Её ореховый взгляд был слишком осуждающим. Враньё. Секреты. Мои причины для неё ничего не значат. — Чтобы защитить тебя. — Мне так надоело это оправдание! Её кулак врезался в стену, и свет розового дерева вырвался из тыльной стороны её ладони. Воздух пульсировал силой. — Когда это закончится? Сколько ещё секретов осталось? Красные усики просочились в моё периферийное зрение, и гнев поплыл по моим венам. — Неужели ты не понимаешь, насколько опасна эта информация? — То, что это опасно, не означает, что ты должен скрывать это от меня. — Он держал свою родословную в секрете, чтобы защитить всех нас, — процедил Кост сквозь стиснутые зубы. — Он знал, что, если Варик узнает о его существовании, он раздавит Круор и всех, кого Нок держит близко… любых союзников, к слову и Совет Заклинателе… силой столицы. Для него это выглядело бы так, будто принц собирает армию с намерением вернуть трон. И плевать, что Нок не намерен править. Лина нахмурилась, и свет вокруг её руки стал резче. — Он доверил тебе правду, не так ли? — спросила она Коста. Он открыл рот, как будто хотел ответить, но сдался и поджал губы. Озиас провёл рукой по своим остриженным волосам, пальцы были напряжены и неумолимы. Его разочарованный взгляд глубоко пронзил меня, и я заставил себя отвести глаза. После вечного молчания Лина ограничила свою силу и упёрла руки в бёдра. — Так что же нам остаётся? — голос холодный, она смотрела куда-то поверх моей головы, вместо того чтобы встретиться со мной глазами. Я хотел преодолеть расстояние между нами. Но всё в ней было острым. Пронзительным. Она бы порезала меня прямо сейчас, даже не задумываясь об этом. Это только подпитывало чужеродный гнев, зреющий во мне. Как она могла не видеть опасности за моим именем? Как она могла всё ещё быть такой дерзкой? Намёк на красный играл с моим зрением. Было так трудно сосредоточиться под давлением клятвы. Так трудно вспомнить, как дышать. Кост вздохнул. — Это ставит нас в затруднительное положение, учитывая, что именно Гейдж собрал всё воедино той ночью в библиотеке. — Вот почему Нок спросил меня о нём. Она даже не взглянула на меня. Не заметила моего присутствия. Она говорила обо мне, как будто меня там вообще не было. Кост вздёрнул подбородок, но я покачал головой, и странная смесь облегчения и разочарования отразилась на его лице. Я медленно выдохнул. — Да. Хотя, если он ничего не говорил тебе, я надеюсь, это означает, что он больше никому не рассказывал. — Но есть ещё вопрос с Дарриеном, — сказал Кост. Озиас обхватил голову руками. — Дарриен? Как он в этом участвует? — Он тоже знает, — мои слова были тихими. Побеждёнными. — Если бы мне нужно было гадать, я бы сказал, что Квинтус предупредил его после того, как шпионил за Гейджем и Костом. Когда Дарриен был в библиотеке, он слишком интересовался исследованиями Гейджа. Судя по тому, как он вёл себя, когда ты его провожал, держу пари, он чувствовал, что одержал победу, о которой мы не знали. Мои пальцы дёрнулись, ногти непроизвольно удлинились. Моя кровь кричала, что нужно проникнуть в организм Дарриена и приказать ему отступить. Или так, или убить его. Было трудно отделить воюющие желания внутри меня, мои и клятвы. — Но у него нет физических доказательств, — Кост, наконец, надел очки. — Мы бы заметили, если бы он что-то взял. Этот фрагмент исследований Гейджа, остался на месте. — И ты больше не похож на Ледяного Принца, — Озиас бросил косой взгляд в мою сторону. — Я видел книги по истории и картины. Твоя внешность разительно отличается. — Благодаря этому, — я постучал по чудовищному кольцу на пальце. — Оно излучает гламур, который изменяет мою внешность, а также не даёт людям даже усомниться в любом сходстве, которое я мог бы разделить со своим прежним «я». Ну, то есть до Гейджа, — вздохнув, я провёл тяжёлой рукой по волосам. — На слушании он спросил меня о двойнике. А это значит, что магия, вероятно, исчезает. — Как мы это исправим? — спросил Озиас. — Найдём мага. Талмейдж обменялся с одним из них, когда поднял меня, чтобы сохранить мою личность в тайне и дать мне шанс на новую жизнь. — Эрикс? — спросила Лина. — Нет, другого мага с другой магией. На это потребуется время, а этого у нас сейчас нет. Кольцо достаточно сильно, чтобы обмануть большинство людей, так что с нами всё будет в порядке. Пока это кольцо остается нетронутым, я всегда буду просто Нок. Насмешка Лины была стрелой прямо в сердце. — Конечно. — Вот почему я был против того, чтобы ты