– Только давай не будем это афишировать, – добавляю я. – Ирен очень волнуется, и я не хочу, чтобы она переживала, что я не справляюсь или что-то в этом роде. – Я поняла! – Отлично, тогда проведем инвентаризацию, а потом мне нужно будет отдохнуть перед обедом. – Я смотрю на свой телефон. Обед до двух часов дня, два часа я отвожу на инвентаризацию, потом два часа прячусь в своей комнате, изучая карту вин. И я решила сменить тактику. Сегодня днем выберу по два вина из каждого раздела, чтобы иметь базовые знания по всем категориям. Хотела бы я, чтобы в сутках было больше часов. Новое для меня чувство: обычно я хочу, чтобы день поскорее закончился. – Мой папа говорит, что список прекрасный, но немного длинноват, – замечает Рокси. – О, он огромен. Глава 16 Я пристально наблюдаю за Рокси. Предложить меню. Потом аперитив. Она знает, что я наблюдаю за ней, и нервно оглядывается. Я записываю все в свой блокнот. Вот что мне следовало сделать в самый первый чертов вечер, вместо того чтобы болтать с Биллом. И в ужасный вечер номер два, вместо того чтобы подбить себе глаз пробкой от шампанского. Я видела, как все это происходит: я была клиентом, ела и пила с шикарным обслуживанием, но только когда ты разбиваешь все это на составные части, то понимаешь, что у каждого этапа есть определенный порядок и цель. Рокси предлагает бокал шампанского в качестве аперитива первому столику. Это семейная пара из Канады. Думаю, молодожены. Они отказываются. Она спрашивает про воду. Негазированную или газированную? Затем вино. Они выбирают розовое – «Шепчущий ангел». Я уже знаю это вино: нежное и сухое «до мозга костей». Я не совсем понимаю, каково на вкус «сухое до мозга костей» вино, и надеюсь, что они не допьют всю бутылку и я смогу это выяснить. Проходя мимо меня, Рокси пытается увидеть, что я записываю, и мне приходится притворяться, что я не прячу свои записи, пока я делаю все возможное, чтобы их спрятать. – У меня такое чувство, будто я сдаю тест. – Воду предлагает официант или сомелье? – Это зависит от того, сколько гостей. Рассел смотрит на это чуть более современно: мы всегда предлагаем воду сначала, чтобы на столе было хоть что-то. – Вы предлагаете воду из-под крана? – Рассел говорит не предлагать. – Подаете слева, убираете справа? С этим мне тоже нужно помогать? – Я не ожидала, что это прозвучит так плаксиво. – Может быть, иногда. Знаете, это ведь не английский метод. Ирен говорит, что нужно подходить с той стороны, с которой удобнее. Например, не пролезать между двумя людьми, которые разговаривают. – Хорошо, ну, это упрощает дело. Я смотрю, как она ставит вино на стол и поворачивает этикеткой вверх, чтобы показать мужчине, который кивает в ответ. Рокси откручивает крышку – штопор не понадобился, повезло! – и наливает немного в бокал, чтобы мужчина попробовал. Он пробует. Пожимает плечами, хихикая вместе со спутницей, и делает знак рукой, чтобы Рокси налила еще. Рокси сначала наполняет бокал женщине. «Сначала женщина», – записываю я. Затем она достает блокнот и записывает их заказы. Когда она возвращается, я вижу, как она берет ведерко для льда, наполняет его, затем берет подставку у бара, кладет в нее ведерко, аккуратно складывает вокруг горлышка белую льняную салфетку и незаметно прячет ее у задней стены. – Мы не всегда так делаем, – шепчет она, – но когда обедают вдвоем, нам нужно держать вино охлажденным – они, скорее всего, будут пить медленно. Когда через два часа обед заканчивается, я спускаюсь в подвал и говорю Рокси, что начну инвентаризацию, пока она готовится к ужину. У меня получится. Я уже помогала проводить инвентаризацию в пабе: неужели здесь намного сложнее? Сквозь темноту до моего носа доносится безошибочный запах сыра «Стилтон». – Прощай, темнота, мой старый друг, – шепчу я, дергая за выключатель, и вижу Анис, сидящую в кромешной тьме над бокалом красного вина. – Поймана с поличным, – говорит она без выражения. – Анис! – вскрикиваю я. – Господи, извини, я не ожидала никого здесь увидеть. У тебя перерыв? – Обычно я так не делаю, так что не подумай ничего такого, – сурово произносит она. – Я просто сегодня немного на взводе. – О, а я как раз собиралась начать инвентаризацию. Рокси сейчас придет помочь. Мне так много нужно сделать! Как говорится, боевое крещение, – улыбаюсь я. – Да, я слышала, что ты выставила себя на посмешище в тот вечер. – Она делает жест, который, как я предполагаю, изображает откупоривание пробки, но выглядит так, будто она дрочит. – Ну, – говорю я, нахмурившись, – наверное, да. Я