Я хмыкнул и приподнял бровь. – Как поживаешь?[31]– процитировал я. Конечно, Мария не поняла известную фразу Джоуи и пожала плечами. – У меня все хорошо, но это шоу просто ужасно. Это заставило меня рассмеяться еще сильнее. У меня никогда не было бабушки, но если бы она была, думаю, я бы чувствовал то же самое. Горстка случайных моментов, которые складываются в большие воспоминания. В последние несколько лет Мария была для меня именно этим – множеством маленьких моментов, которые превратились в нечто очень важное. В моей жизни было не так уж много важных вещей, но она точно была одной из них. Как минимум, она входила в мой топ-5. Ее внучка тоже приближалась к пьедесталу. Когда наступил вечер, Мария собрала свои вещи и направилась к входной двери. – Спасибо тебе, Лэндон. Хоть ты и не знаешь, но это было то, в чем я нуждалась именно сегодня. Мне нужен был выходной. – Я рад, что смог помочь. – Я провел ладонью по волосам, прежде чем засунуть руки в карманы джинсов. – Мария? – Да? – Как ваше сердце? Она слегка улыбнулась, и, к моему удивлению, крошечная слеза скатилась вниз по ее щеке. – Все еще бьется. Я обнял ее, не спрашивая разрешения, – Мария была не из тех, кто нуждался в предупреждении. Она просто обнимала тебя в ответ. * * * В понедельник стало очевидно, что Моника и Реджи – пара. Это было чертовски странно, потому что я был почти уверен, что его интрижка с Трейси закончилась меньше сорока восьми часов назад. За выходные может многое измениться – особенно когда ты подросток. Гормоны бушуют с такой силой, что уследить за тем, кто с кем встречается, практически невозможно. Моника позаботилась о том, чтобы обзавестись ручной копией Эминема, и при каждом удобном случае ослепляла меня злой ухмылкой, означавшей: «Ревнуешь?» Не очень, Моника. С каждым разом, когда я ее видел, она выглядела все хуже и хуже. Я хотел узнать, как у нее дела, хотел убедиться, что она ест и, по крайней мере, пытается спать, но со временем понял, что я не тот человек, которым она хочет меня видеть. Поэтому лучшим решением было держаться на расстоянии. Тем не менее меня ужасно раздражало то, что я видел ее рядом с Реджи. Этот дурак не был достоин времени ни одной девушки в мире. Включая Монику. Я отправил ей сообщение о том, что он жестокий проблемный козел, но она велела мне не лезть не в свое дело. Отвернувшись от этой странной парочки, я подошел к Эрику, стоявшему у своего шкафчика. – Ты слышал? Моника и Реджи, кажется, вместе, – сказал я, похлопав его по спине. – Да, они все время тусовались вместе на вечеринке, – сказал Эрик низким голосом. Он не повернулся ко мне лицом и казался непривычно вялым. Эрик всегда был настоящим жаворонком. Он ходил и распевал песни из «Звуков музыки» в семь утра так, словно это было совершенно обыденной вещью. – Что с тобой? Ты выглядишь уставшим. Слишком бурная вечеринка? – спросил я. Наконец он повернулся, и я увидел расплывшийся на его лице фингал. Я поднял бровь, задавая безмолвный вопрос «Какого хрена?». На выходных ребята (и Рейн) забрасывали меня сообщениями о вечеринке у Реджи, приглашая меня прийти и повеселиться, но я их игнорировал, потому что между встречей с Шей и тусовкой у Южной Прелестницы я безусловно выбирал Шей. Честно говоря, в последнее время я бы выбрал Шей в абсолютно любой ситуации. – Что, черт возьми, с тобой случилось? – выпалил я, оглядывая его сверху донизу. Он поморщился и покачал головой. – Ерунда. Это неважно, – пробормотал он. – Чувак, у тебя половина лица черно-синяя. Это не ерунда. – Просто забудь об этом, хорошо, Лэнд?! – отрезал