— Ну да, ведь Айдзава… — еле слышно проговорила Юрико Дзэн, прижимая пальцы к векам, — он рад тому, что появился на свет. Я молча смотрела на нее. — Я не из таких, как вы. И не из таких, как Айдзава. Я кивнула. — Может быть, это просто слабость, — неуверенно улыбнулась Юрико Дзэн и тихим голосом продолжила: — Но если я приму факт своего рождения как нечто правильное, то не смогу прожить на этом свете больше ни дня. Я зажмурилась. Так крепко, что мышцы хрустнули. Казалось, стоит мне хоть чуть-чуть расслабиться, и вихрь, закрутившийся у меня в горле, вырвется наружу. Сжимая губы, я медленно вдыхала и выдыхала. Мы молчали довольно долго. — Я прочитала вашу книгу, — вдруг сказала Юрико Дзэн. — Там умирает столько людей. — Да. — Но при этом они продолжают жить. — Да. — Хотя непонятно, живы они или мертвы. Но все-таки скорее живы. — Да. — Вы-то чего плачете? — с улыбкой произнесла Юрико Дзэн и слегка сощурилась, будто не зная, заплакать ей самой или засмеяться. А потом снова посмотрела на меня. На ее лице читалась решимость не плакать. Мне захотелось обнять ее — но обнять по-другому, не руками и не словами, которые я знала. А каким-то иным, неведомым мне образом притянуть к себе эти хрупкие плечи и маленькую спину. Но я могла лишь тереть ладонями щеки, по которым безостановочно катились слезы, и кивать. — Это странно, — сказала Юрико Дзэн. — Угу. — Это странно. i_003.jpg — Знаешь, недавно я ездила к Сэнгаве на кладбище. Юса помешала соломинкой кофе со льдом. Тающие льдинки застучали друг о друга. За два месяца, что мы не виделись, Юса загорела, и по контрасту с кожей сарафан буквально светился белизной. Из-под маленькой соломенной шляпки с черной лентой виднелись коротко подстриженные волосы. — Я знаю, что это бессмысленно. — Юса скривилась. — Ну а куда еще пойти? Не надоедать же каждый раз ее родне. Да, я никогда не любила кладбищ, и даже сейчас у меня двойственные чувства. С одной стороны, могила — это что-то холодное и дорогостоящее, никак не связанное с умершим человеком. А с другой, теперь мне кажется, что это не такая уж и плохая штука. По крайней мере, у живых есть место, куда можно сходить, если больше некуда. — Это да, — кивнула я. — Ее родители рассказали мне, где она похоронена. Надо доехать до Хатиодзи и оттуда еще немного на север. Когда я увидела ее могилу, я была просто в шоке… — сказала Юса. — Она по размеру в пять или шесть раз больше, чем обычные. — Ты имеешь в виду надгробие? — Да нет. Надгробный камень, конечно, тоже необычный, длинный и вытянутый, больше похож на обелиск. Но я о самой могиле. Она огромная. Серьезно, не меньше студенческой комнаты в общежитии. — Сэнгава как-то рассказывала мне о своем детстве. — Правда? — Юса подняла глаза, не выпуская изо рта трубочку. — Со мной она таким не делилась. — Она говорила, что в детстве часто лежала в больнице и к ней приходили репетиторы. А в остальное время она читала книжки. — Да, она любила читать… — Она же редактор, — рассмеялась я. — На свете полно редакторов, которые ничего не читают, — усмехнулась Юса. — А Сэнгава по-настоящему любила книги. Обожала. Официантка со множеством колец на пальцах принесла мне холодный травяной чай. Извинилась, что заставила нас ждать, положила счет на край столика и удалилась с любезной улыбкой. Из окна кафе мы видели прохожих, идущих по Сангэндзяе. Вот женщина с зонтиком от солнца и собачкой на поводке, вот две студентки в одинаковых больших очках в черной оправе, вот мать ведет за руку ребенка в детсадовской форме. Было пол-одиннадцатого утра, кончался июль, и летнее солнце, рисуя на асфальте четкие тени, озаряло ведра с неизвестными мне цветами у магазина и грифельную доску с написанными мелом ценами возле пекарни. — Скоро уже два года, как ее нет, — сказала Юса. — Я думала, что никогда не смогу к этому привыкнуть, а вроде уже немножко и привыкла. Но все же, когда человек был — и его больше нет, это так… ну, ты понимаешь. Мы помолчали, глядя в окно. — Как малыш, шевелится? — спросила Юса, наклоняясь через столик, чтобы посмотреть на мой живот. — Еще как! — Я тоже посмотрела вниз. — Прямо дерется. Как пнет, аж дух вон! — У меня тоже такое было! — весело засмеялась Юса, сдвинув брови. — Ой, а тебе, кажется, меньше месяца осталось ходить. Как время летит! — Точно, — подтвердила я. — Всего две недели. Ну, это в идеале. — Вроде я ничего не забыла в том списке, который тебе присылала. Только еще, по-моему, стоит купить подогреватель, хоть сейчас и лето. — Для детских салфеток? — Да-да. Его втыкаешь в розетку, и они нагреваются. Для меня это было прямо спасение. А что ты решила насчет кроватки? — Сначала я думала просто положить два футона рядом, но потом поняла: кроватка удобнее. Возьму в прокате, всего пять тысяч иен за полгода. — Хм-м, понятно. — Так, распашонки есть, всякие штуки для купания и подгузники тоже есть… — Я открыла заметки в телефоне. — Бутылочки с сосками размера S тоже купила. Молочную смесь куплю ближе к делу. — Коляска, наверное, пока может подождать. — Да, потом найду подержанную в интернете. — А что твоя сестра? Когда она приедет? — Мы договорились, что для начала она поживет у меня неделю начиная с предполагаемого срока, а потом они с дочкой будут приезжать по очереди. — Отлично! — улыбнулась Юса. — Я тоже постараюсь приходить как можно чаще и помогать. Но в первое время лучше, чтобы на всякий случай кто-то был рядом постоянно. — Да, наверное, — кивнула я. — И все-таки интересно, кто родится… — Юса потерла шею. — В наше время не узнавать пол будущего ребенка — это, я бы сказала, оригинально. Лично я уже на третьем месяце доставала этим вопросом всю консультацию. Бедные врачи… — Ну да, рановато, — засмеялась я. — Ладно, главное, что с малышом все в порядке. Остальное пока не так важно. Кстати, ты имя уже выбрала? — Пока нет. Даже вариантов никаких. — А с тем парнем ты не советовалась? Ты ему хотя бы сообщила, какой у тебя срок и все такое? — спросила Юса, придвинувшись ко мне поближе. — Я имею в виду твоего партнера. Отца ребенка. — Да, — кивнула я. — Имя мы не обсуждали, но примерную дату родов я ему сказала, когда еще только узнала о беременности. Он сейчас живет в Тотиги, и мы уже несколько месяцев не виделись. Иногда переписываемся в Line. — Вернулся в родные места? — Да. Его мама живет там сейчас одна, и у нее не очень со здоровьем. К тому же он нашел там работу. — Ну, в любом случае это совсем близко, — кивнула Юса. — Я же вроде тебе говорила, что собираюсь и рожать, и воспитывать этого ребенка одна. — Да, помню. — Но мы хотим сделать так, чтобы ребенок мог встретиться со своим отцом, если захочет, — добавила я. — Чтобы у него была возможность съездить к отцу. И чтобы отец при желании тоже мог встретиться с ним. Не знаю, какие у них в итоге сложатся отношения, но пока что мы договорились так. — Здорово же! — широко улыбнулась Юса. Допив кофе, она сладко потянулась, сняла шляпку и почесала затылок, взъерошив волосы. Затем вдруг выставила вперед руку и весело заверила меня: — Совсем скоро и у тебя будет такой загар! Как ты думаешь, сколько времени я провожу с Курой в бассейне? На меня уже даже спасатели косятся! Расплатившись, мы вышли из кафе и направились к станции. Юсе предстояло совещание на Сибуе, и я решила проводить ее до турникетов. — Слушай, а как у тебя с Окусу? Все в порядке? — Да, мы с ним вполне сработались, — ответила я.