немного подзабыла, что и как. – У тебя не было работы? – спрашивает она, не теряя ни секунды. – Нет-нет, просто выражение такое, – бормочу я. – Я имею в виду, что только вхожу в курс дела, – Боже, как она меня пугает. – Ну, тогда приступай. – Она кивает в сторону огромного стеллажа на дальней стене. Я тупо смотрю на него, снова чувствуя себя так, будто меня выставили на всеобщее обозрение. Может, мне просто пересчитать их? – Тебе понадобится вот это. – Анис указывает на большую книгу с помятыми страницами, в спиральном переплете которой лежит ручка. – Это делается не на компьютере? – хмурюсь я. Так было бы проще. Хотелось бы, чтобы Рокси поторопилась. – Итак, расскажи мне, – я небрежно беру в руки список, – откуда ты, где училась, как оказалась здесь? – Я из Глазго. – И это все, что сообщает Анис. – А ты? – О боже. Это такая скукота! – Махнув рукой, я зарываюсь головой в бухгалтерскую книгу так глубоко, как только могу, желая, чтобы появилась Рокси. Я смотрю на Анис. Она сидит за бочкой, которая служит ей столом. Поднимает бокал, осушает его, затем снова берет бутылку. – Держи, – произносит она, и это похоже на приказ, поэтому я откладываю список и присоединяюсь к ней, послушно наполняя пыльный бокал с полки рядом с нами, и делаю глоток вина, разглядывая незнакомую этикетку. – Это с одного банкета. – Она кивает на пару ящиков в углу. – То, что люди не допили, за них заплачено. – Приятно слышать. – Поднимаю бокал в ее сторону. – Тебе нравится работать с Джеймсом? – спрашивает она, и в этом слышен подтекст. – Да, – отвечаю я, – он очень милый. – Именно, – соглашается она. – Он чувствительный. Два года назад одна австралийка разбила ему сердце. Для нее это был курортный роман в Шотландии, а потом она про него забыла. Он долго не мог прийти в себя. – Это похоже на предупреждение, и я решаю не отвечать, а просто кивнуть, как будто действительно услышала ее. – Разве у тебя нет парня дома? – спрашивает она напрямую. – А-а-а, эм, да, – тяну я, думая о Тиме и понимая, что на этой неделе я тосковала по своему любимому жареному цыпленку в Сохо больше, чем по нему. – Ну, мы никогда не называли это так. Я не уверена, что он бы назвал себя моим парнем. Так что сама понимаешь, что у нас за отношения, – вырвалось у меня почти непроизвольно. – А что ты думаешь о Билле? Я стараюсь не хихикать. Она что, сплетничает? Мне приказали сплетничать? – А, он очень дружелюбен. – Он не гей, – сообщает она. – А. Хорошо. – Я пытаюсь подавить смех. – Он просто богатый англичанин, – продолжает она, как будто это объясняет какую-то гейскую черту, которую я могла в нем заметить. – Он был одним из лучших барменов в Лондоне. Учился в Нью-Йорке в «Пэкстон Груп», а потом работал в Лондоне. Так он подружился с Расселом. Он здесь, потому что его бросила жена. – Анис постукивает по краю своего бокала с вином. Создается впечатление, что в ее окружении никогда ничего не скрывают, а если бы и скрывали, то разумнее было бы сразу признаться. Она встает, подходит к винной стойке, заглядывает за одну из бутылок и достает пачку «Мальборо». – Они общие, – объясняет она. Затем идет в конец погреба, включает еще одну лампу, и я вижу массивную круглую металлическую штуку, похожую на печь. – Что это? – спрашиваю я. – Старая штука для перегонки виски. Это медный котел. Рассел хочет снять его и сделать из него камин для пристройки. – Она зажигает сигарету и подносит ее к крошечному вентиляционному отверстию в потолке. Это милая попытка, но абсолютно бестолковая. Я не могу поверить, что она собирается курить среди всех этих висящих кругов сыра и окороков. Должно быть, я хмурюсь, потому что она протягивает мне сигарету. – Хочешь? – Ха! Нет. Не курю с девяти лет. – Я смотрю на часы. В сутках определенно не хватает часов. – Я не знала, что повара курят: разве это не портит вкус? – Я курю три сигареты в неделю, – сообщает Анис. – Наверное, тяжело работать на двух парней. – Я едва не давлюсь вином. – Поверь, я справлюсь с работой на Джеймса и Рассела, – возражает она. – Я наполовину малазийка и отслужила четыре года в британской армии. – Ха, справедливо, – киваю я. Тут мы слышим, как распахивается дверь, и я чувствую облегчение, что Рокси наконец-то здесь. Но шаги слишком тяжелые для Рокси, и я в панике пытаюсь закрыть собой бутылку, неловко сжимая меню, когда появляется Рассел в бутылочно-зеленом твидовом пиджаке и белой хлопковой рубашке. – Кто, черт возьми, здесь курит? Несмотря на то, что она только что сказала, лицо Анис выражает ужас.