– Ищите засранца, который ее убил, а меня оставьте в покое. Я тут ни при чем. – И это все, что вы почувствовали, узнав о ее смерти? – Ну вот зачем вы так говорите? – Не знаю. Обычно люди плачут, узнав о смерти того, кто им дорог. – Слезы – для кого другого, но не для меня. – Плачут все, даже самые стойкие, самые богатые, даже те, у кого и слез-то уже не осталось. Даже камень разревется, если умело его заставить, уж поверьте мне. Жюльетта пожала жирными голыми плечами, сплошь покрытыми татуировкой. На сильно подведенные брови упали пряди волос. – А я не из тех, кого можно разжалобить. Анна хотела меня приютить у себя. Она давала мне деньги. Мы трахались, и это было здорово. Она встала, налила себе текилы и залпом выпила. На ней была какая-то ужасающая черная хламида и сапоги с молнией, на платформе. Вик разглядел татуировку в виде кельтского креста с обвившейся вокруг змейкой, идущую от затылка вдоль по позвоночнику. Сыщики обменялись вопросительными взглядами, а Жюльетта снова уселась в кресло. Низко опустив голову, она замкнулась в молчании. Ван это молчание нарушил: – Перед тем как познакомиться с вами, Аннабель видела ваши шедевры? – Видимо, мои фильмы и привели ее к сближению со мной. Мы не на ступеньках Каннского фестиваля познакомились. – Ее привлекал стиль soft в садомазо? Она стиснула руки коленями: – Нет. – Почему же тогда она любовалась на ваши «подвиги»? – Да так, по чистой случайности… – Странная случайность, – заметил Ван. – Со мной, например, бывает, что хочется посмотреть мультик. А с вами не бывает? – Только манги. Про Альбатора, Гольдорака[12]… Обожаю мультики про пиратов. Так, значит, ваши «внебрачные» отношения ее не смущали? Жюльетта с недовольным видом уставилась в потолок. Вик не знал, как реагировать, а потому просто слушал. – А она-то сама? – злобно бросила толстуха. – Спала с кучей мужиков, сосала все, что торчало, она-то чем лучше? – Ну, с той только разницей, что предварительно не дробила им яйца острым каблуком. – Грязный козел, – прошипела она. Вику все больше и больше становилось не по себе. Эта женщина его завораживала, леденила. А Ван, пропустив мимо ушей ее выходку, очень профессионально продолжал: – Когда вы видели Аннабель в последний раз? Жюльетта слизнула с губ капли текилы. – Позавчера вечером. – Где? – У нее. – А вчера? – Я всю ночь была занята. Мы снимаем фильм для интернет-сайта. Ван спросил себя, какой смысл она вкладывает в слово «занята». – Отлично. И где снимаете? – В одной усадьбе, в Фонтенбло. Она повернулась к Вику и прибавила: – У меня есть фотки с той вечеринки, если тебе, конечно, интересно. – Я не люблю фото, – резко ответил Вик, вертя на пальце обручальное кольцо. – Назови нам точный адрес, и мне будет достаточно, – сказал Ван, укоризненно покосившись на коллегу. Жюльетта угадала слабину Вика и окрысилась: – Нельзя принимать людей в штыки, это нехорошо. Бери пример с китайца, он спокоен, что твой менгир. Вот только не пойму, трахался он уже или нет. Она нацарапала на листке бумаги адрес и протянула Вику. Когда он брал листок, она чуть коснулась его пальцев своей перчаткой. Он отпрянул. – Были у нее враги? – спросил Ван. – Враги? А у кого их нет? – Пожалуйста, отвечайте на вопрос. Она, казалось, задумалась. Вик не смог удержаться и представил себе эту женщину «в деле». Вот она, стиснув зубы, затянутая в виниловый костюм, склоняется над типом в наручниках, которого ведет на поводке, как собаку. – …Куча паскудных продюсеров, с которыми она раньше работала. Другие актрисы, что завидовали ее успеху. Потом еще все эти хреновы поклонники, кому удалось раздобыть ее адрес, и теперь они пишут ей и мастурбируют над письмами. Да еще богатые клиенты, которые не просекают, что путана – не супруга. – Поэтому она так часто и переезжала? – Думаю, да. – Она получала серьезные угрозы? – Она никогда мне не говорила. – А о чем вы разговаривали? – Мы вообще много не разговаривали. Ван и Вик украдкой переглянулись. – Были у вас общие друзья? – Нет. Никто не был в курсе наших отношений, мы их скрывали. Мы жили в разных мирах. – Речь идет о сексе. Тут круг поуже. Она ухмыльнулась: – Да ничего подобного, шире некуда. Секс затрагивает всех. И меня, и вас, и этого парнишку. Целой тетради не хватит, чтобы описать все извращения, которые кроются в каждом из нас. Стоит только копнуть… Она повернулась к Вику: – Самые скверные – не те, на кого ты думаешь. Открой глаза – и поймешь. Вик нахмурил брови. О ком это она? О нем? О Ване? Об Аннабель Леруа? Она встала и налила себе еще стакан. Мо похлопал Вика по плечу, словно ободряя и призывая активнее включиться в игру. Жюльетта сжала ладонь в кулак и заговорила, словно сама с собой: – Черт возьми, Анна… Как же тебя угораздило? Вик заметил, что вторая ладонь осталась раскрытой, напряженной и неподвижной. И он вдруг почувствовал, как живот обдало горячей волной. А девушка повернулась к Вану: – И что теперь с ней будут делать? Я имею в виду… с телом… – Мы пытаемся понять, как именно ее убили.