Мне в какой-то момент его даже немного жалко стало. Ведь так и не хватился бы никто человека еще долго. Более того — у него, скорее всего, даже нормальной могилы не будет в итоге. Труп лежит где-то в морге на Урале неопознанным, и если в установленные законом сроки так и не выяснится, кто он такой, то зароют Антона за государственный счет как безымянного покойника. А опознавать некому, потому как он никому нафиг не нужен. Плюс его же еще крепко могло размотать при падении из вагона, то есть если сей неудачливый турист головой в насыпь вошел, то опознавать там вообще нечего. Впрочем, Курилкину самому, скорее всего, уже все равно что с ним и как. Есть, конечно, какой-то процент вероятности, что его душа задержалась тут, на нашем пласте бытия, но он не очень велик. Хотя, что скрывать, если это так, то хотел бы я с ней пообщаться, и из первых уст узнать, где именно был подобран маленький блескучий камушек и что последнее этот горемыка помнит. Просто это наверняка было лицо убийцы, которого мне и надо вычислить максимально быстро. Список тех, кто ехал в вагоне до конечного пункта прибытия, у меня теперь есть, вот только там такая публика, которую если только за уши к нашей теме притягивать, да и то не всех. Несколько семейных пар, все сильно в возрасте, упомянутая мамаша с неугомонным чадом, квинтет «Веселые старушки», который ехал на какой-то телеконкурс, коим нет числа и так далее. Более-менее бились в тему только все те же дембеля, перманентно пьяный обидчивый майор, и две студентки Екатеринбургского ИФК, сиречь института физической культуры, катившие на какие-то соревнования, но, повторюсь, все это натягивание совы на глобус. Дембеля могли ввалить от души, но убивать бы не стали. Майор? Этот по синьке всякое мог выкинуть, но по карманам не лазал бы, ибо офицер. Ну, а девахи и вовсе предпочли бы его морально уничтожить, это и проще, и веселее. Тем более что у них хватало проблем в лице неоднократно упомянутых дембелей. Так что супостат, скорее всего, ехал в другом вагоне. Но каком? Их тринадцать в составе, не считая вагона-ресторана. Стало быть, без разговора с проводницей тут никак не обойтись, из всех, кто тогда был в поезде, до нее добраться проще, чем до других. Тем более что она как раз вчера из рейса вернулась, и, что совсем здорово, сегодня вроде как должна по какому-то железнодорожному регламенту свой вагон приводить в порядок. Не знаю уж, что под этими словами подразумевается. Дезинфекция, наверное. Ну, а по итогам этой беседы непременно надо будет звякнуть и соседке по купе, благо ее телефон на одном из листков указан. Она не из Москвы, столица у нее пересадочным пунктом выступала. Толку, конечно, от этой беседы будет чуть, но все равно отработать данный вариант нужно. Плюс не худо было бы пообщаться и с теми, кто бродил с Антоном по горам потрещать о том и о сем. Ну да, по факту они ничем мне помочь не смогут, но отчего-то мне кажется, что надо это сделать. Интуиция, если угодно. А ей я привык доверять. Только это все позже. Нет, прямо сегодня, но позже. Сначала хочу повидаться с Орестом, есть у меня к нему пара вопросов из числа тех, которые не следует задвигать в дальний ящик. Собственно, Володя меня и везет в загородную резиденцию моего приятеля. Сначала, правда, мы высадили около «Павелецкой» Аркашу, сообщившего на прощание то, что водитель и машина сегодня в полном моем распоряжении, после пожелавшего нам обоим доброго пути и в очередной раз прищемившего палец на руке дверью. А еще заскочили ко мне домой. Да-да, не лучшая идея, но без этого никак не обойтись. Оружие-то в сейфе осталось, плюс еще кое-какие мелочи, необходимые для более-менее комфортного быта мне нужно было оттуда захватить. На этот раз визит в родные пенаты прошел без сучка и задоринки. Ну, почти. Судя по сбитым меткам на двери, кто-то наведался ко мне в гости, причем без спроса. Подобное нечасто, но случается, да и готов я был к чему-то такому после вчерашнего разговора, но все равно этот момент неприятно царапнул мое самолюбие. Что характерно — гости оказались из тех, которых я называю «деликатными». То есть они пришли, что-то поискали, то ли нашли, то ли нет, а после расставили и разложили все как было. Это немного меня примирило со случившимся. Куда хуже те гости, что проходят под графой «буйные». Они, как правило, все крушат, топчут, ломают и отчего-то всегда кухню обсыпают мукой. Причем один раз даже с собой ее принесли. Серьезно. Ну, просто у меня тогда муки в доме не было, а кухню по возвращению я белехонько-затоптанной застал. Интересно, кто отметился? Явно не гули, они тонко не работают, даже те, кто входит в ближний круг Джумы. Их кредо — ломать, крушить и рвать на части. К тому же замки у меня стоят серьезные, такие только хороший мастер открыть сможет. Ну, или тот, кого снабдили «разрыв-травой», штукой крайне редкой и крайне дорогой, что более вероятно. Эта травка при правильном использовании открывает любой замок, только вот добыть ее очень непросто. Она, цветет один раз в году, в купальскую ночь, только в отличии от папортника, который тоже переливается всеми цветами радуги в то же самое время, ее очень трудно отыскать. Папортник растет в лесу здоровенными кустами, не пропустишь, а разрыв-трава на лугу, где и без нее растительности хватает. Иди, поищи. Особенно если учесть невероятную ограниченность по времени, поскольку отцветает эта травка очень быстро. Полчаса, максимум минут сорок — и все, жди следующего года. Вот потому и идут травники, колдуны и прочие любители флоры на разные ухищрения. Кто в ночи косой махает, ожидая, когда лезвие сломается, кто в реку охапками траву бросает, выглядывая стебелек, что поплывет против течения — короче, кто во что горазд стараются. Зато если нашел — радуйся, теперь любой замок твой, даже тот, что от вора хороший колдун заговорил. Орест, к которому мы, изрядно настоявшись в пробках, прибыли уже хорошо за полдень, по своему обыкновению сидел в беседке, дул чай, лопал сдобное печенье и читал какой-то растрепанный фолиант. — С чем пожаловал? — немного недовольно спросил он у меня, когда мы уселись за стол друг напротив друга — Я гостей сегодня не ждал, хотел выходные в тишине провести. По тону было ясно, что он мне недавнюю поездку в Хотьково не забыл. Вернее то, что я там не самым благовидным образом обратил сложившуюся ситуацию в свою пользу. И ведь что примечательно — поменяйся мы местами, он недоумевал бы, — а что не так? Рыба всегда ищет, где глубже, а человек — где лучше. — Орест, хорош уже дуться — проникновенно произнес я — Что ты как маленький? Ну да, раскрутил я тебя на информацию, есть такое. Но ведь не бросил? Не вытолкнул из машины к тем ведьмам, хоть и мог? — Просто я думал, что мы друзья. — И правильно делал. Кстати — как друг ты мне мог про Шлюндта рассказать и без всех этих танцев с бубнами, чисто по-братски. Но ты же молчал как партизан. Так что мы, по сути, квиты. — Так себе логика — надул щеки колдун — Любишь ты, Максимка, подгонять факты под себя. — Как и ты — хмыкнув, заметил я — Как и все остальные. На том наш мир и стоит. Скажи лучше, как тот горшок-то, пригодился? — Это ступка! — поправил меня дотошный Троицкий, если и не сменивший гнев на милость, но чуть оттаявший — Хорошая штука, стоило из-за него пережить тот кошмар. Ладно, говори зачем пожаловал. Явно же не с тем, чтобы извиниться за свое поведение, тебе чего-то от меня опять нужно. — Что врать? Так и есть. Вот, спросить хочу — я достал из кармана амулет, врученный мне вчера Шлюндтом — Не глянешь вещичку? Что с ней так, что нет. И не висит ли на ней какое заклятие нехорошее? — Я тебе что, артефактор? — снова возмутился Орест, доставая из кармана надетого на него халата очки и цепляя их на нос — У меня вообще-то другой профиль. За подобной консультацией к чокнутой Анастасии из Коломенского надо ехать, или с твоим приятелем Ровниным разговаривать, просить о том, чтобы вещичку его починенная посмотрела. Ну, ты же понял, о ком я? — Виктория — утвердительно ответил я. — Она — кивнул Орест — Эта точно сразу скажет, что так, а что нет. Объективно на сегодня она в Москве лучшая в данной теме. — Так-то оно так — произнес я, отдавая ему амулет — Но в этой экспертизе есть серьезный минус. Ровнин, если с вещичкой что не так, сразу ее в свою пользу и отчинит, со словами «предмет опасен для людей». А ты нет. — Хорошая работа — колдун повертел подарок Шлюндта перед глазами — Умели все же старые европейцы такие штуки делать. Умели. Ого. Да это Черена работа! Вот его клеймо, буквы «Ф» и «Ч» на фоне магического жезла. Чарушин, ты где умудрился эдакую цацу зацепить? И