— Ты бывала в их столице? — один из его дротиков скатился со стола и застучал по полу. — О, реки к морям… — В Каллаисе? Не доводилось, — я смотрела, как он достает дротик. — Я слышала, что город красивый, с башнями и шпилями на стенах каньона. Может, когда я получу плату, когда вы сорвете их флаги со своих кораблей, я вернусь и поброжу по городу. Мона прищурилась, но я потянулась и зевнула, чтобы перебить ее, и встала из-за стола раньше, чем она возразит. — Не знаю, как вы, а я собираюсь спать. Политика меня утомила. Я пошла по комнате, направляясь к двери, ведущей во двор и к купальням. Ночь была ветреной, и я решила оставить сушку волос теплому ветру. Вместо этого я пошла в уборную. У двери стояла тяжелая каменная урна с пеплом и лопатка с короткой рукоятью, чтобы нейтрализовать запах. Полумесяц таял на небе, двор своим светом не озаряя. И поэтому я не заметила, пока не столкнулась на выходе с двумя темными фигурами. Я резко отпрянула. Это были торговцы из угла, глазевшие на волосы Моны. И, наверное, слышавшие их планы революции. Я стояла перед ними, понимая, что нож остался в сумке в комнате. — Привет, — сказала я. — Не буду тратить слова, — сказал мужчина справа. У него был легкий акцент, из-за которого «о» звучала почти как «е». — Сразу скажи правду. За твоим столом сидели трое путников с золотыми волосами. Это народ озера? Я смотрела на него. Он был на голову выше меня, что не впечатляло, учитывая мой рост. Его усы завивались на концах. — Что народ озера забыл так далеко на востоке? — спросила я. — Да или нет? — Не знаю. Я не с ними. Мы просто болтали. — Я не дурак. Ты вошла с ними и оплатила за них комнату. Ну вот. — С чего вы взяли, что они — народ озера? Волосы? Вокруг много светловолосых с холмов Виндера. — Волосы цвета песка и загорелая кожа, но эти трое бледны, как луна, и с веснушками. Необычно. И кто еще использовал бы атлатл с жемчугом? И кто еще говорил бы про реки и моря? Я поклялась ударить Арлена при встрече. Усатый мужчина сжал в кулаке мой воротник. Один палец окружало толстое кольцо с камнем с прожилками. Бирюза. — Если они не с озера, ты бы сразу так сказала. Я просил говорить мне правду. Это пловцы, ловящие рыб гарпунами, из Люмена, и их трое: женщина и двое мужчин, один и бородой. Думаю, — он встряхнул меня, — что, если проверить женщину, у нее окажется под блузкой кулон из жемчуга. Мы слышали сплетни в Санмартене. — О? — Аластейры живы, да? — Ох. Я вытянула шею и впилась зубами в его кулак изо всех сил. Он отпустил меня, ругаясь. Его товарищ бросился на меня, но я схватила его за предплечье и направила к двери туалета. Он врезался в дальнюю стену, а первый впился в пучок моих волос на затылке. Я надавила на его руку, другу ладонь сложила копьем и вонзила в его горло. Он хрипел, но не отпускал, и я размахнулась ногой, тут пригодилась бы твердая подошва. Я попала ему между ног. Он пошатнулся, взвыл, и я отбросила его к товарищу, захлопнула дверь туалета за ним. Я придвинула к двери урну с пеплом, заперла засовом, ударив по нему лопаткой. Я отбросила лопатку и побежала к двери гостиницы. Моны и ее братьев не было за столом, и я побежала по общей комнате к лестнице, сердце колотилось в груди. Алькоранцы недооценили меня из-за моего размера и отсутствия оружия, но больше ни так не ошибутся. Мои пряди прыгали по плечам, голова болела на затылке, где он выдернул немного волос. Я перепрыгивала по две ступеньки, добралась до нашей комнаты и распахнула дверь. Комната была темной, но три головы поднялись от моего резкого появления. — Вставайте! — выдохнула я. — Все! Скорее. Мона села, а я начала собирать вещи в свою сумку. — Что такое? — Два алькоранца заметили вас внизу. Шевелитесь. Кольм и Арлен тоже сели. — Алькоранцы? — повторил Арлен. — Как ты поняла? — Бирюза, усы и акцент. Без глупых вопросов, — я стащила плащ с Арлена и бросила в него