Дилан провел большим пальцем по подбородку. — С тех пор как она была подростком. Какое-то время она держала себя в руках, когда была беременна мной, но потом ей стало хуже, когда я родился. — Ты помнишь, чтобы она была нежна с тобой? Он пожал плечами. — Я вообще ничего о ней не помню. — Как насчет твоего отца? Он был нежен? Дилан нахмурился. Это было трудно вспомнить. — Думаю, да. Я всегда знал, что ему не все равно. — Хорошо. Из твоих записей я вижу, что твоя мама была твоим основным опекуном в младенческом возрасте, верно? — Верно. — Он кивнул. — Мой отец пытался построить свой бизнес. У него ремонтная мастерская. Лаура долго смотрела ему в глаза. Он видел в них сострадание, и это заставляло его чувствовать себя уродом. — Что? — спросил он ее. Она мягко улыбнулась. — Я не думаю, что тебя возбуждают слезы, потому что ты монстр. Я думаю, они тебя возбуждают, потому что они показывают, что ты кому-то небезразличен. — Что? — Мы люди, Дилан. Мы ищем связи с самого раннего возраста. И из того, что ты рассказал мне о своей маме, ты не ощутил этой связи. Вероятно, у тебя развился так называемый стиль избегающей привязанности. Ты отчаянно хочешь иметь нормальные отношения, но ребенок внутри тебя боится, что тебя снова отвергнут. Таким образом, ты проверяешь человека, с которым вместе, чтобы увидеть, насколько он привязан к тебе. И когда человек, которого ты желаешь, плачет, это знак для тебя, что ты ему небезразличен. И я думаю, что это то, что ты находишь возбуждающим. Что Эверли любит тебя настолько, что плачет из-за тебя. — Думаешь, я возбуждаюсь, потому что она любит меня? — его голос был хриплым. Он нахмурился, пытаясь обдумать это. — Думаю, что это вполне вероятно. Это то, что мы могли бы изучить подробнее, если ты захочешь продолжить сеансы, но нет ничего ненормального в том, что ребенок, который не получал любви в годы становления, в будущем подталкивает своих супругов или партнеров к проверке своей привязанности. — Так как же мне перестать это делать? Как мне перестать заводиться, когда моя жена плачет? Теперь она привлекла его внимание. В ее словах была доля правды. Они имели смысл во всех отношениях. Она была права? Он действительно не был мудаком, который получал удовольствие от слез? — Ты уже делаешь это. Ты признал ситуацию и рассказал о том, что способствовало этому. И когда ты будешь готов, ты поговоришь об этом с Эверли. Таким образом, вы сможете справиться с ситуацией вместе. — Она заслуживает лучшего человека, чем я. — Правда? — Лаура приподняла бровь. — Потому что, судя по тому, что ты сказал, Эверли похожа на сильную, решительную женщину. Если она любит тебя, значит, для этого есть причина. Я думаю, у тебя много прекрасных качеств. Ты хороший человек. Ты работаешь, чтобы сделать этот мир лучше. И ты заботишься о тех, кого любишь, даже если иногда эта забота ошибочна. — Она мягко улыбнулась. — В начале этого сеанса ты сказал мне, что хочешь стать лучше. Я думаю, твоя настоящая задача — понять, что ты уже являешься этим человеком. А теперь тебе нужно найти свою жену и дать ей понять, как сильно она тебе небезразлична. Он медленно кивнул. Это было все, чего он хотел. Чтобы Эверли принадлежала ему. Заботиться о ней, оберегать ее. Сделать ее счастливой. — Хорошо. Она взглянула на часы. — Думаю, что это, вероятно, хороший момент, чтобы завершить сеанс. Если у тебя нет вопросов? Нет, у него не было вопросов. Но он начал находить ответы. И впервые за всю жизнь они дали ему надежду. Глава 26 С Диланом что-то происходило. Эверли почувствовала это, когда вошла в свою гримерку. Ее первой подсказкой было то, что Дилана там не было, он не опирался на ее туалетный столик, как делал это последние несколько вечеров. С тех пор как они снова начали общаться, казалось, что он не может вынести разлуки с ней дольше, чем