сразу — продаешь? Меняешь на что? — Не мое — моментально ответил я — Дано на время, под мою репутацию, с условием обязательно возврата, так что извини. — Жаль, жаль — коротко глянув на меня, протянул Орест — Хорошая штучка. А что она вообще умеет? — Мне было сказано, что защищает от ментальных атак — не стал скрывать я. — Совсем жаль — вздохнул толстяк — Мне бы такая точно пригодилась. Слууушай! А он же, если не ошибаюсь, часто парные амулеты делал! Второго у тебя нет? — Нет — мотнул головой я — Ты мне другое скажи — никаких свежих заклятий на него не наложено? Может, чего видишь, чуешь? Собственно, в основном именно за этим я к Троицкому и наведался. Нельзя сразу на себя вешать полученные невесть от кого амулеты или натягивать на палец перстни, прежде не проверив их у знающих людей или нелюдей. Мало ли какие цели были у того, кто вам их подарил или дал на время? А если на них порча наведена, которая вам моментально передастся? Или проклятие? Или эта безделушка является маяком для злыдней, от которых после фиг избавишься? Никогда в таких вопросах спешить не следует. — Ничего такого не замечаю — повертев амулет перед глазами, изрек Орест — Сила в этой штучке есть, и немалая, но — старая. А так чтобы свеженького чего — нет. Ну, или я просто уловить не могу, такое тоже исключать нельзя. Говорю же — не мой профиль. — А Матвей Верховин сможет? — я забрал раритетную вещицу у колдуна и снова засунул в карман — Как думаешь? — Чего Матвей Ильич может, а чего нет, не мне судить — зачем-то глянув прежде по сторонам, ответил мой приятель — Разные у нас, назовем так, ступени познания. И области применения этих познаний тоже разные. Я люблю деньги, он власть, потому каждый копает свой огородик, не залезая на чужую территорию. Понятно объяснил? — Предельно — ответил я — А вот… — Без «вот» — жестко осек меня Троицкий — И без «а скажи» или «такой вопрос». Макс, сначала ты спрашиваешь меня про Шлюндта, после даешь поглядеть на амулет, сделанный одним из лучших ритуалистов старой Европы для того, чтобы защитить себя от чужого воздействия. Мало того — затем ты начинаешь выводить разговор на того, с кем даже самые отбитые на голову ведьмы без особой нужды стараются не связываться. Да и с ней трижды подумают. Выводы, прости, напрашиваются сами собой. Потому — нет. Давай лучше дальше жить так, как прежде. Если у меня будет работенка, я тебе ее с радостью подкину. Если у тебя появится жирный гусь, которому можно впарить за хорошую денежку на основе полной анонимности какую-то из моих микстурок — рад буду помочь и заплачу честный комиссионный процент. Но в дела, где отчетливо пахнет риском, ты меня не тяни. Это не мой путь. Чаю налить? От его предложения я отказался и минут через десять откланялся, понимая, что больше здесь ничего не узнаю. Жаль. Скажу честно, надеялся получить побольше информации о возможном конкуренте почти из первых рук. Что бы там Орест не говорил, с Верховиным он знаком и дела какие-то наверняка имел. Не так много в Москве настоящих сильных колдунов, потому все они друг друга знают. Мало того — пару раз в год они устраивают что-то вроде корпоратива, где обговариваются некие насущные вопросы и решаются накопившиеся споры из числа тех, в которых стороны как не старались, но к консенсусу не пришли. Ну, если, конечно, до того один спорщик другого попросту не прибил. Такое тоже бывает. Верховин, кстати, по моей информации, на этих мероприятиях сидит во главе стола, а его слово в принятых решениях всегда последнее. Из чего вывод — если слеза попадет к нему, это вариант немногим лучше, чем с Джумой. Хотя тут кое-какой небольшой позитив отыскать реально. Во-первых, есть шанс обзавестись союзниками, которые будут готовы выступить против Матвея Ильича. Во-вторых, вряд ли он сам кого-то сможет привлечь себе в поддержку. Коллеги по цеху этого господина терпеть не могут, потому не станут за него впрягаться, а со всеми остальными он давно разругался. Вот только первый пункт тоже не сильно идеален. Союзники ведь не просто так плечом к плечу встанут, им будет нужно то же самое, что и мне, потому в случае удачи они мигом превратятся в конкурентов и противников. Впрочем, не стоит бежать впереди паровоза, если дело дойдет до конфликта со старым колдуном, тогда и думать стану. А пока следует пообщаться