– Мало, мало, за такого молодца я дал бы двести. Собеседники посмеялись, а затем вновь настроились на серьезный лад. Корнилов закурил тонкую сигарету и, глядя сквозь табачный дым на стоящие в углу часы, сказал: – Все это прекрасно, но как отреагируют наши союзники, когда в полной мере оценят силу нашей армии? Вновь будут вставлять палки в колеса? – Вне всякого сомнения, Лавр Георгиевич. Сильная Россия, особенно сейчас, им как кость в горле. – Не заключат ли они тогда сепаратный мир с немцами. Это было бы самым сильным ударом в нашу спину. – В ближайшее время однозначно нет. Германия еще слишком сильно охвачена угаром от ее непрерывных побед, что помешает ей немедленно сесть за стол переговоров с союзниками. К тому же я полностью ручаюсь за Францию. Пока у Рафаиловича есть деньги и компромат, он всегда сможет поднять громкий скандал среди французов, которые сейчас очень злы на немцев. При таком раскладе событий Клемансо будет очень трудно, нет, просто невозможно оправдать такой мир в глазах простого народа, для которого мы – верные союзники. Верховный еще раз затянулся сигаретой и произнес: – С англичанами, конечно, гораздо труднее справиться. – В самой Англии мы, к сожалению, не имеем такого влияния и поэтому ничем не сможем влиять на политику кабинета любого британского премьера. Столетия вражды сделали свое дело, любое русофильское выступление будет немедленно расценено высокими кругами как предательство интересов нации. Однако после долгой работы над этим вопросом с генералом Щукиным у нас наметился некоторый прогресс. По крайней мере, у нас имеются некоторые скрытые рычаги давления на британскую империю. Их суть заключается в тайном создании нескольких очагов беспорядков в английских колониях и сферах их влияния, которые свяжут им руки и надолго уменьшат активность британцев. Духонин подошел к маленькому глобусу, стоявшему на столе, и, повернув земной шар вокруг оси, остановил его на Индии. – Вот оно, самое болезненное место у нашего союзника. Ещё со времен начала индийского похода императора Павла англичане панически боятся нашего посягательства на главный бриллиант британской короны. – Надеюсь, что вы с генералом Щукиным не намерены воплотить в жизнь замысел покойного императора? – Конечно, нет, Лавр Георгиевич. Прямой военный конфликт сейчас невозможен, но Михаил Алексеевич предложил очень дельный и смелый проект. Сейчас в Афганистане на трон взошел молодой Аманулла-хан, и, по нашему общему мнению, ему следует оказать тайную помощь деньгами и оружием с целью восстания против британского господства и провозглашения независимости своего королевства. Когда это случится, следует немедленно признать независимость страны и заключить с Афганистаном дружественный договор. Подобный шаг полностью выведет Афганистан из сферы влияния англичан и посеет большую напряженность на афгано-индийской границе, которая в большинстве своем чисто номинальная, поскольку проходит по территории кочевых племен. Осуществить тайную переброску Аманулле-хану всего необходимого для поднятия восстания не представляет большой трудности. Ранее я телеграфировал полковнику Осипову в Бухару о начале зондажа переговоров с Амануллой-ханом и уже получил благосклонную реакцию эмира на наши предложения. Корнилов внимательно слушал своего боевого товарища: – Довольно смелый план, но захочет ли Аманулла перейти под наше крыло? Горцы очень упрямые люди, что они доказали на примере англичан. – Захочет, Лавр Георгиевич. Мы предлагаем ему свободу и просим быть только честным другом. В Афганистане не будет наших войск, только помощь деньгами на первое время и прочные торговые отношения. У нас есть чем заинтересовать Амануллу-хана. Верховный правитель согласно кивнул головой и что-то черкнул в своей записной книжке. – Кроме этого, есть реальная возможность поднять против британского господства саму Индию. На днях в Гималаи отправляется научная экспедиция Николая Рериха. Кроме самого Рериха в ее состав входит и его сын Святослав, который прекрасно разбирается в религии и обычаях индусов, великолепно знает местные языки. Согласно утверждению Рериха, сейчас наступает то время по индийскому исчислению, когда должно состояться пришествие в страну