Пайпер Я решила устроить маме сюрприз. Приехав к полудню, я ожидла найти ее на заднем дворе с садовыми ножницами в руках. Но обнаружила вывеску о продаже дома и агента по недвижимости у дверей. Что за...? Мы с мамой не часто разговаривали, но неужели нельзя рассказать мне о продаже дома? — Здравствуйте, я Пайпер. Пайпер Гастингс. — Ах, дочка из Калифорнии? Приятно с вами познакомиться, — восторженно забормотала риэлтор. — Мне тоже, — пискнула я, застигнутая врасплох. — Эм, — я закусила нижнюю губу, оглядываясь на пустую улицу, — мои родители дома? — Обычно я рекомендую своим клиентам отлучаться на Дни открытых дверей, но ваша мать... — ее улыбка намекала на неодобрение, — не была готова уйти. Я думаю, она где-то в саду. Пробормотав «спасибо», я вошла через заднюю дверь. Что-то подсказывало, что зайти через главный вход тоже не одобрится агентом по недвижимости. Периметр дома был таким же ухоженным, но что-то изменилось. Когда в последний раз я была в Бронксвилле? Два года назад? Три? Иногда я продлевала командировки в Нью-Йорк, чтобы встретиться с мамой за ужином в городе или сходить вместе на бродвейское шоу. Папа редко присоединялся к нам, чему я была несказанно рада. Без него дышалось легче, и маме было комфортнее без его бдительного, недовольного всем взгляда. Уж не знаю, что ему вечно не нравилось. Сколько я себя помнила, мамин мир вращался вокруг этого мужчины. Его желаний, его потребностей, его правил... Я сбежала от этого в Калифорнию. Но не собиралась избегать маму. Я любила ее. И непонятно за что, но любила и отца. Через несколько месяцев я сама стану матерью. Это казалось безумием. Все так страшно и захватывающе... Готова я была к этому или нет, но это случится. И я хотела поделиться этой новостью с мамой. И с папой. На днях, когда я кричала на Лэндона в своей квартире, я была уверена, что не хочу, чтобы он был частью жизни моего ребенка. Но теперь, когда у меня появилось немного времени для раздумий и пространство, я поняла, что желала другого. Я мечтала, чтобы Лэндон хотел стать частью жизни нашего ребенка. Чтобы он уже вырос и понял, что необязательно быть тем, кем его родили. Ему было тяжело — без вопросов. И я, наверное, даже не понимала, насколько. Меня ранило всего-то отчуждение отца. А Лэндон... Я гладила шрамы, спрятанные за татуировками, видела их, когда присматривалась. Они были как снаружи, так и внутри. Выгравированы на его теле и в душе. Его биологические родители были наркоманами, а в приемных семьях он сталкивался с людьми, которые использовали его для получения чека от государства. В детских домах управляли террор и боль. Что касается Коксов... То, что произошло там, — трагично, но это не было виной Лэндона. Я положила руку на живот, обходя изгороди, которые обвивали глицинии. Ворота скрипнули. Стоп. Ворота никогда не скрипели. Мама каждую неделю смазывала петли. Ради папы, само собой. Он был нетерпим к любому шуму, если его издавал не он. — Мама? — тихо позвала я, обнимая себя ладонями. Было не по сезону холодно, но в Нью-Йорке было заметно свежее по сравнению с Лос-Анджелесом. Никакого ответа, слышно только щебетание птиц. Я сделала несколько шагов, заметив птичьи кормушки на деревьях. Последний раз она висела одна. Сейчас их было три: красивые миниатюры домов слегка покачивались на ветру. Из сарая послышался шум. Обойдя сад, я прошла через двор и легонько постучала в дверь. Она распахнулась. Мама удивлённо заморгала, держа в руках кусачки для проволоки. — Пайпер! — воскликнула она. — Дорогая, что ты здесь делаешь? — Я была в городе по работе и... — Я замолчала, когда услышала болтовню пары позади меня. Мама жестом указала мне на сарай и быстро закрыла дверь. Как только мои глаза привыкли к тусклому свету, я увидела, что она превратила здесь все в мастерскую. Исчезли газонокосилки, пневмомашина для уборки листьев и снегоочиститель, которые были засунуты в это небольшое пространство. Вместо этого появился стул и верстак, поверхность которого была усыпана различными инструментами и тем, что напоминало части будущего скворечника. — Что все это значит? Она села и вытащила из-под стола садовый стул, приглашая меня сесть на него. Я плюхнулась на стул и стала ждать объяснений. Почему дом выставлен на продажу? И почему она пряталась в сарае, делая скворечник? — Дорогая, даже не знаю, как тебе сказать... — Она стала растирать пятно грязи на колене. Внезапно страх овладел мною, и я накрыла ее руку своей. — Мама, ты что, заболела? Или папа? — Нет, — удивилась она. — Конечно, нет. Просто, ну, я попросила у твоего отца развода. Он съехал в прошлом месяце, и... — В прошлом месяце? — невнятно повторила я. Как так? — Почему ты мне не сказала? Я могла бы вернуться и поддержать тебя. — Пайпер, не глупи. У тебя там своя жизнь, тебе не нужно сюда приезжать, чтобы помогать мне. Я была так поглощена своими проблемами, что совершенно забыла о женщине, которая меня вырастила. Как я могу стать хорошей матерью, если я такая отвратительная дочь? Я сжала мамину руку. — Мне действительно жаль, мам. Она кивнула. — Все нормально. Нужно было это сделать уже давно. Как только ты уехала и мы остались вдвоем... Скажем так, мне потребовалось время, но я, наконец, поняла, что мы никогда с твоим отцом не были настоящей парой. Она облегчённо улыбнулась. — С тобой все в порядке? — Да. Конечно, все хорошо. Но этот дом слишком большой для меня одной. Я продам его и перееду в квартиру поближе к городу. Некоторые из моих друзей тоже недавно переехали. Все будет хорошо. — Но как же твой сад? Я не могла представить маму в маленькой квартирке без собственного сада. — Я и без того провела в нем много времени, пропалывая, поливая, сажая. Это занятно. — Она указала на стол. — Но после твоего отъезда я начала делать такие скворечники. Их стало так много, что я принялась дарить их знакомым, а потом начала продавать. Несколько флористов регулярно заказывают их, а теперь на одной торговой площадке я открыла свой интернет-магазин. Я недоверчиво посмотрела на мать. — У тебя есть магазин? Она разразилась смехом. — Верно. И я зарегистрировалась в Instagram и Pinterest, — гордо заявила она. Я в неверии покачала головой, поглядывая на маму. — Это действительно здорово, мам. — На все это уходит много времени, но мне нравится, даже больше, чем садоводство. И я зарабатываю довольно неплохие деньги. А сейчас, — она похлопала меня по колену, — расскажи, как дела у тебя? Изучая ее лицо и уверенную позу, которую никогда раньше не видела, я была поражена нашими с ней изменениями за последнее время. И сколько их еще впереди... Прежде чем вымолвить хотя бы слово, я разрыдалась. ГЛАВА 26 Лэндон — Вы все-таки пришли! — обрадовался я, изучая окружающих меня людей. Шейна, Джетта и Дакса. И Тревиса. Они кивнули так, словно они и должны быть здесь. — Конечно, — в унисон сказали Шейн и Тревис. — Пришли убедиться, что ты действительно на реабилитации, а не бросил нас, — хихикнул Дакс.