– Я… я поверил, что он сойдет с рельсов в любом случае. На самом деле, когда я заметил тот дом с разноцветной черепицей, я не увидел сходящего с рельсов поезда. Я знал, что он сойдет с рельсов. Какая-то часть меня знала. Словно… словно кто-то это шепнул мне на ухо. И у меня не было другого выбора – только рвануть ручку тормоза и выпрыгнуть. Потом, когда я пытался об этом рассказать, это стоило мне долгих сеансов у психотерапевтов. Все погибшие или раненные по моей вине пассажиры неотступно преследовали меня. Врачи произносили одни и те же слова: «зрительные галлюцинации», «склонность к суициду», «шизофрения». Но я не шизофреник. Все реально. Хотя и не могло быть на самом деле. И я… Вик покачал головой: – Ну ладно, господин Кисмет… – Вы мне не верите? – Видите ли, мне что-то стало нехорошо. Стефан пожал плечами: – Это нормально. Полицейские – реалисты, люди приземленные. Даже моя жена мне не верит. Единственное средство, которое она находит, – это отправлять меня к психиатрам. Можно подумать, я их чем-то очень привлекаю. Вик глубоко вздохнул и выпрямился на сиденье. – Предчувствия не в моем вкусе. По-моему, все объясняется множеством незаметных событий, что происходят вокруг нас. В лицее преподаватель говорил мне об одном писателе, Робертсоне[58], который в 1890 году… – …Опубликовал роман, описав трагедию «Титаника» за двадцать пять лет до события, я знаю. И я знаю, что сказал вам этот препод. Что существуют сотни тысяч книг и разных происшествий, которые составляют столько же историй. И согласно закону случайности, вероятности и проходящего времени, какая-нибудь из историй неизбежно произойдет в тот или иной день. И чем больше будет книг, картин, спектаклей и происшествий, тем больше возникнет… предчувствий. – Ну да, можно и так сказать. Предчувствия, совпадения – назовите как хотите. Вик указал на фотоаппарат: – Ну так что насчет фото девочки? Тоже видение? Стефан прикрыл веки: – Я знаю, что она должна умереть. Очень скоро. Вик постарался не слишком обнаружить свое нетерпение и желание поскорей вернуться домой. – Допустим… Как так – умереть? – Утонуть в заполненном водой карьере Хеннока. И я думаю, что в этом замешан Эктор Арье. – Ага. Вот зачем вы сюда приехали. Теперь Вик лучше понимал объяснения портье из «Трех парок» и хранителя музея: оба говорили о странном, на грани агрессивности, поведении Стефана. И понятнее стала очевидная тоска Сильвии Кисмет. Похоже, ее муж сильно не в себе. – Вы принимаете антидепрессанты? Нейролептики? Анксиолитики? – Перестал… Эту дрянь я больше не пью. Скажите, вы займетесь расследованием по поводу Эктора Арье? – К сожалению, не получится. – Ах вот как… У вас дети есть? – Нет. – Если бы у вас была дочь в возрасте Мелинды, вы бы поняли. Стефан смотрел на дорогу перед собой. – Скоро? – вдруг спросил он. – Что? – Роды скоро? Вик попытался скрыть удивление: – Что вы такое говорите? Моя жена вовсе не ждет ребенка. Вы что, бредите? – Ну зачем вы врете? – Перестаньте, вам ясно? – Беременность протекает тяжело? – Да замолчите, я сказал! Или я просто дам вам по морде! Это подобие допроса слишком затянулось. Вик протянул Стефану две визитки. У этого бедолаги явно было полно психологических проблем, слишком много неприятностей… Но все это никак не помогало расследованию. – Если возникнет необходимость, у вас теперь есть мои рабочие и личные координаты. – И это все? – Это все! А что, вы хотите досказать, чем кончились приключения гадкого утенка? Если будет надо, я с вами свяжусь. И не будем больше об этом. На вашем месте я бы последовал совету жены и вернулся к общению с психоаналитиком. Вик вышел из автомобиля. Стефан вылез за ним следом и преградил ему дорогу: – Вы должны мне дать больше информации о вашем следствии! Вы еще раз должны меня допросить! Вик не выдержал и рассмеялся: – Нет, это оригинально! Кто-то хочет, чтобы полиция его допросила! Мы свяжемся, если будет необходимость, договорились? – Послушайте, но ведь очень скоро произойдут ужасные вещи и… – Ужасные вещи случаются каждый день. Посторонитесь, пожалуйста. Стефан схватил его за плечо. Вик резко его оттолкнул: – Да уберите вы от меня ваши лапы! – Я… я не хотел… Извините… Скажите хотя бы, сколько убийств вы сейчас расследуете? Два? – Одно. И одного вполне достаточно. – Убита блондинка или брюнетка? – А что об этом говорят ваши видения? – безнадежным тоном бросил Вик. – Брюнетка? – К сожалению, блондинка. Придется подать жалобу в бюро дурацких видений. Стефан почувствовал, как его захлестывает волна безысходной тоски. Начни он сейчас рассказывать об утыканном иголками теле блондинки и о теле брюнетки, примотанном к шкафу колючей проволокой, то точно окажется в тюрьме. Он смотрел на визитки и знал, что наберет номер Виктора Маршаля на своем мобильнике с разбитым экраном. И что оба они еще встретятся, как бы то ни было. В его сне они были на «ты». И еще он знал, что брюнетка с фотографии умрет и он ничего не сможет сделать. Молодой лейтенант уже трогался с места, когда Стефан вдруг бросился к его автомобилю и постучал в окно. Вик со вздохом опустил стекло: – Ну что еще? – Еще одна деталь, одна маленькая деталь. – Только, пожалуйста, покороче! – Числа сорок шесть или сорок семь вам о чем-нибудь говорят? – А должны? До свидания, господин Кисмет. Стефан попятился и сказал, не сводя глаз с лейтенанта: – Ваша жена… вам надо сейчас быть с ней. За ними вдруг послышалось протяжное карканье. Ветка согнулась под тяжестью ворона. Стефан внимательно на него посмотрел и сказал: – Вон ворон, видите? В Индии его считают предвестником смерти. Он прилетает, чтобы возвестить о неизбежном несчастье. Вик был на грани того, чтобы взорваться: – Зачем вы мне это говорите? – Сегодня я потерпел неудачу. Нет никакой возможности что-либо изменить. А потому… мы очень скоро встретимся. Что бы ни произошло.