Глава 13 Мой план дал мне волшебный пендель. В тот вечер я провела один час и тридцать четыре минуты подряд, изучая шампанское и игристое (это шампанское, сделанное за пределами региона Шампань), а затем свернулась калачиком и заснула. Заснула глубоко. За последние два дня я покидала спальню только для того, чтобы взять еду с кухни и сходить в ванную. Я вежливо отклонила все приглашения пойти в лес, съесть восхитительную булочку с кремом на ферме выше по дороге, пообедать омаром и даже пойти с Рокси в клуб в Инвернессе. И я начинаю делать успехи. Я справилась с французскими шампанскими и итальянскими игристыми винами, а в настоящее время работаю над сложными «белыми бургундскими». Я на сорок второй позиции в списке. Я настолько предана своему делу, что сегодня утром проснулась в 6.15 утра и занималась до тех пор, пока Джеймс не постучал в дверь в 7.02, чтобы ехать на Скай. Выехав с территории отеля, я впервые с момента приезда смогла выдохнуть. Мой стресс, связанный с судорожным изучением вина, сменился мимолетным ощущением свободы, пока машина катилась вдоль воды к мосту Скай. Мы едем в большом внедорожнике, и я только и могу, что пялиться в окно, ошеломленная красотой этого места. Сначала все пусто, видны зеленые холмы и еще одно озеро. Он шире и длиннее, чем Лох-Дорн. Затем мы добираемся до побережья и едем на юг. Дорога идет вдоль него, и даже на такой скорости я вижу, как прилив лениво омывает клубок из рыбацких сетей, валунов и водорослей у кромки воды. По ту сторону залива из темно-синей воды выкатываются зеленые холмы в крапинках берез. – Что у тебя с глазом? – Голос Джеймса нарушает мирную тишину. – Пробка от шампанского. – Так это действительно было? – Да. Джеймс был на кухне, когда произошел инцидент, но, конечно, слухи не заставили себя долго ждать. Мне становится не по себе от мысли, что Джеймс может перестать хорошо обо мне думать. Но тут я замечаю, что он подавляет смех, и через мгновение присоединяюсь к нему. – Жаль, что солнышко не вышло ради тебя. – Он кивает в сторону окна, но мне все равно – я влюблена в эту дикую красоту, в ее серый, синий и приглушенный зеленый цвета. Он кутается в свой плащ и клетчатый шарф, и мы едем с опущенными окнами, что мне нравится, хотя из них и дует. Я взяла старое пальто с крючка в прихожей и засунула волосы под шапку, чтобы они не лезли в лицо. Я чувствую, как холодный воздух бьет меня в лицо, когда я чуть наклоняюсь к окну. – Я могу включить обогреватель, – предлагает он во второй раз. – Мне и так нравится. Шотлааандский воздух, – говорю я, пытаясь изобразить местный акцент, что получается совсем неплохо. – Ты из Финляндии что ли? – Отвали, – смеюсь я, а он пожимает плечами и улыбается. Джеймс не задает мне вопросов, и это приятно. Не думаю, что Ирен высказала ему свои опасения, по крайней мере, пока, и я рада этому. Я наконец-то призналась себе, что определенно влюблена в него. Не думаю, что у него есть девушка, поскольку он никого не упоминал, но, несмотря на слова Ирен, я чувствую, что он воспринимает меня как друга. Но это нормально, убеждаю я себя. Годы влюбленности в парней, которым я не нравилась, научили меня, как это делать, не выдавая себя. Или не смея надеяться. Все говорят, что Шотландия дикая и суровая, но в шотландском западном побережье есть что-то потрясающее. – Тут красиво. – Ты знаешь Эйлин Донан? – Кого? – Это фантастический замок. Тут недалеко. Покажу тебе. – У нас есть время? – спрашиваю я, глядя на свой телефон и замечая сообщение от Тима, которого там не было, когда мы уезжали час назад. «Чертовское похмелье. Тебя уже арестовали? Позвони мне». – Конечно, это всего в восьми минутах езды. Можем быстро заехать. Он разворачивает машину, и мы едем вглубь материка. Западное побережье остается позади, а перед нами расстилается двухполосная дорога с маленькими коттеджами по обе стороны и вывесками через каждые сто метров или около того, например, «Гостиница у МакКензи» или «Гостевой дом у трех морей». – Скоро проедем хутор. – Что? – Ну, арендованную ферму. Небольшое хозяйство, где арендаторы делают продукты питания. Вон там! – Он указывает на небольшой коттедж из белого камня с огороженным садом. Я заинтригована и хотела бы, чтобы у нас было время остановиться, но мы приближаемся к мосту и новому водоему. – Лох-Лонг, Дуич и Алш. Место встречи трех морей. – Он словно читает мои мысли. – А там впереди – видишь, у подножия холма? – Вижу, – кричу я, когда у меня в поле зрения появляется каменный замок с красивым арочным мостом, расположенный на крошечном островке. – Как будто из «Игры престолов». – Я просто обязан посмотреть этот сериал, – отзывается он, съезжая на обочину, чтобы мы могли разглядеть замок поближе. – Когда работаешь в гостиничном бизнесе, иногда кажется, что пропускаешь все культурные события. Каждое лето, когда приезжают новые сотрудники, я вспоминаю, что нужно больше развлекаться. – Он смеется, выключает машину, и