не давал ему двигаться бесшумно. Ноги в носках ударили по неровным половицам, и он направился к нам, проводя руками по свежей хлопчатобумажной рубашке и чёрным брюкам. — В шкафу наверху есть запасные свечи, если понадобится. Он обогнул спинку дивана и сел на один из четырёх стульев, придвинутых к небольшому деревянному столу. — Там, наверху, совсем темно. Лина откинулась на подушки. Слегка наклонив голову, она проследила за продвижением Коста к нам. Как будто его присутствие напомнило ей, что я всё ещё не рассказал ей всё, что обещал рассказать. Всё это знал Кост, но больше никто. Её челюсть напряглась. «Если пришло моё время, то ты должен отпустить меня». Желчь появилась у меня на языке. Как она могла так говорить? Как, по её мнению, я буду жить без неё, если что-нибудь случится? В тени вспыхнула красная полоска. — Если вы голодны, у нас есть сушёная баранина и хлеб. Озиас опёрся бедром на край стола и посмотрел на Коста. Кост кивнул. — Да, мы все должны поесть. — Я уже поела, — голос Лины был тихим, но твёрдым, с оттенком гнева. Я схватился за шею. Если она была на грани, то это была моя вина. Казалось, что в последнее время это всегда была моя вина. Всё, что я пытался сделать, чтобы облегчить ей жизнь, неизменно приводило к обратным результатам. Кост бросил на меня любопытный взгляд. — Хорошо. Неизвестно, с чем мы столкнёмся завтра. Лучше всего, чтобы мы отдохнули и хорошо поели, чтобы быть готовыми. Лина фыркнула и, оттолкнувшись от дивана, повернулась к нам и скрестила руки на груди. — Знаешь что? Я хотела бы быть готовой. Кост нахмурил брови. — Тебе чего-то не хватает? Уверяю тебя, я упаковал дополнительную провизию, так что если… — Нет, Кост. Не провизии, — она растянула слово для ударения. Наконец её пылающий взгляд оторвался от него и пригвоздил меня к стене. — Я хочу знать, что происходит. О чём вы двое… — она указала между мной и Костом, — говорили. — Я не понимаю, о чём ты говоришь. — Прекрати, — Лина повернулась к нему, её слова были стальными. — Не думай, что я не заметила. Не думай, что я не знаю тебя, или, ещё лучше, тебя, — она повернулась ко мне. — Что-то происходит. Что-то ты мне не договариваешь. И не смей говорить, что я всё выдумываю, потому что я не единственная, кто это заметил. Озиас откашлялся. — В её словах есть смысл.