– Мне нужно оружие, Рейн, – сказала я, подбежав к подругам. Рейн и Трейси стояли у шкафчиков и болтали. Трейси говорила и говорила о Реджи – она была единственным человеком на планете, который не воспринимал реальность и не считал Реджи полным придурком. Я наблюдала за ним, изучая то, как он обращается с людьми, которые выглядели хуже, чем он. Он издевался над Билли Питерсом из-за одежды. Он поставил Джову Томасу подножку во время урока физкультуры и назвал его жирным телепузиком. Он сказал Рене Миллер, что расстройство пищевого поведения – это нормально, если имеешь такое тело, как у нее. Я рассказала обо всем Трейси, но она отказалась в это верить. – Это всего лишь его юмор, Шей. Ты просто не понимаешь, – сказала она мне. На мой взгляд, в буллинге не было ничего забавного. Я не стала развивать эту тему, потому что с каждым днем она все больше и больше защищала этого парня. Я не хотела разрушать нашу дружбу из-за кого-то столь ничтожного, как Реджи. Я просто молилась, чтобы Трейси увидела его истинное лицо до того, как он разобьет ей сердце. Когда я подошла к девочкам, Трейси быстро пробормотала, что ей нужно уйти. Мне следовало найти время, чтобы поговорить с ней и убедиться, что мои слова о Реджи ее не обидели. Но сначала… – Оружие? Ты что, идешь на охоту? – пошутила Рейн, закидывая учебники в рюкзак. – Уверена, что Хэнк сможет одолжить тебе свою камуфляжную куртку. – Нет, я серьезно. Мне нужно, чтобы ты дала мне оружие, которое я смогу использовать против Лэндона. Мне нужна информация. Зеленые глаза Рейн нервно расширились, и она покачала головой. – Прости, но нет. Хэнк сказал, что мне больше не следует вмешиваться в чужие дела, с тех пор, как я помогла своей бабуле заказать вибратор в телемагазине, потому что она сказала, что мой дедушка уже не тот жеребец, каким был раньше. Я подняла бровь. – Но ты мне должна. – Должна тебе? За что? – Даже и не знаю – например, за то, что сказала кое-кому о моем прослушивании, после чего этот кое-кто тоже пришел на прослушивание и получил роль в спектакле. Глаза Рейн загорелись. – Боже мой! Он получил роль?! Я так им горжусь! – воскликнула она. – То есть я понимаю, что ты терпеть его не можешь, но ты ведь знаешь, что Лэндон мне как младший брат. – Он старше тебя, Рейн. – Да, – она с блеском в глазах приложила руку к сердцу, – но он ведет себя как ребенок. – Ну, раз уж ты помогла ему, значит, должна помочь и мне. Она вздрогнула. – Я не могу, Шей. Хэнк убьет меня, если я снова вмешаюсь. Он не разговаривал со мной целых пять минут после того, как я помогла Лэндону, и я не знаю, смогу ли выдержать это снова. – Отлично. – Я нахмурилась, скрестив руки на груди. – Как скажешь. – Не делай этого, – сказала Рейн, указывая пальцем в мою сторону. – Не делать чего? – Не дуйся. Ты же знаешь, я не выношу, когда мои друзья грустят. – Ну, видимо, Лэндон нравится тебе чуть больше, чем я, – возразила я. – Ты же решила помочь ему, а не мне. Я думала, что мы живем под девизом «Сперва подруги, потом члены», но, похоже, это не так… – Ох, – застонала она, хлопнув себя ладонью по лбу. – Хорошо-о-о. Ты не оставила мне выбора. Но это только между нами – Хэнк и парни не должны ничего знать. Они сплетники и все друг другу рассказывают. – Даю слово. – Хорошо. Лэндон любит своего пса Хэма. Серьезно, он его обожает. Ты должна пойти с ним в парк для собак – он будет просто счастлив. – Что? Нет. Я не хочу знать, что он любит. Я хочу знать, что он ненавидит! – Почему? – Чтобы я могла раздражать его так же, как он раздражает меня. – Подожди, разве ты не хочешь, чтобы он влюбился в тебя, чтобы выиграть пари? – Хочу. – И ты хочешь сделать это, пытая его? – Ага. Рейн подняла бровь и покачала головой. – Не думаю, что ты понимаешь, как работает любовь. Может, она была права. Может, я не знала, как работает любовь, но я точно знала, что Лэндон вошел в мой мир и чувствовал себя в нем чересчур комфортно. Театр был моим убежищем, а он проник в него с этой чертовой красивой ухмылкой. Я хотела раздражать его так же, как он раздражал меня. – Пожалуйста, Рейн, – попросила я. Она тяжело вздохнула и застонала. – Что ж, хорошо. Он боится рептилий. – Рептилий? – Да, рептилий. Всех видов. Змей, ящериц, черепах – ах да! И жуки! Он ненавидит жуков. Однажды я видела, как он врезался в дом, убегая от мухи. Бам! Прямо в кирпичную стену. О пауках я даже не упоминаю. Я ухмыльнулась. Прекрасно. – Спасибо, – сказала я, похлопав ее по спине. – Ты сделала доброе дело. – С этого момента я переезжаю в Швейцарию. О, и на будущее – если твоя бабушка попросит у тебя помощи в покупке вибратора по номеру 1-800, не делай этого. Это сделает ваши разговоры за ужином очень неудобными. Верно подмечено. – И еще… что происходит у вас с Трейси? Вы поссорились? – спросила Рейн. – Я и сама не знаю… но, думаю, она злится из-за того, что я назвала Реджи не самым хорошим парнем. – Я рада, что хоть кто-то это сделал. Он полный придурок. Ты замечала, что даже рядом с Трейси он пялится на других девушек у нее за спиной? Он абсолютный ублюдок. – Да, но Трейси по уши в него влюблена. Рейн выдохнула. – Она в дерьме по щиколотку. Да уж, запутанная ситуация. Если бы Хэнк относился ко мне так, как Реджи относится к Трейси, я бы отрезала ему яйца и сварила французский луковый суп. Я рассмеялась. – Почему именно французский луковый суп? – Потому что яйца пахнут луком, а Хэнк на семьдесят процентов француз. Если я соберусь кастрировать своего парня, то, по крайней мере, с уважением отнесусь к его культуре. Я рассмеялась над словами своей сумасшедшей подруги и обняла ее за плечи. – Ты такая хорошая подруга. Она улыбнулась. – Я знаю, знаю. Этот везучий ублюдок меня не заслуживает. Никто тебя не заслуживает, Рейн. – Итак, раз вы с Трейси в ссоре, как насчет того, чтобы устроить ночевку у меня дома? Как в старые добрые времена. Мы можем делать маски для лица и сплетничать, а я возьму на себя роль доктора Фила[26] и помогу вам двоим помириться. Я прищурилась. – Я думала, ты больше не лезешь в чужие дела?