комком. Мона и Кольм были на ногах. — Откуда они узнали, что мы здесь? — Ваше беспечное поведение, представьте себе. И Птах, — я закинула сумку на спину. — Вставай, Арлен, или я тебя… — Где они сейчас? — спросила Мона, собирая свою сумку. — В туалете, — я пошла к двери. Остальные шли за мной в разной степень готовности. — Погоди, — Мона схватила меня за руку на площадке. — Куда мы идем? Что ты задумала? Мы не пополнили запасы… — Нужно уйти дальше двери, — тревожно сказала я. — По проблеме за раз. Мы спешно спустились по лестнице и вышли в ночь. Вечер был ранним, гостиницы горели огнями, люди наслаждались гостеприимством города. Мы повернули на главную дорогу к перекрестку с указателями. — Наденьте капюшоны, — сказала я на ходу. — Куда мы идем? — осведомилась Мона. — Мы не сможем спрятаться от них в пути прикрытыми головами. — Знаю, — мрачно сказала я, указатели виднелись впереди. — В Розмари идти не стоит, если ходят слухи, что вы живы, нас будут там искать. Сойдем с главной дороги и обдумаем варианты. Мы поспешили в траву на краю перекрестка. Земля была в кочках и камнях. Свет и звуки города остались позади, а впереди над холмами висел полумесяц. Нас уже не было слышно с дороги, и я остановилась. — Итак, Розмари не подходит, — я спешно продумывала путь в голове. — Они знали, что это мы? — спросила Мона, чуть запыхавшись. — Или просто считали нас народом с озера? — Они были уверены, что это вы. Они услышали сплетни в Санмартене. Луна толком не светила, и я лишь представила, как Мона едко смотрит на Арлена. — Что? — возмутился он. — Они могут сообщить своему кораблю, — сказал Кольм, пока его брат с сестрой не завели спор. — Они могут и не побежать за нами. — Да, но дальше их может быть больше, — сказала я. — Они могут послать гонцов вперед, к горам, и к своим кораблям. Они могут догадаться, что мы попробуем перейти горы. Могут понять, что я из Сильвервуда, если подумают. — Торговый путь тоже не подходит, — сказала Мона. — Да. Придется оставить и другие пути рядом, — я вглядывалась во тьму. Небо кончалось там, где уже не было видно звезды. — Мы можем пересечь Виндер по прямой и попасть к лесу севернее озера Розмари. — Сколько это займет? — спросил Кольм. — Четыре-пять дней, наверное. — Почему не сделать дугу, а потом направиться в Розмари? — спросил Арлен. — Если они не найдут нас на дороги, все равно могут попытаться преследовать. — Потому что, — осторожно сказала она, — Проблема у нас, похоже, больше, чем пара торговцев, ищущих нас на дороге. — Какая? — спросила Мона. — Не думаю, что есть сомнения. Они сообщат королю Селено, что видели вас, живых, в Переходе Рашера, одетых для пути и в обществе кого-то, похожего на сильвера. Они не глупые, что бы вы ни говорили об их короле. Они поймут, что вы возвращаетесь к озеру. И если они начнут действовать раньше, чем мы доберемся туда… — …кто знает, что может случиться, — закончила Мона мрачным голосом. — Они могут прислать корабли и солдат для войны. — Или сообщат о нас Сильвервуду, — сказала я. — Они способны на многое, но это все нам не на пользу. Наши дни сочтены. Нам нужно попасть к озеру раньше, чем слух долетит до водных путей Сипри, что вы живы и идете в Люмен. Они молчали передо мной. Холодный весенний ветер шуршал травой, по коже бежали мурашки. — Как изменится наш путь? — спросила Мона после паузы. — Нужно быстро добраться до гор, — сказала я. — Но переходить их придется дольше. Мы попадем к ущельям восточнее Лампириней, путь будет под наклоном. Но идти в обход к Розмари и по задуманному изначально пути будет дольше. Мона глубоко вдохнула и медленно выдохнула. — Думаю, это лучший вариант. Хорошо. Что насчет этой ночи? — Пойдем дальше. Нужно миновать больше холмов, отойти от дороги. А потом устроимся на ночлег. — А провизия? — Об этом подумаем утром, — устало сказала я и повернулась на северо-запад. — По проблеме за раз.