мы сидим так некоторое время. – У меня есть время, чтобы перейти на ту сторону? – интересуюсь я. – В следующий раз, – отвечает он, опуская взгляд на приборную панель, чтобы посмотреть на часы. – Сейчас надо ехать, а то я опоздаю на первую встречу. – Портри – это столица Ская? – Наверное, можно и так сказать. – Он снова смеется. – В начале каждого сезона я бываю там несколько раз, – говорит он, заводя машину и делая разворот. Мы снова направляемся к мосту Скай. – Хотя обычно мои спутники не такие… – Англичане? – заканчиваю я. – Веселые, – поправляет он, глядя на меня. Веселые. Определенно, это френдзона. Я не знаю, что сказать, поэтому ничего не говорю. Даже если я во френдзоне, какая разница? В любом случае приятно провести время с хорошим, внимательным, добрым мужчиной. Мы паркуемся за неприметным зданием, и когда я выхожу из машины, мне в нос ударяет запах рыбы и баснословно дорогой морской соли. Я делаю глубокий вдох и представляю, каково это – каждый день вдыхать этот запах. – Каждый день пахнет по-разному. Зависит от прилива, погоды, состояния моря, ветра, – сообщает Джеймс. – Сегодня запах определенно резкий, – замечаю я. – Прямо в нос ударяет. Мы бродим по главной улице – Набережной – славной узенькой полоске ярко раскрашенных магазинов с витринами и ресторанов с видом на гавань, причем названия у них без претензий: «Отель у пирса», «Розовый гостевой дом», «Рыба с картошкой в Портри». Большую часть моего детства у отца был магазин рыбы с картошкой, и на меня нахлынули воспоминания об уксусе, масле для фастфуда и лосьоне для загара. Над головой кружат чайки, в гавани покачивается пара дюжин лодок, но в остальном сегодня утром здесь мало что происходит. Я заглядываю в один из магазинов, где продают рыбу с картошкой, и думаю, как странно, что это место уже кажется мне более родным, чем гавань Плимута, где мы с Хизер проводили время в детстве. Я воровала кока-колу из холодильника, а Хизер полусерьезно укоряла меня за воровство, пока мы пили ее на краю пирса. Но, как и в Плимуте, морской воздух здесь проникает сквозь одежду, и уже через десять минут я дрожу. Джеймс прислоняется к металлическим перилам, спускающимся к воде, и кажется, совершенно не обращая внимания на ветер. Он смотрит в сторону синей лодки, заваленной пучками сетей, которая прокладывает себе путь к нам мимо причалов. У него такой же расслабленный, беззаботный вид, как и тогда, когда мы охотились за провизией, и я не могу перестать смотреть на него. Когда он улыбается, в уголках его глаз появляются морщинки, а его темные немного длинноватые волосы касаются края уха так, что к ним так и хочется прикоснуться нежными пальцами. Я присоединяюсь к нему, и мгновение мы молча стоим. Я смотрю вниз на воду, которая медленно тянется вверх и ласкает каменные края причала. Затем смотрю на него, он смотрит на меня, но отводит взгляд, когда я ловлю его. Наступает момент молчания, который мне срочно необходимо заполнить. – Итак, мы здесь, чтобы встретиться с поставщиками? – спрашиваю я. – Да. Вот один из них как раз плывет. – Джеймс кивает в сторону порта. – А, точно. Он вон на той лодке. – Ага. Это Бенджи. Когда лодка толкается в стенку пристани, с нее на трап спрыгивает худой, жилистый человек с высоким лбом. У него широкая, кустистая борода, и когда он улыбается, приветствуя нас, его глаза сияют всей добротой мира: – Джеймс, как дела, приятель? Да он англичанин. – Хорошо, Бенджи. Хорошо. Это Хизер, наша новая спец по вину. – О, Хизер, вы, наверное, добрая шотландская девушка? Надеюсь, вы разбираетесь в виски не хуже, чем в винах. – Лучше, – отвечаю я в кои-то веки правдиво и улыбаясь, как будто это шутка, – только, боюсь, я не шотландка. – Бенджи поставляет нам морские гребешки. У него экоферма на западном побережье с водолазным… – С водолазным промыслом, – с гордостью перебивает Бенджи, – чтобы гребешки не сморщивались на сковороде, как мужской орган в холодный день. – Да, такое в рот никто не возьмет, – говорю я и тут же спохватываюсь, что неправильно оценила публику, но, к счастью, Бенджи смеется так, что хватается за живот, а Джеймс с хохотом закрывает лицо руками и качает головой. Все в порядке. – А тебе палец в рот не клади, – замечает Бенджи, бросая быстрый взгляд на Джеймса. – Это лучшие гребешки на западном побережье, – говорит Джеймс, доставая из заднего кармана свернутую бухгалтерскую книгу. – Как работает система доставки? – Бери вот это, приятель, – предлагает Бенджи, проверяя, что Джеймс записал в своей книге. – Гребешки доставляют в отель свежими с утреннего сбора, но я все равно приезжаю и встречаюсь с Бенджи, Кэлом и Грантом на складе, а с Кенни по поводу экологически чистой рыбы… – Джеймс смотрит в небо, перечисляя поставщиков, – с Эллой по поводу цветов, с Дениз и Деннисом по поводу мидий так часто, как получается. Сначала еженедельно. Ближе к концу сезона пореже. В общем, я встречаюсь со всеми местными поставщиками лично.