Союзники с пониманием закивали в ответ и просили известить господина Верховного правителя, что польское представительство уже закрыто по личному распоряжению господина президента. Посол и другие официальные лица поспешили откланяться с улыбками на устах. Жизнь продолжалась. Оперативные документы Срочная телеграмма в Ставку генерала Корнилова в Могилеве из Бухары от полковника Осипова от 30 августа 1918 года: Спешу доложить Вам, что наш последний специальный караван с оружием благополучно достиг Кабула и доставил Аманулле-хану весь груз в целости и сохранности. Всего афганской стороне за полтора месяца было передано 2241 винтовка, 32 ручных и 8 станковых пулеметов, 45 тысяч патронов, 92 револьвера системы наган. Согласно секретному предписанию, все вооружение, поставленное нами афганцам, было немецкого, австрийского или английского производства. Сейчас рассматривается вопрос об отправке Аманулле-хану запрошенной им во время его последней встречи с капитаном Ворониным дополнительной помощи в виде пяти легких горных орудий и боеприпасов к ним. В связи с этим прошу выслать мне дополнительные указания относительно принятия решения по вновь возникшим обстоятельствам. Осипов Срочная телеграмма из Ставки Корнилова в Бухару полковнику Осипову от генерала Духонина от 30 августа 1918 года: Прошу сообщить Вашу оценку степени способности армии Амануллы-хана в обслуживании и использовании просимой ими горной артиллерии. Если ваш ответ положителен, то, может, стоить послать им инструктора-артиллериста местного происхождения, прошедшего нашу подготовку? Вопрос не столь срочен, но генерал Корнилов хотел бы иметь по нему всю исчерпывающую информацию. Духонин Из шифрованного донесения в Ставку Верховного Главнокомандования генералу Корнилову от поручика Вяземского А. С. со станции Актюбинск Оренбургско-Ташкентской железной дороги от 1 сентября 1918 года: Имею честь сообщить Вашему Превосходительству, что подготовка контролируемой нами экспедиции господина Рериха на Тибет полностью завершена. В настоящий момент члены экспедиции следуют по железной дороге в Ташкент, откуда по прибытии господин Рерих и его спутники проследуют в Ферганскую долину, где уже их ждет доставленный ранее экспедиционный багаж вместе с нанятыми нами местными проводниками, хорошо знающими караванные дороги в Китай. С их помощью экспедиция совершит горный переход до Кашгара, а затем от него до самого Яркенда через пески пустыни. Далее, согласно предварительной договоренности с британским Форин-Офисом, экспедиция свободно пересечет китайско-тибетскую границу и направится сначала в Лхасу, а затем в Си-ким. Господин Рерих повторно подтвердил британскому поверенному в Лхасе, что экспедиция имеет сугубо частный характер и ее главным спонсором является американская культурно-просветительская организация «Пылающие сердца», выделившая в качестве помощи 25 тысяч долларов. Наша суточная задержка в Актюбинске обусловлена поломкой паровоза и ожиданием его замены из Оренбурга. Как только экспедиция прибудет в Ташкент, об этом Вам будет немедленно доложено. Поручик Вяземский Из секретного доклада нового командующего Восточным фронтом фельдмаршала Людендорфа в ставку кайзера в Шарлоттенбурге от 28 августа 1918 года: …Благодаря энергичным усилиям моего полевого штаба положение на фронте полностью стабилизировалось. Безостановочное наступление врага остановлено в Восточной Польше на линии Августов – Ломжа – Новогеоргиевск – Варшава – Ивангород – Сандомир – Перемышль. Наступательный порыв русских частей полностью выдохся, и они вынуждены перейти к долговременной обороне. На северном фасе фронта войска Кутепова выходят к Либаве и Митаве, а также к нашим прусским пограничным укреплениям. Здесь противник также не проявляет особой активности, полностью сосредоточившись на занятии оставляемой нами Курляндии. Согласно рапорту фельдмаршала Макензена, на южном фланге Восточного фронта противник не предпринимает усилий для прорыва румынского участка фронта, ограничиваясь боями местного значения и поиском разведчиков. Наши общие потери за время наступления противника составили убитыми, ранеными, пропавшими без вести и пленными 879 тысяч человек и 431 орудие. Потери русских разнятся в цифрах от 210 до 230 тысяч человек при потере не менее 200 орудий. Необходимо срочно разработать новую стратегию относительно борьбы с русскими конными корпусами, а также бронепоездами, и выпустить массовым тиражом в виде наставления для наших пехотинцев. Для усиления борьбы с бронепоездами противника мною рекомендуется проводить материальное поощрение среди пехотинцев и артиллеристов, сумевших остановить или уничтожить русские бронепоезда. Всю свою новую стратегию русские строят исключительно на этих двух новинках, полностью игнорируя введение в бой танков, которых, согласно данным разведки, у них очень малое количество, большинство британского производства. Оценивая результаты августовских боев, можно с уверенностью сказать, что у противника нет сил и возможностей для продолжения своего наступления на территорию рейха. Возможны отвлекающие действия на второстепенных