он. Да, именно так – Эрик, спокойный, непоколебимый Эрик, огрызнулся. Не просто огрызнулся – он огрызнулся на меня. В этот момент мимо нас прошел Реджи, обнимвший за плечи Монику, и, увидев Эрика, с отвращением покачал головой. – Сраный педик, – пробормотал он. Я напрягся и выпрямил спину. – Что ты только что сказал? – рявкнул я, заставив Реджи посмотреть в мою сторону. – Не ты, Лэндон. Остынь, – сказал он. – Это он с тобой сделал, Эрик? – прошептал я. Нахмурившись, Эрик кивнул. Кровь в моих венах закипела. В этом мире осталось так мало вещей, которые действительно были мне дороги, и всего лишь крошечная горстка людей, за которых я готов был отдать свою жизнь. Так вышло, что Реджи решил прикоснуться к одному из них, – и это было нехорошо. Стиснув зубы, я направился к Реджи. – Что ты сказал? – повторил я. – Я сказал «педик», – повторил он, указывая на Эрика. – У этого придурка хватило наглости явиться ко мне домой, а потом я обнаружил его бухим и целующимся в моей спальне. Это чертовски мерзко. Миру не нужны такие больные люди, как… Больше ни слова, козел. Я заткнул его ударом в лицо. Девяносто девять процентов моих доводов в пользу того, чтобы врезать Реджи, были связаны с Эриком, но один процент я оставил для самого себя. Я хотел дать ему по роже со дня его появления в школе. Реджи отшатнулся назад, как гигантская неуклюжая горилла. Он провел рукой по губе, вытирая кровь. – Ты, кусок дерьма, – зарычал он, прежде чем броситься на меня, но мой кулак уже был наготове. Он толкнул меня к шкафчикам, и спустя секунду мы оба оказались на полу, кувыркаясь, как две злобные обезьяны. Он дал мне несколько затрещин, но мне удалось перевернуться и снова ударить его кулаком по лицу. Я собирался делать с ним то же, что он сделал с моим другом, – бить его до тех пор, пока его лицо не станет черно-синего цвета. Вокруг образовалась толпа, и потребовалось несколько учителей, чтобы нас разнять. – Реджи! Лэндон! К директору. Сейчас же! – крикнул мистер Таймс. Нас обоих уволокли учителя, и мистер Таймс посмотрел на меня с явным разочарованием. Но, черт возьми, я уверен, что в свое время даже Ромео нанес пару-тройку ударов. Я потер глаз. Реджи сильно ударил меня кулаком – по щеке стекала кровь. Я поднял голову и увидел, что моя любимая пара карих глаз смотрит в мою сторону. Шей испуганно прижимала к груди учебники. Переживала ли она из-за самой драки или из-за меня? Я знал, каким я могу быть. Я знал, что бывает, когда меня охватывает ярость. Я не хотел, чтобы она видела эту сторону моей личности. Я не хотел, чтобы она осуждала меня за моих демонов. Но потом я посмотрел на ее губы. Они слегка приоткрылись и беззвучно произнесли: – Ты в порядке? Она беспокоилась обо мне. Несмотря на то, что я был разбит и ранен, несмотря на то, что я был похож на одичавшее Чудовище, моя Красавица все равно видела меня настоящего и беспокоилась о моем самочувствии. Я кивнул. Да, Цыпа. Я в порядке. * * * Директор Киф был пожилым мужчиной с бородой – и животом – Санта-Клауса. Я давно не появлялся в его кабинете из-за драки. После смерти Ланса я не чувствовал необходимости выплескивать свою агрессию таким образом. Тем не менее директор Киф, похоже, ничуть не удивился моему прибытию. Как будто он ожидал, что рано или поздно это произойдет. – Мне уже начало казаться, что вы прошли этот этап, мистер Харрисон, – произнес он низким и строгим голосом. Да, да, мне тоже, директор Киф. Реджи сидел рядом со мной, и я с нескрываемым удовольствием наблюдал за тем, как его лицо меняет свой цвет. Ему было чертовски неловко.