великого бога Кришны, особо почитаемого в центре и на юге Индостана. Согласно утверждениям брахманов, бог явится в обличии чужестранца с белой кожей и рыжей бородой. Святослав Рерих не только очень подходит под это описание, но и вполне подготовлен для этой роли. Если он окажется в Индии и местное население признает его инкарнацией своего бога, то поднять религиозные волнения будет не так уж трудно. Согласно последним донесениям из Дели, обстановка в стране очень неспокойная. Индусы открыто требуют предоставления им независимости, и движение это уверенно набирает силу. По призыву Тагора и Ганди местное население бойкотирует английские товары и учреждения. Верховный помолчал, усваивая столь необычную для себя информацию, а затем спросил: – Предполагается ли вместе с экспедицией тайный ввоз оружия в страну для снабжения будущих повстанцев? Духонин с пониманием улыбнулся: – Нет, у членов экспедиции будет только личное оружие и ничего более. Британская пограничная стража очень внимательна и настороженна к любой русской экспедиции в Гималаи. Большое количество винтовок обязательно насторожит их и позволит отказать экспедиции во въезде на территорию королевства. Нам стоило больших трудов выбить у англичан разрешение на изучение Гималаев, указывая сугубо географо-этнологические цели экспедиции. В этом случае очень помогло имя Рериха и его мировая известность. Самым грозным оружием этой экспедиции являются сами ее участники и их слова. По утверждению Святослава Рериха, сейчас достаточно одной сильной искры, чтобы разгорелось огромное пламя неповиновения. – Я не имею ничего против, Николай Николаевич. Возьмите снаряжение этой географической экспедиции под свой особый контроль. Какие еще болевые точки вы нашли у англичан? Генерал чуть качнул земное чрево, поменяв положение континента. – Михаил Алексеевич рекомендует активизировать наши действия в Персии, в её южной части, находящейся сейчас в зоне британского влияния. Там у нас остались некоторые довоенные связи, в основном армяне, азербайджанцы и курды, которым при хорошем финансировании вполне по силам организовать беспорядки. В самом Тегеране царит полное безвластие. Нынешний правитель султан Ахмат-шах слишком молод, и за него правит его окружение. Самой влиятельной силой в столице является персидская казачья бригада во главе с генералом Белецким. В случае волнений на юге возможно низложение Ахмат-шаха и возведение на трон полковника казачьей бригады Реза-Пехлеви. Он лояльно настроен к России, и в случае удачного переворота в качестве компенсации за оказанную помощь мы сможем рассчитывать получение базы на берегах Персидского залива. Духонин сделал паузу, и чуткое ухо собеседника это четко уловило. – Продолжайте, Николай Николаевич, что еще необычного предложил наш разработчик? – Есть неплохая возможность на время запереть британский флот в Средиземном море и создать дополнительный очаг напряженности для наших туманных друзей. Корнилов на секунду задумался, а затем быстро произнес: – Гибралтар однозначно отпадает, это нереально. Остается Суэц, но, насколько мне не изменяет память, Египет никогда не входил в зону наших интересов. Что, у нас появились толковые специалисты в этой части света? – Вы правы, у нас – нет, но вот у эсдеков есть. Духонин вновь повернул глобус, и его палец уперся точно в пятно Ливийской пустыни. – Щукин уже негласно консультировался с Дзержинским, и он рекомендовал для работы в этом регионе левого эсера Якова Блюмкина. Человек очень заносчив и амбициозен, но очень легко управляем, если дело касается денег и славы. Дзержинский уже начал работу с ним, и Блюмкин согласился. Он еврей, и его появление в Александрии под видом торговца не вызовет большого подозрения. Сейчас в Египте мало английских войск, и порядок в основном поддерживают арабские войска. Одним из их командиров является полковник Фарук, ненавидящий англичан и под влиянием идей младотурков мечтающий об установлении исламской республики. Мы думаем, что есть смысл поддержать его мечтания финансовой помощью, поднять восстание, как это сделал в прошлом веке Мухаммед Али-паша, и объявить о независимости. Учитывая, что у Англии большие планы по разделу Турции, с которыми совершенно