— Ты в порядке? — Я в порядке. Хотя он выглядел усталым. Она могла видеть это теперь, когда он был ближе. — Это был долгий день, да? Он приподнял бровь. — Что-то вроде того. — Подошел бармен, и он заказал виски. — Боже. Полагаю, действительно тяжелый день. — Эверли поморщилась. Дилан редко пил что-нибудь крепче пива. — Ты получил пожертвование, в котором нуждаешься? Он переступил с ноги на ногу и взял свой стакан с янтарной жидкостью. — Не уверен. Мне кажется, я облажался. Она моргнула. — Почему? Они наверняка увидели, что ты делаешь великое дело. Он поднес стакан к губам, его шея изогнулась, когда он сделал глоток виски. Его глаза на мгновение закрылись, затем снова открылись, и он встретился с ней взглядом. — Я допустил ошибку в заявлении. — Какого рода ошибку? На его лбу появились морщинки от беспокойства. У нее чесались руки разгладить их. — Я сказал, что мы женаты. У нее отвисла челюсть. — Что? — она не была уверена, что еще сказать. Он провел пальцами по подбородку. — Да. Там была графа «Семейное положение». Я написал, что женат. Предполагал, что это формальность, но они продолжали спрашивать меня о тебе. Она наклонилась вперед. — И что ты сказал? Он опустил взгляд на ее губы. — Я сказал, что ты живешь здесь и мы проводим время вместе, когда можем. — Ты так сказал? — Угу. — Он кивнул. — А потом они спросили, можно ли им приехать в гости. Она поморщилась. — Как они восприняли, когда ты сказал им, что мы разводимся? — она могла представить, насколько это было мучительно. — Никак. — Он сделал еще один глоток виски. — Потому что я им не сказал. Мне придется позвонить им завтра и рассказать обо всем начистоту. — Думаешь, все будет хорошо? — спросила она его. — Понятия не имею. Это не лучшее начало — признать, что я лжец. Мне следовало сказать им тогда, но я замер. Я не был готов к ответу. — Он поставил свой пустой стакан на стойку, кивнув, когда бармен поднял бутылку. — Если мы не получим это пожертвование, это моя вина. — Тогда почему бы нам просто не притвориться, что мы все еще вместе? — предложила она. — В конце концов, я все еще твоя жена. В этом ты не солгал. Его глаза были настороженными, когда он взглянул на нее. — Я не могу просить тебя об этом. Это моя проблема, и я должен ее решить. Она склонила голову набок. — Вам нужно финансирование, не так ли? — Да. — И если я присоединюсь к тебе на несколько часов, вы получите его? — Возможно. Но все, что им нужно сделать, это поговорить с людьми в городе, и они узнают правду. Он был прав. Она прикоснулась пальцем к нижней губе, размышляя. — Тогда мы ни на секунду не оставим их одних. Мы пригласим их на ланч ко мне домой, затем отправимся с ними на экскурсию по городу. Мы могли бы даже сводить их в театр. Потом мы помашем им на прощание, и все будет хорошо. Его брови нахмурились. — Почему ты делаешь это для меня? Потому что я любила тебя когда-то. Так сильно. — Потому что мы друзья, — весело сказала она. — Верно? — Да. Мы друзья. — Его голос был мягким, полным эмоций, которые она не могла точно определить. — А я актриса. Так что тебе не нужно беспокоиться о том, что они нам не поверят. — Это не то, о чем я беспокоюсь. — О чем же ты беспокоишься? — Не знаю. — Он провел большим пальцем по подбородку. — Просто это странно. Я только узнал, что мы все еще женаты, когда заполнял это заявление. А на следующей неделе мы сделаем вид, что добрались до «долго и счастливо». Эверли моргнула. — Ну, хорошо, что мы оба умеем притворяться. — Ты думаешь, я хорошо притворяюсь? — Твое лицо всегда трудно прочесть. Это поможет. — Уверена, что это сработает? — спросил он скептически. — Уверена. — Она кивнула. — Это сработает, Дилан. Намек на улыбку тронул его губы. — Я буду у тебя в большом долгу. Она улыбнулась ему в ответ. — В таком случае я хочу оставить себе дом, детей и собаку. Он рассмеялся. — Договорились. — Он протянул руку и обхватил ее челюсть своей теплой ладонью. — Спасибо. Я очень ценю это. Она подмигнула. — Я твоя жена. Это то, что я должна делать. Глава 8 Она никогда не отличалась крепким сном, но это было уже глупо. Всю ночь она то погружалась в сон, то выныривала из него. Ей снились пронзительные ореховые глаза Дилана Шоу, сузившиеся от желания, пока он смотрел на нее. В ее последнем сне он был обнажен до пояса, его грудь блестела от пота, пока он нависал над ее телом, а его язык медленно увлажнял нижнюю губу.