Мы прошли дальше. Торговец сидел в окружении отрезков кожи, один такой он натягивал на деревянную раму. Делал барабаны. Я постучала по одному барабану, кожа задрожала. — Используете прутики? — Что? — Видимо, нет, — сказала я. — При чем тут прутики? — спросила Мона, мы пошли дальше. — Палочками играют. А тут играют пальцами. — Ты умеешь играть? — спросил Кольм. — Нет. Брат умеет. Мои родители создают инструменты. Мона взглянула на меня, склонив голову. — Да? — А что такого? Она пожала плечами. — Похоже, я и не думала, чем может заниматься твоя семья. Ее безразличный тон разозлил меня. — Что тут такого? Они все еще делают инструменты. А ты думала, что я из семьи бродяг? Она посмотрела на гребни с камнями и улыбнулась. — Похоже на то. — Я жила в горах, знаешь ли. Дом, родня… мой старший брат — кузнец, сестра разводит пчел… — О, не заводись. Я не хотела обидеть. Посмотри на эту брошь, Кольм. Это лазурит. — Ваши родители, видимо, ничего не делали, да? Слова были гадкими, она повернулась и холодно посмотрела на меня. — Нет, они просто правили страной. Мы смотрели друг на друга, рынок шумел вокруг нас. Кольм пристально смотрел на брошь с лазуритом. Я поздно поняла, что об их родителях лучше не говорить. Если я все правильно помнила, они умерли, когда Мона была ребенком. — Простите, — быстро сказала я. — Я не хотела. — Все хорошо, — сказала она и повернулась к украшениям. Она не извинилась. — Я знаю, что ты имела в виду. В Сильвервуде может быть иначе, но правители Люмена всегда активно занимались страной. Может, тебе это кажется отдыхом, ведь ты из обычной семьи, но там нельзя ошибаться, а народ все время следит. Девизом моей мамы было: «Никто не может быть идеальным, но королева должна вести себя идеально». Это многое в ней объясняло. Но я молчала, не хотела развивать спор в начале пути, хоть я была затронута семья. Мы с усилием прошли мимо украшений и тишине, попали к лотку с талисманами и символами Света — стеклянными призмами, зеркальными кулонами и резными фонарями. — Глупости, — с презрением сказала Мона. Сзади раздался шум, Арлен догонял нас, румяный и радостный. — Я выиграл двенадцать серебряников, поставив на ту женщину! — Мило, Арлен. И я рада, что ты мудро используешь наши деньги, — она вытянула ладонь. — Отдай, пока все не потратил. — Я это заслужил, это мое. — Не заслужил, и это наше. Отдай. — Через десять минут бой петухов… — Точно нет. Мы быстро пошли по улице, приблизились к группе людей под карликовой пальмой. Кто-то кричал в середине скопления. Мы подошли, и я схватила Мону за руку. — Стой! Она хотела стряхнуть мою руку, но замерла, ведь крик донесся до нас. — …процветание Седьмого короля — процветание всего востока и не только, друзья! Пророчество Призма — благословение для всех, благодаря алькоранцам, оно разлетится по всем культурам. Друзья, не думайте о Свете, как о чем-то далеком! Это источник жизни, сияющий всюду вокруг нас. Нужно лишь услышать слова Призма, вырезанные на камне в моем городе: «Мы — создания Света, и мы знаем, что идеально…». — Уходим, — бормотала я, подталкивая их. Я сомневалась, что защитник Алькоро заметил бы Мону и ее братьев, ведь слухов о том, что они выжили, еще не ходили, но лучше было не рисковать. Если он узнает в них людей озера, то придется отвечать на неудобные вопросы. — Поверить не могу, что целый народ можно так сбить с толку, — процедила Мона. — Как они смеют говорить о процветании и благословении, описывая свои деяния! — Думаю, они верят, что поступают правильно, — сказала я, мы промчались мимо торговца барабанами. — Это еще хуже! Убивать невинный народ, узурпировать монархию, порабощать людей… Нет, Арлен! — она оттащила его от вольера с аллигатором. Женщина с татуировками завязывала глаза под рев зрителей. — Мы вернемся в гостиницу! — Ах, Мона, потом будет танцовщица. Говорят, она играет мелодию колокольчиками на бедрах… — Нет, — ее щеки пылали. — Мне надоел этот город. Нам еще два дня идти до Перехода Рашера, я хочу скорее отправиться в путь завтра утром. Я не буду веселиться тут, пока алькоранцы зазывают людей, а наш народ в рабстве у их гадкого Седьмого короля. Впервые за этот день я была согласна с Моной. * * * Два дня прошли без событий, и мы прибыли к городу у Перехода Рашера. Тут была не такая энергия, как