не согласен Кемаль-паша, можно смело говорить, что британцы не смогут быстро перебросить свои войска из Сирии и Палестины. В Александрии Блюмкин будет действовать только как сугубо частное лицо, которое никак не связано с Россией. – Что мы можем выиграть, кроме неприятностей у британцев? – Египет или на худой конец Суэц или Александрию как базы нашего флота. – Очень заманчивое предложение. Его следует более детально проработать и поскорее претворять в жизнь. Время не ждет. Корнилов бросил в пепельницу давно погасший окурок и стал неторопливо вышагивать по кабинету. – Американцы уже возобновили отправку войск на континент. Как сообщает Игнатьев, Першинг гордо заявил, что будет полностью готов влиться в военные действия к сентябрю месяцу. Это как раз будет в нашу оперативную паузу. Что будем делать? Вновь поднимать газетчиков и сенаторов? Духонин хитро улыбнулся в свою черную бородку: – Боюсь сглазить, но здесь у нас объявился очень солидный союзник, чьи интересы по этой проблеме полностью совпадают с нашими желаниями. – И кто этот добрый господин? – Небезызвестный нам товарищ Парвус, за спиной которого постоянно маячит германская разведка. После устранения Пилсудского мы временно вывели агента в Данию, и здесь нам сильно повезло. Немцы, так же как и мы, сильно заинтересованы в нейтрализации американцев. Их разведка подготовила план восстания мексиканцев в южных районах США, но из-за ротозейства своего чиновника фон Папена, у которого американцы выкрали все компрометирующие документы, немецкая задумка не удалась. Появление Камо дало шанс Парвусу вдохнуть жизнь в мертвое дело. Немцы спешно выделили огромные деньги на реанимацию и выдали Камо всю свою агентуру в Мексике. Если это дело сложится к концу августа – началу сентября, у президента Вильсона будут горячие деньки. Корнилов даже крякнул от удовольствия, слушая неторопливые слова своего подчиненного, до того все складывалось очень и очень удачно. Еще бы, не затрачивая ни копейки, провернуть такое дело за чужой счет. И не просто чужими руками, а руками своего главного противника, при этом полностью оставаясь в стороне. – Да, воистину царский подарок в столь трудное для нас время, – изрек Верховный. – Постараемся с умом распорядиться им. Часы на столе Корнилова вновь тихо пробили и продолжили свой отсчет времени, которого до начала больших событий оставалось все меньше и меньше. …Пока в тиши вагона Верховного главнокомандующего вершились дела мирового масштаба, подполковник Покровский шел по улицам Могилева на встречу с господином Славинским, местным портным, а заодно и резидентом полковника Николаи. Алексей шел по улице неторопливым шагом и, подобно актеру, настраивался на встречу с врагом. Ему, боевому офицеру, четыре года проведшему в окопах, было очень трудно перевоплощаться в человека, ради собственной выгоды торгующего военными секретами. Во время каждой из таких встреч Покровский испытывал страстное желание если не застрелить шпиона, то, по крайней мере, набить ему гладкую и лживую физиономию. От этих действий его останавливали офицерский долг и знание того, как много жизней русских солдат он может спасти в этой войне, грамотно и правильно играя со Славинским по правилам, объясненным ему генералом Щукиным. Медленно идя по Могилеву, Покровский неожиданно вспомнил первую встречу со своей женой, которая полностью перевернула всю его жизнь. Наташа была именно той девушкой, которая рывком за рукав шинели оттащила капитана Покровского от расстрельной стенки железнодорожного пакгауза и укрыла от разъяренной толпы солдат весной 17-го года. Прячась от посторонних глаз, они укрылись в заброшенной сторожке путевого обходчика и терпеливо ожидали проходящего поезда, который вывез бы Покровского из осиного гнезда разгулявшейся военной демократии и анархии. Усевшись друг против друга возле наполовину занесенного снегом маленького окна, беглецы с тревогой поглядывали наружу в ожидании появления спасительного для Алексея паровоза. Дневной свет, с трудом проникавший в сторожку через запыленное стекло, четко высвечивал только лица сидевших на табуретах людей, оставляя все остальное в сером сумраке. Капитан видел только широко распахнутые серые глаза своей