– А ты знаешь, что он играет на трубе? – Да, я знала, – ответила Полли. – Он ей серенады играл! У нее под окном! – На трубе? – А я умею играть только на ложках. – Многим людям нравятся ложки, – сказала Полли, стараясь его утешить. – Флора сказала, что, по ее мнению, ложки – это хлам, – возразил Джейден. – Вот только труба вряд ли нравится ей больше. Зато ей нравится миксер. И еще она говорила, что Малкольм с ней серьезно разговаривает, а остальные несут чепуху. – Ох, Джейден, – вздохнула Полли. – Это чертовски паршивая новость. Мне очень, очень жаль. Джейден громко фыркнул. – Да мне плевать! – заявил он. – Все равно они продают дрянь. Отвратительную. У всех от нее запор, от этого белого вроде как хлеба. Никому от него никакой пользы. От него изнутри распирает. Надеюсь, и его самого распирать начнет, – с горечью добавил Джейден, оглядываясь на пекарню. И повесил голову. – А она такая КРАСИВАЯ! – мрачно закончил он. Полли подумала о прекрасной Флоре. Ей всегда казалось, что красота позволяет быстро получить что угодно, не только миксер. – Но почему бы ему не разрешить ей печь в его магазине? – произнесла Керенса, качая головой. – Он сказал, что не хочет, чтобы она портила свои красивые ручки, – пояснил Джейден. – Но ты же не бросишь свое дело, нет? – с надеждой спросил он у Полли. – Ну, это я могу обещать, причем вовсе не чувствую себя виноватой, – сказала Полли, которая утром едва отбилась от покупателей. – Но при всем при том я не хотела бы, чтобы ты лишился работы. – А могу я работать у тебя? – воззвал Джейден. – Можно заглянуть в твой фургон? Мне это запрещалось. Малкольм все запрещает. Ты уж извини. – Все в порядке, – отмахнулась Полли, с сожалением припомнив первые дни работы, когда рядом не было ни одного дружеского лица. – Я понимаю. Но, Джейден, я пока не могу платить тебе как следует, мой бизнес только начал развиваться… Наверное, ты мог бы несколько дней в неделю приходить по утрам, чтобы немного прибраться, но на этом все. Я даже не знаю, продержатся ли продажи на таком уровне и дальше. – Конечно продержатся! – возразила Керенса. – Тебе только и нужно было, чтобы люди узнали, как ты хороша. Но теперь-то они знают! Полли улыбнулась: – Спасибо, Керенса. – И коснулась руки подруги. – Я все сделаю! – пообещал Джейден. – Я вычищу у тебя всю грязь! А потом свалю все ему под дверь. – Ни за что! – запротестовала Полли. Пусть пекарня уже не принадлежала ей, она все равно любила красоту светло-серого фасада; он не утратил для нее своего очарования, хотя она больше не могла переступить этот порог. – Ладно, – согласился Джейден. И тихо добавил себе под нос: – Ну, может, в его машину. – Если тебе удобно, приходи утром пораньше, – сказала Полли. – Но работы будет совсем немного, жаль. – Я не против, – ответил Джейден. – На что угодно согласен, лишь бы подальше от этого демона. Керенса улыбнулась подруге: – А когда возвращается Хакл? Настроение Полли тут же упало. – О боже… Не спрашивай. – Ах! – вздохнула Керенса. – Я уже не могу ждать! – заговорила Полли. – Мне нужно, чтобы он вернулся! Поскорее! Вообще-то, прямо сейчас. Я тут уже просто начала стариться в одиночестве. – Ладно, я приду в пять, – мужественно заявил Джейден. – И заодно узнаю, не нужен ли еще кому-то ночной работник. – Спасибо, Джейден, – сказала Полли. – Знай, все будет в порядке, обещаю. Распрощавшись с Джейденом, подруги смотрели, как он медленно поднимается на холм. – Будет ли у вас все хорошо? – тихо произнесла Керенса. – Вы были первыми в списке пар, за которых я меньше всего переживала. – Я не знаю, – ответила Полли, обхватывая колени руками. – Действительно не знаю. Она вспомнила прошлый год, когда Хакл предположил, что ей, возможно, захочется перебраться с ним в Саванну, жить легкой и беззаботной жизнью американской девушки, предоставив ему обо всем заботиться. И без сомнения, это был призыв к мысли, что можно не думать о деньгах или не сталкиваться с такими абсолютными уродами, как Малкольм… Как раз в этот момент Полли вдруг услышала звук трубы, заигравшей где-то вдалеке, и подавила тяжелый вздох. – Стоит ли тогда оставаться здесь? – спросила Керенса, проникнув в самые черные страхи Полли. – Если Хакл не хочет возвращаться? – Безусловно, стоит, – героически ответила Полли. – В Джорджии, говорят, красиво… – заметила Керенса. Полли огляделась. – Да ты посмотри вокруг! – воскликнула она. – Посмотри! Разве здесь не чудесно? – Чудесно, потому что жутко холодно и мы сидим без денег? – Нет! – возразила Полли. – Потому что это мое. Я это сделала, построила собственными руками по кирпичику, и пусть меня ждут взлеты и падения, но это мое собственное дело, как ты не понимаешь? – Но в Америке… у Хакла тоже свое дело, – мягко напомнила Керенса. Полли нервно сглотнула. – Когда я с ним познакомилась, он был просто продавцом меда. Он был местным парнем, он работал, используя местные ресурсы, он старался создавать что-то новое, как и я. По таким же принципам хотела работать я сама. – Да, но если вспомнить, он ведь переживал неудачный роман и потому удрал в глушь. Эта работа… не была для него чем-то необходимым, не была его призванием. Подруги надолго замолчали. – Ладно, Кей, что ты на самом деле думаешь? – спросила наконец Полли. – Не знаю. Его здесь нет. И мне кажется, тебе пора с этим разобраться. – Но я не могу… не могу отсюда уехать. – Почему? – мягко спросила Керенса. – Есть множество мест, где ты могла бы обрести счастье, и в данный момент это не Маунт-Полберн. Ты тут с ума сойдешь. Счастье можно найти в любом уголке земли, но есть только один парень, с которым я видела тебя счастливой, Полли Уотерфорд. Полли склонила голову. – Но фургон набирает обороты. – Это верно. – И… – И?.. – Керенса посмотрела на нее. – И я должна подождать, пока не вернется Нил. – ПОЛЛИ! – Я понимаю, понимаю. Но он вернется, я знаю. И если меня здесь не будет… – Нил. Просто. ПТИЦА. – Он особенная птица. – Он сейчас где-то далеко и прекрасно себя чувствует, занимается своими птичьими делами. Так? У него маленький мозг, и он абсолютно поглощен своей свободой. Как тому и следует быть. И ты должна это понять. Полли кивнула. – И если из-за Нила вы с Хаклом не сможете иметь нормальные, взрослые отношения, предполагающие взаимные уступки в вопросах карьеры, свободу приходить и уходить по необходимости, безоговорочную поддержку… Кстати, Хакл всегда тебя поддерживал, хотя ты жаловалась, что он берет на себя слишком много ответственности, а это для него, наверное, ощутимая заноза в заднице… В общем, если ты позволишь такому случиться, впоследствии тебе придется сильно пожалеть об этом. И я не думаю, что Нилу бы это понравилось. – Я знаю, – вздохнула Полли. Она подняла голову, чувствуя себя совсем паршиво, и увидела, как Малкольм и Флора рука об руку идут по набережной. Малкольм энергично жестикулировал. – О да, моя семья долгое время играла здесь очень важную роль, – громко говорил он. – Да, мы управляли этим городом сотни лет. