– Один раз – для твоего сердца. Второй – чтобы эти слова навсегда в нем отпечатались. Я кивнул. – Я люблю тебя – дважды. Ее глаза заслезились, и я рассмеялся. – Перестань так много плакать. – Извини. Это было так мило, и ты даже не представляешь, как сильно я нуждалась в этих словах. – Что ж, в таком случае я постараюсь говорить это чаще. – Спасибо, Лэнд. – А что насчет тебя? Как ты себя чувствуешь? Из-за развода, отца и всего остального… – я развернулся к ней и позаимствовал вопрос из справочника Марии: – Как твое сердце? Она снова заплакала и покачала головой. – Разбито. Оно разбито уже давно… из-за Ланса, выкидыша, а теперь и из-за этого развода. Иногда мне кажется, что я никогда не смогу встать на ноги. Словно я продолжаю и продолжаю тонуть, – призналась она, закрывая лицо руками. – Мне жаль. На тебя столько навалилось. Тебе не нужно нести и мое бремя. Я в порядке. Я в порядке. – Ты можешь поговорить со мной, мам, – предложил я. – Я знаю, милый. Она вытерла глаза и встала, чтобы подойти и поцеловать меня в лоб. – Мне просто нужен отдых, вот и все. Поговорим утром. Спокойной ночи. Она направилась в свою спальню и закрыла за собой дверь. Я убрал весь мусор, оставшийся после наших посиделок, и, проходя мимо маминой спальни, услышал, как она плачет. Она плакала так, словно ее душа разбилась на миллионы частиц. Вместо того чтобы сидеть у двери ее спальни, как раньше, я повернул ручку. Я вошел в ее комнату, забрался к ней в постель и обнял ее. – Лэндон, я в порядке. Я в порядке, – плакала она, но я на нее шикнул. Ей не нужно было притворяться, что она в порядке. Ей не нужно было лгать и говорить, что она в порядке, когда она находилась в эпицентре одного из самых сильных штормов в своей жизни. То, что она ломалась, не делало ее слабой. Иногда самое сильное, что может сделать человек, – разбиться на части. Чтобы стать настолько уязвимым, требуется настоящая сила. – Все в порядке, мам. Плачь. Не волнуйся. Я тебя понимаю. Она проплакала всю оставшуюся ночь. Я не отпустил ее ни на минуту. 27 Лэндон После выходных мама уехала – она получила новое предложение о работе. Она снова и снова повторяла, как ей жаль, что она снова меня бросает, но я сказал, что она не должна беспокоиться – она делает это ради нашего будущего. К тому же, мы договорились созваниваться каждый день. Кажется, это немного ее утешило. Я до сих пор не рассказал Шей о КейДжее – все выходные я провел с мамой. Но я знал, что в понедельник мне все равно придется с ней поговорить. Я не мог скрывать от нее нечто настолько важное. Она имела полное право знать – даже несмотря на то, что эта информация ее уничтожит. – Лэндон, привет, – бросил мне КейДжей. Я выходил из дома и обнаружил его стоящим у меня на крыльце. Я знал, что в какой-то момент он притащит свою лживую задницу ко мне домой. Разве могло быть иначе? После того вечера он не мог делать вид, что ничего не произошло. Я не сказал ни слова. У меня не было никакого желания приветствовать такого человека, как он. Он провел руками по лицу и засунул их в карманы. Он очень отличался от своей дочери. Во всяком случае, от Шей. Кто знает, как выглядит его вторая дочь? Может, они похожи, как две капли воды. Для его дочери это было бы большим невезением – ее отец выглядел как полный подонок. – Слушай… – начал он, но я его прервал. – У тебя две дочери, – сказал я. – Шей об этом знает? Он стоял, выпрямив спину. На лице – никаких эмоций. Его спокойствие выглядело почти жутким. – В жизни есть вещи, которые невозможно понять, когда ты молод. – Звучит, как дерьмовый ответ дерьмового человека. – Думаешь, я хотел, чтобы все это произошло? Я не думал, что однажды ты будешь играть на одной сцене с моей дочерью. Я никогда не думал… – Что тебя поймают? – Ты ничего им не скажешь, – предупредил он. – Прошу прощения? – Ты не можешь. Лэндон, если моя семья узнает, это нас погубит. Почему ты так хочешь навредить Шей? – Тебе нужно уйти, – усмехнулся я низким и спокойным голосом. – Нам больше нечего друг другу сказать. Он провел рукой по затылку и покачал головой. – Просто дай мне неделю, и я сам все расскажу. Дай мне это время, чтобы сказать им правду. Я не ответил – он не заслуживал моих слов. И я знал, что он лжет. Это было единственным, что он умел делать. Он развернулся, чтобы уйти, но остановился и снова посмотрел на меня. – Ты влюблен в мою дочь? Слова слетали с его языка так, словно ему было больно произносить этот вопрос. Но я не ответил. Он не заслуживал моих слов. Он вздохнул. – Если она что-то для тебя значит, ты не будешь вмешиваться. Она моя девочка. Мой лучший ребенок. – Надеюсь, твоя вторая дочь этого не услышит, – выплюнул я. На его лице все еще не было никаких эмоций. Он просто казался злым и ожесточенным. – Я знаю тебя, Лэндон. Знаю тебя и ту долбаную жизнь, которой ты живешь, и я не хочу, чтобы моя дочь ввязалась в этот беспорядок. – Забавно слышать это от тебя. – Нет, я все понимаю. Я чудовище. Я плохой человек, и я уничтожил свою семью собственными руками. Вот почему я говорю, что ты должен держаться от нее подальше. В жизни Шей уже есть монстр. Второй ей не нужен. – Что ж, очень жаль, но ты не имеешь права указывать мне, что делать. – Думаешь, ты лучше меня? Что твои демоны лучше моих? Я наблюдал за тобой. Я вижу твой разбитый на осколки взгляд. Ты никогда не сможешь победить демонов, живущих в твоей душе. Я не хочу, чтобы ты сломал судьбу моей дочери. Пока ты не появился в ее жизни, она была хорошей. Она вела себя правильно и послушно. – Она не чертов щенок. – Да, но до твоего появления она была другой. Она никогда не пререкалась. Никогда не прогуливала школу, никогда не лгала, никогда не сбегала из дома. То, что с ней происходит, – твоя вина. Ты делаешь из нее человека, которым она не является. Я стоял прямо, скрестив руки на груди. Его слова сводили меня с ума, и я изо всех сил старался не двигаться – я с трудом сдерживался, чтобы его не ударить. – Спасибо за совет. – Я не шучу, Лэндон. Держись подальше от моей дочери. – Хорошо. – Я кивнул, засунув руки в карманы джинсов. – Только позволь уточнить, о какой из них идет речь? – Тебе стоит быть осторожнее, малыш. Я провел на этой Земле больше времени, чем ты, я привык быть чудовищем. Я знаю, как причинить человеку боль. Как заставить его страдать. Не переходи мне дорогу. Поверь, ты об этом пожалеешь. Больше он не сказал ни слова. Он подошел к своей машине, сел внутрь и уехал. Я же направился в школу, чтобы рассказать его дочери правду. Я дождался репетиции в театральной студии. Я не стал делать этого днем, потому что не знал, как она отреагирует, и не хотел оставлять ее наедине с этой новостью.