направлениях в Италии или на Балканах, где у союзников есть некоторые успешные продвижения. Фельдмаршал Людендорф Из письма командующего американскими экспедиционными силами в Европе генерала армии Першинга президенту США Вильсону от 29 августа 1918 года: Господин президент! С большой радостью сообщаю Вам, что наши американские дивизии с честью выдержали свой первый серьезный экзамен в этой войне. Как я докладывал Вам 25 августа, наши солдаты приняли участие в наступательной операции против германских войск под Сен-Миелем вместе с французскими дивизиями 1-го корпуса. Цель проводимой операции заключалась в ликвидации вражеского плацдарма южнее Вердена, из-за которого нарушилась эксплуатация железнодорожной линии Париж – Верден – Нанси. С нашей стороны всего было задействовано десять дивизий, семь из которых наступали на участке фронта Норуа – Ришкур, три на участке Во – Одимон, в центре наступали две французские дивизии при поддержке 273 танков и 400 самолетов. При первых же ударах наших войск противник начал немедленно отступать, выставляя против нас арьергардные заслоны с целью избежать охвата с флангов. В течение двух дней мы проводили преследование врага, пока не вышли на линию немецкой обороны Норуа – Одимон, где дальнейшее наше продвижение было остановлено сильным заградительным артиллерийским огнем и ожесточенным сопротивлением противника. Наши атаки в течение 28 августа не увенчались успехом, взятая утром первая линия окопов к вечеру была отбита контратакой врага с большими для них потерями. Поскольку главная задача нашего наступления была полностью выполнена, то я приказал прекратить повторные атаки с согласия генералиссимуса Фоша. Всего за время боев нами было пленено 8679 немецких солдат и захвачено 213 орудий врага. Это есть наши первые пленные в этой войне, и я особо горжусь этим фактом. Приглашенные по этому поводу американские корреспонденты уже засвидетельствовали факт пленения нашими солдатами такого количества врага, и все тщательно сфотографировано. Взятый в плен капитан Готлиб Шранке охотно рассказал о тяжелом положении мирного населения Германии и обратился к кайзеру Вильгельму с предложением о скорейшем заключении мира. Думаю, что эта славная победа американского оружия резко поднимет настроение у нашего народа и увеличит число желающих бороться за правое дело американской демократии. С уважением, генерал Першинг Сообщение «Молния» от фельдмаршала Людендорфа кайзеру Вильгельму в Шарлоттенбург от 1 сентября 1918 года: Согласно сведениям полковника Николаи, полученным им из Швеции, в Лондоне состоялась отставка с поста премьер-министра Черчилля, наиболее энергичного и непримиримого в отношении Германии политика. Главная причина этой отставки – результаты последней бомбежки столицы Англии дирижаблями отряда Берга. Это прекрасный пример возможности воздействия нашим чудо-оружием на население противника. Необходимо в самое ближайшее время провести встречу с доктором Тотенкомпфом относительно увеличения мощности авиабомб и дальности полетов дирижаблей с прицелом использования их как против России, так и против Америки. Фельдмаршал Людендорф Шифрограмма премьер-министру Черчиллю от командующего британскими силами в Сирии генерала Саммерса от 21 августа 1918 года: Дорогой сэр! На Ваш запрос о положении в Турции могу сообщить Вам следующее. Войска генерала Юденича полностью прекратили какую-либо военную активность и уже в течение месяца находятся на своих прежних позициях, что в значительной мере развязывает руки находящемуся в Анкаре самопровозглашенному правительству Кемаль-паши. На мои неоднократные обращения о возобновлении наступления на остатки турецкой армии генерал Юденич отвечает уклончиво, объясняя свою пассивность большими потерями русских войск в его прежних наступлениях. Кроме этого, генерал полностью блокирует наши попытки провести свои войска в Киликию по суше, отвечая, что у него нет приказа генерала Корнилова сотрудничать с нами в этом вопросе. Все это поведение Юденича хорошо соответствует тем агентурным данным, которые позволяют подозревать русских в тайной поддержке деятельности генерала Кемаль-паши, который взамен русского нейтралитета в делах раздела Турции согласится с условиями мирного договора, подписанного адмиралом Колчаком в Стамбуле. Прилагаемый план морского десантирования на побережье Киликии уже представлен на рассмотрение генералу Хейгу и требует поддержки нашего Средиземноморского флота. С уважением, генерал Саммерс Глава IX Забытый фронт Генерал-лейтенант Яков Александрович Слащев (это звание он получил от Корнилова вместе с назначением командующим Балканским фронтом) внимательно слушал допрос болгарского перебежчика, который проводил генерал от инфантерии Радко-Дмитриев. Несогласный с прогерманской политикой своей родины, генерал Радко-Дмитриев летом 14-го года поступил на русскую службу и верой и правдой служил своей второй родине все это время. Когда по велению судьбы Слащев оказался на командной должности главы Балканского фронта и едва необходимость в срочном наступлении ради спасения Парижа отпала, он