в Поке. Улицы гудели телегами, скотом, ремесленниками и торговцами, все были заняты торговлей. Все главные дороги Пароа и Виндера сходились здесь, таблички указывали путника направления: в Тиктику, вверх по реке к Розмари, на юго-запад к Лейтвош и к Санмартену, а оттуда к Матарики. Дорога шла на север, вела глупцов по тому, что было торговым путем в Сильвервуд. Мы ушли от этого перекрестка и отправились на поиски гостиницы. Нашим планом было пополнить днем припасы, пока дорога занята, а потом свободнее отправиться к холмам Виндера. Мы сидели в общем зале, поглощали ужин. Я давно не ела родную еду, меня устраивало все теплое, но блюдо с мясом, хлебом и вином было роскошью. Арлен тоже наслаждался, ведь всю дорогу жаловался на то, что я ограничивала их в еде. Мона и Кольм держались достойно, их обучила жизнь при дворе, они ели медленно и тихо, но тоже радовались угощению. Мона расплела косу, и волосы свободно ниспадали шелком на ее спину. Двое мужчин с усами сидели в дальнем углу и бросали на нее взгляды, когда волосы поблескивали в свете огня. Я порой смотрела на тех мужчин, надеясь, что их интерес угаснет. Разговор монархов снова касался стратегии по возвращению Люмена. Мона хотела проверить план, хотела сделать так, чтобы Алькоро никогда не смогли пересечь водные пути Сиприяна, Арлен в этот раз соглашался с ней, но Кольм не был уверен, что это возможно. — Алькоро запутались, Мона, а от этого рождается агрессия. Даже если мы отгоним их на юг, Сиприян не сможет долго отбиваться. — Но они захватили Сиприян, чтобы подобраться к нашей торговле, чтобы лишить клиентов, — возразил Арлен. — Если бы не желание получить наше богатство, они бы не трогали Сиприян. Кольм покачал головой. — Алькоро и сами без ресурсов. И король Селено… — …простофиля и убийца, — холодно сказала Мона. — Он безумен. Ты знаешь, что якобы написано в пророчестве. Ты слышала мужчину в Поке. Они думают, что богатство и мощь их народа будет при Седьмом короле Алькоро, и все ожидают, что он приведет их к процветанию. Но их запасы бирюзы закончились два поколения назад, а их поставки кофе затмила Самна. У них осталась только военная сила. Как еще он может исполнить их пророчество? Они не отдадут Сиприян. Они там могут управлять торговлей по водным путям. — Я знаю, что ты учил историю, Кольм, — сказала Мона, — но я думаю, что пора стряхнуть хватку Алькоро с востока. Если Селено развернется к другой стране, а почти у каждого народа защита лучше, чем у Люмена, его могут убить при нападении на кого-то другого, и вера алькоранцев в это глупое пророчество умрет с ним. Они поймут, что веками верили в ложь, и их мощь рухнет, — она провела рукой по волосам, и на них вспыхнул огонь. Мужчины из угла смотрели на нее. Я — на них. — Думаю, вам стоит говорить тише, — прошептала я. Арлен проверял дротики. Он подпер Птаха кружкой, словно давал ему присутствовать при разговоре. — Нужно прогонять их, — сказал он, не слыша меня. Он поставил дротик на палец. — Нам же лучше, если они падут. — Они не падут, — возразил Кольм. — Они разозлятся, а если падут, то это не на пользу нам. Они больше пятидесяти лет управляли торговлей в Сиприяне. Без чистого пути на юге и связи с Сильвервудом с кем мы будем торговать? Нам нужны их торговцы на водных путях. — Я не буду торговать с народом, подавляющим наш, — едко сказала Мона. — Сиприян может увозить наше богатство лодками, но я не буду никогда торговать с Алькоро. Ты должен думать так же после их поступков, Кольм. — Конечно, — яростно сказал он. — Но нужно слушать разум, а не сердце. — Хочешь сказать… — начала Мона, но я прервала ее, надеясь сделать разговор безопаснее. — Кстати, я была там. Мона посмотрела на меня, вскинув брови. — Ты была в Алькоро? Когда? — Четыре года назад, за пару месяцев до вторжения. Это была моя первая зима после изгнания, и я брела на запад, надеясь, что там теплее, чем в Виндере. — И как там? — спросил Арлен, вставляя дротик в клюв Птаха, его жемчужины блестели. — Сухо, да? — На суше, — сказала я. — Страна каньонов. И оказалось, что зимой там холодно. У берега влажно и теплее, как раз для плантаций кофе. Но они опасаются незнакомцев, а я не могла предложить им умения, за которые мне заплатили бы, так что я вернулась на восток. И зимовала на болотах Сипри.