необходимо. Он либо встречался с ней здесь, либо сообщал ей, что направляется к ней домой, но она не получила ни того, ни другого. Когда он был здесь, он помогал ей снять костюм. Напряжение между ними нарастало от прикосновений его пальцев к ее коже. Конечно, они были окружены людьми, когда она переодевалась в джинсы и свитер, но в его глазах было чувственное обещание. А потом они возвращались к ней в коттедж, их сдержанность висела на волоске, пока они не переступали порог и не набрасывались друг на друга. Одно можно было сказать наверняка: физический аспект их отношений становился только лучше. На ее туалетном столике лежала карточка, прислоненная к зеркалу. Поперек нее знакомыми каракулями Дилана было написано ее имя. Она взяла карточку, на ее губах заиграла улыбка, когда она раскрыла ее. Встретимся у рождественской елки. Одевайся теплее. Целую, Д. Ее улыбка стала шире. Она любила сюрпризы. Особенно те, в которых был замешан он. Ей потребовалось всего пять минут, чтобы снять костюм и как попало повесить его, а затем просунуть ноги в джинсы. Надев кремовый кашемировый свитер, она наклонилась к зеркалу, проверяя прическу и макияж. Удовлетворенная тем, что выглядит нормально, она схватила пальто и шарф, сунув ноги в кожаные сапоги до колен. — Сегодня Дилана не будет? — спросила Марта. — Я встречаюсь с ним кое-где. — Эверли поцеловала ее в щеку. — Мне пора. Когда она вышла из служебной двери, пронизывающий ветер заключил ее в непрошеные объятия. Снежинки, танцуя в воздухе, ударялись о землю под углом. Она обошла вокруг здания, где зрители все еще выходили из открытых дверей. Некоторые из них помахали ей и закричали, когда она прошла мимо. И тут она увидела его. Он стоял в центре площади, прислонившись к деревянному шасси выкрашенного в белый цвет открытого экипажа, запряженного двумя лошадями. На нем были джинсы, потертые ботинки и темное шерстяное пальто с выглядывающим из-под него серым свитером. Его волосы были в ее любимом беспорядке. Они ниспадали на лоб, обрамляя его красивое лицо. — Что это? — спросила она, затаив дыхание, когда он подошел к ней, протягивая руки. Она взяла их, и он притянул ее к себе, его ладонь прижалась к ее спине. — Вечер свиданий, — хрипло сказал он. — Они нужны каждой супружеской паре, чтобы сохранить огонь в отношениях. Она приподняла бровь. — Мы бы не хотели, чтобы наши отношения потеряли былой огонь, не так ли? Он покачал головой. — Вот почему я заплатил няне вдвое больше. Вся ночь в нашем распоряжении. — Что мы будем делать? — она улыбнулась ему, ей понравилась его игривость. — Думаю, что в какой-то момент я, вероятно, упаду на колени и съем свою жену, как будто она мой завтрак, обед и ужин. Но сначала давай прокатимся в экипаже. Эверли прикусила нижнюю губу. — Ты продолжаешь называть меня своей женой. — Это потому, что так и есть. — Пока, — отметила она, в то время как он помог ей забраться в экипаж. Он сел рядом с ней, взял одно из красных одеял, хранившихся под сиденьем, и аккуратно подоткнул его вокруг ее ног. Затем он просунул руку ей под пальто, обхватил за талию и наклонился, чтобы поцеловать в щеку. — Ну что, миссис Шоу-на-данный-момент, Вы готовы прокатиться? Она рассмеялась. — Всегда. Он повернулся к водителю. — Поехали. Кучер натянул поводья и прикрикнул на лошадей, которые тронулись с места. Колеса экипажа заскрипели. Снег все еще мягко падал, цепляясь за ворсистое одеяло, которым были прикрыты ее колени. — Я никогда не каталась в экипаже, — сказала она ему, когда они доехали до дороги, окаймлявшей площадь. — Никогда? — он нахмурился. — Но ты прожила здесь большую часть своей жизни. — Знаю. Наверное, это всегда было одной из тех вещей, которые я хотела сделать, но так и не нашла времени. Он подмигнул. — Что ж, сегодня вечером я планирую воплотить все твои фантазии в жизнь.