с проводницей поезда, на котором горемычный Антон Курилкин ехал в Москву. Не ровен час, эта железнодорожная фея отбудет в очередной дальний рейс, жди ее после несколько дней, а то и больше. Поезд, который обслуживала интересующая меня особа, которая, к слову, носила красивое и звучное имя Аделаида, квартировал на запасных путях Ярославского вокзала. Кстати, всегда был уверен, что с Урала составы прибывают на Казанский вокзал, но вот, ошибся. Поскитавшись минут двадцать среди рельсов и десятков вагонов, я понял, что, наверное, буду бродить здесь до самого вечера, если мне кто-то не поможет. И речь шла не о Володе, который зачем-то увязался за мной, мне был нужен абориген, который тут все знает. Удача оказалась на моей стороне, на этот раз она явилась мне в виде небритого мужичка в оранжевом жилете. — Альку надо? — без тени стеснения забрав у меня пятисотрублевую купюру и дыхнув на меня смесью лука и чеснока, осведомился у меня этот красавец — А какую? Ту, что с Витькой живет или которая грудастая? — Которая на Урал ездит проводницей — чуть опешивши, пояснил я — Филимонову. — Грудастую — констатировал мужичок и резво направился куда-то вправо, бросив на ходу — Не отставай! Она вроде как уходить уже собиралась. Самым обидным оказалось то, что мимо искомого вагона мы два раза мимо проходили. Но на нем не было надписи «Москва-Екатеринбург», которую я искал. Там красовалось гордое «Москва-Махачкала»! — Подожди здесь — сказал я Володе и глянул вслед нашему проводнику, который шустро нырнул под какой-то вагон — Блин, может не следовало его отпускать? Нам же еще обратно, к вокзалу, как-то надо вернуться. Двери были открыты, это свидетельствовало о том, что удача пока на моей стороне и хозяйка вагона на месте. Через несколько секунд я убедился, что все на самом деле так. Более того — она находилась в компании трех крепких мужчин, одетых в одинаковые серые короткие куртки. И все бы ничего, вот только троица эта была настроена к проводнице, мягко говоря, не очень дружелюбно. С чего я это взял? Просто один из них ее душил, а второй приговаривал что-то вроде: — Говори! Куда он делся? Когда сошел? Где? Что действия этих ребят, что их вопросы мне не понравились очень сильно. Во-первых, они могли убить свидетельницу, без которой расследование зайдет в еще больший тупик. Во-вторых, похоже, эти трое ищут ответы на те же вопросы, которые интересуют и меня, а конкурентов не любит никто. — Бабу отпустил! — громко сказал я, щелкнув предохранителем пистолета — Все трое руки за головы заводим и лицами к стене становимся! Тот, чьи руки давили горло несчастной Аделаиды резко повернул голову в мою сторону, и я увидел, как улыбка зазмеилась по его узким губам. Секундой позже мы встретились взглядами и вот тут я, не выдержав, крепко выматерился. Ну, а как по-другому? Глава 19 Сам я никогда до настоящего момента таких узких желтых вертикальных зрачков в глазах не видел, но Мирослав в свое время не раз упоминал о подобном, всякий раз предупреждая о том, что связываться с их обладателями очень и очень небезопасно. Впрочем, про то, что в наших широтах их никто уже веков семь, кабы не больше, не видал, он тоже неоднократно упоминал. Более того, предполагал, что они вовсе исчезли с лица Земли как таковые после того, как их покровитель покинул этот мир. Наги. Это наги. Если по-нашему, без индуистской терминологии — змеелюди, некогда присягнувшие на верность Чернобогу и отдавшие ему свою душу, но через то обретшие долгую жизнь, особую силу и власть. Вернее, их потомки, те, первые, бог весть, когда поумирали небось. И я в душе не волоку, откуда эти ребята тут взялись, сводя на ноль все предположения моего наставника. А он ведь почти никогда не ошибался. — Вон пошел! — низким голосом изрек тот, что держал обмершую проводницу за горло, а после я увидел, как верхние клыки у него во рту выдались чуть вперед и удлинились, но не так как у вурдалачьего племени, а немного по-другому, они стали тоньше и чуть изогнулись. — Уже бегу — сказал я и нажал на курок. Я собирался проделать этому гаду дырку между глаз. Что бы там Мирослав не говорил, но в девяноста случаях простреленная башка дает гарантию того, что враг перестает существовать. Да, есть погрешность в десять процентов, но все равно обычно статистика на моей стороне.