немедленно пригласил к себе в качестве помощника Радко-Дмитриева. Уже в первые дни пребывания на Салоникском фронте у генерала зародилась смелая и вместе с тем фантастическая идея, осуществить которую мог только русский болгарин. Салоникский, или Балканский, фронт с самого своего образования переживал одно несчастье за другим. Вначале были полный разгром сербской армии многократно превосходящими силами Австрийской империи и покорение Белграда. Затем последовали стремительный бег через Черногорию и Албанию на Корфу и отход сербских войск на греческую границу, где фронт наконец-то стабилизировался с помощью войск западных союзников и русской бригады. Желая улучшить положение, Англия уломала греческого короля примкнуть к Антанте и послать свою армию в помощь союзникам. Ободренные этим сомнительным подкреплением, союзники попытались атаковать в районе Монастыря, но были отбиты с большими для себя потерями, после чего решили отложить освобождение Сербии до лучших времен, о чем со всей прямотой было сказано сербскому королю Александру. Из-за критического положения на Западном фронте во время германского летнего наступления общее количество союзных войск на Салоникском фронте было решительно сокращено до необходимого минимума. В спешном порядке были отправлены во Францию шесть французских и две английские дивизии, замененные впоследствии тремя другими дивизиями, набранными среди выходцев из английских и французских колоний в Африке. Боеспособными войсками их можно было считать с большой натяжкой, и Слащев с согласия своего нового союзного заместителя французского генерала д’Эспере, перевел на второстепенные участки фронта. Основные ударные силы фронта составляли 10 греческих, 1 итальянская, 5 сербских и 1 русская дивизия. Общая численность союзных войск составляла 390 тысяч человек, которым противостояли 1 австрийский корпус и 6 болгарских армий под командованием генерала Франка, и их количество равнялось 450 тысячам. Таким образом, здесь союзники не имели численного перевеса, и поэтому Балканскому фронту изначально отводилась второстепенная роль, способного своей активностью в лучшем случае только оттянуть на себя несколько вражеских дивизий. Поэтому союзники так легко и согласились на назначение Слащева главнокомандующим Салоникского фронта, предоставляя ему полную свободу действий. Приняв командование, Яков Александрович полностью объехал весь фронт, начиная от берегов Эгейского моря вблизи Струмы и до албанского города Валлоны на Адриатическом море, проходя через озеро Дойран – Монастырь – Охриду. Тщательно изучив расположение сил врага, Слащев пришел к выводу, что наступление войск фронта на Монастырь, которое предлагал генерал д’Эспере, будет малоэффективным и даже гибельным для атакующих сил союзников. Зная, что это направление очень удобное для атаки, Франк значительно укрепил это направление австрийским корпусом, и наступающим пришлось бы прогрызать одно за другим оборонительные укрепления врага, тратя для этого почти все свои скромные силы. Генерал также отверг предложение бригадного генерала Стронга, настаивающего на высадке морского десанта на албанское побережье в обход неприятельских позиций. Австрийский флот, полностью изолированный в Адриатическом море выставлением минных полей в Отронском заливе, мог в любую минуту выйти со своей базы в Дурлессе и если не сорвать высадку десанта, то нанести мощными орудиями линкоров ощутимые потери союзному десанту. По мнению самого Слащева, наиболее перспективным прорыв неприятельских позиций мог быть в направлении долины Вардара. Это был кратчайший путь, выводящий на тыловые австрийские коммуникации, который в случае успеха позволял прервать сухопутное сообщение Болгарии и Австрийской империи. Главный серьезный недостаток этого плана заключался в том, что в районе намечаемой атаки местность была наиболее труднодоступна из всего центрального участка Балканского фронта. Правда, в этом был и большой плюс, поскольку, надеясь на непроходимость позиций, болгары держали здесь минимальное количество своих войск, более опасаясь удара противника со стороны Монастыря и озера Дойран. Это Слащев установил с большой долей достоверности, детально изучив долину Вардар с помощью авиа- и сухопутной разведок. Именно здесь, в районе Ветреник – Доброполе – Скол, следовало нанести главный удар сербскими и русскими частями, предоставив франко-греческим войскам расширять зону прорыва фланговыми ударами и одновременно прикрывать наступающие части от возможного контрудара противника. Остальные англо-греческие войска должны будут наносить отвлекающий удар между озером Дойран и рекой Вардар. Предлагаемый план был рискованным и смелым, но Слащев хотел гораздо большего, чем освобождение Южной Сербии. Генерал мыслил гораздо шире и замахивался на стратегическое изменение положения всего Балканского театра военных действий в виде полной капитуляции Болгарии и открытия союзному войску всего южного фланга Центральных держав. Столь масштабное изменение могло произойти лишь с моральным разложением части болгарской армии, ради чего и был приглашен Радко-Дмитриев.