присоединился к нам в этом начинании. Слишком много риска, — сказал Кост. Лина бросила на него испепеляющий взгляд. — Как так? Я поморщился. — Потому что каждая из священных руин имеет особое значение для королевской семьи. Там послания от богов, сохранённые через могущественных умерших магов, которые передаются восходящему принцу или принцессе. Необходимо посетить каждое место, прежде чем принять корону, — оттолкнувшись от стола, я медленно встал. — Если я отправлюсь в руины Осло и руины Сильвис, то получится три. Будет трудно отрицать, кто я такой, и заставить короля поверить мне, если он узнает, что я посещал эти священные места. — Он воспримет это как заявку на трон, — Кост забарабанил пальцами по столу. — Нок, скорее всего, будет казнён. И Круор, и Хайрат… Если бы он сочтёт, что мы объединились и на его стороне, все будут в опасности. Впервые с тех пор, как я объявил о своей родословной, в глазах Лины промелькнуло беспокойство. Она мгновенно подавила его и прислонилась к стене, устремив взгляд в потолок. — Итак, насколько я понимаю, у Дарриена нет физических доказательств, пока действует магия кольца, и мы держим наше присутствие в руинах в секрете. Верно? Я сделал шаг к ней. — Правильно. Она смотрела сквозь меня. — Кост был прав. Тебе следовало остаться дома, — оттолкнувшись от стены и перепрыгивая через две ступеньки, она окликнула нас, не оглядываясь. — Будьте готовы к отъезду на рассвете. — Лина… Она захлопнула дверь в одну из комнат, эффектно закончив разговор. Красная дымка захватила контроль над моими конечностями, и я продолжал следовать за ней, каждый шаг был оглушительным предупреждением, умоляющим мои мышцы прислушаться. Контроль пошёл по пути разочарования. Она была так близко. В пределах досягаемости. Я не мог её отпустить. Если я это сделаю, я снова всё потеряю. Амира и Боуэн вернутся и будут умолять меня сделать то, с чем я боролся с самого начала. Протянув руку, я потянулся к перилам, чтобы пойти за ней. — Нок, — Озиас появился в шлейфе теней и положил тяжёлую руку мне на грудь. — Отпусти её. Кто-то дёрнул за верёвочки, прикреплённые к моему телу, и я без раздумий оскалил зубы. — Убирайся с моего пути. — Нет, — сильным толчком он толкнул меня обратно к столу. — Ты ведёшь себя не так, как обычно. Не делай хуже. Я подавил свой гнев медленным вздохом. Конечно, он был прав, но было чертовски трудно контролировать бушующие во мне эмоции. Кост невозмутимо вздохнул. — Могло бы быть и лучше. — Ты мог бы сказать нам раньше, — Озиас скрестил руки на груди, опустив глаза. — И Калему тоже. Мы все здесь ради тебя, Нок. Необузданное разочарование в его низком тоне полностью сдуло меня. Красный отступил, превратившись в бледный мираж, и я с трудом сглотнул. — Я знаю. Я не хотел обременять вас. Я хотел, чтобы эта жизнь осталась в земле. До недавнего времени всё это не имело значения. — Тогда ты должен был сказать нам, когда это имело значение, — направляясь к лестнице, Озиас остановился на первой ступеньке. — Я тоже не фанат того, кем был раньше. И ни разу ты не просил меня копаться в прошлом, так что я это понимаю. Но когда это может повлиять на нас, мы заслуживаем знать. Чтобы помочь. Ты не единственный хочешь защитить тех, кто тебе небезразличен. Он поднялся по лестнице, не сказав больше ни слова, оставив нас с Костом наедине, просеивать остатки моей лжи. ГЛАВА 14 ЛЕДЯНОЙ ПРИНЦ 50 ЛЕТ НАЗАД Первое, что я увидел, была темнота. Водоворот теней, которые варьировались от синевато-зелёного до коричневого и иссиня-черного, все они были чем-то уникальным. Их прикосновения были нежными, и я понял, что чувствую пальцы. Конечности. Своё тело. Боли не было. Там вообще почти ничего не было. Полная и абсолютная тишина была оглушительной и в то же время успокаивающей. Звуки войны и смерти исчезли. Здесь не было ни шёпота, ни суждений, пронизывающих разговоры. А потом появилась вспышка света, бледно-серая, намекающая на дым. Она росла, пока не поглотила всё пространство, закрывая темноту и принося с собой звуки. Шорох тел и приглушённые слова. Голоса, которые я не узнавал и не мог собрать воедино сквозь пелену тумана. А затем в моей груди расцвёл огненный жар, и моё сердце, которое до этого было неподвижным, ударилось о рёбра. Жгучая боль пронзила меня, как молот, бьющий по хрупкому дереву. В моих глазах расцвёл свет. Моё сердце снова забилось, на этот раз с меньшей болью, но с большей силой, и больше вспышек света замерцало в сером пространстве.