спасительницы, обрамленные густыми ресницами, темные, четко прочерченные брови и белый овал лица с густым темно-русым локоном, выбившимся из-под шапки. Разговор между ними завязался сразу, плавно и незаметно переходя в полнокровную беседу. Каждый из собеседников охотно и честно говорил о себе и с нескрываемым интересом слушал другого, ничуть не лукавя душой при этом. Подобно случайным железнодорожным попутчикам, по воле судьбы встретившимся в купе вагона, они открыто говорили о себе, зная, что один из них скоро должен сойти и они уже никогда не встретятся. Отвечая на вопросы спасительницы, Покровский заметил, как зябко сжимает она свои пальцы, посиневшие от холода из-за потери варежек во время бегства со станции. Чисто непроизвольно капитан накрыл пальцы девушки своими ладонями, и она не убрала их. Горячая волна тепла перетекала из рук Алексея в замерзшие пальцы Наташи, а вместе с этим в душах обоих беглецов зарождалось чувство, которое очень трудно объяснить простыми словами. Уже капитан отогрел девичьи руки, и, застенчиво улыбнувшись, она убрала их в карманы, уже румянец смущения пропал с девичьего лица, а в глазах обоих появились таинственные искры, притягивающие взоры собеседника, подобно сильному магниту. День быстро погас и взошла рогатая луна, а разговор им ничуть не наскучил и не потерял интерес для обоих. Каждый из собеседников с радостью открывал в другом что-то новое и очень важное для себя и от этого радовался, подобно маленькому ребенку, познающему большой мир. Когда наконец-то показался долгожданный паровоз, капитана и девушку вдруг охватило чувство досады и печали от скорого прощания, которое возникает, когда прерываешь чтение увлекательной книги на самом интересном месте. Алексею так много хотелось сказать Наташе под стук колес приближающегося поезда, но единственное, что он мог себе позволить, это поцеловать руку девушки и произнести: «Я обязательно напишу вам». Наскоро черканув в походной книжке адрес девушки, он заскочил на подножку вагона и провожал ее пронзительным взглядом до тех пор, пока ночные сумраки не поглотили девушку вместе со сторожкой. Капитан сдержал слово, и при каждой выпадавшей возможности он аккуратным почерком писал письма своей очаровательной знакомой. Если его первые письма начинались с обращения «Здравствуйте, дорогая Наталья Николаевна», то затем оно трансформировалось в «милую Наташу», и в каждом из них была маленькая частичка души автора, из которых любой, даже малоопытный человек мог сложить целостную картину. Однако ни одно из писем, написанных Покровским, не было отправлено далекому адресату, а, аккуратно перевязанные, они ложились на дно вещевого мешка, поскольку и писались именно для этой цели. По причине своего воспитания капитан считал, что не имеет права беспокоить девушку своими чувствами в то время, когда вокруг войны и революции. Возможно, что так бы и остались лежать эти скрытые свидетельства любви, если бы не его величество случай. Во время июльского наступления Юго-Западного фронта, когда капитан вел в атаку свой батальон, шальной австрийский снаряд разорвался рядом с ним. По счастливой случайности Покровский отделался потерей сознания и легкой раной головы. Небольшой осколок лишь рассек волосы и кожу черепа, что вызвало обильное кровотечение. В суете наступления капитана посчитали убитым, и его окровавленная фуражка вместе со спешным рапортом была доставлена в штаб полка. Подполковник Карамышев немедленно занес Покровского в список потерь и приказал известить о гибели офицера его близких. Так лежавшие на дне вещмешка письма получили свободу и были отправлены адресату. Об этом капитан узнал только через полторы недели, когда догнал свой отступающий полк. Узнав об отправке писем, Алексей стремился как можно скорее исправить эту оплошность, однако события на фронте и в стране не позволили ему этого сделать. Только в конце октября, испросив у Корнилова отпуск на два дня, капитан отбыл к своей любимой для объяснений. Встреча была бурной, он получил согласие и вскоре отбыл вместе с молодой женой к месту своей новой службы в Могилев. Благодаря хлопотам Духонина Наталья получила место машинистки в штабном вагоне главковерха, и семейная жизнь началась.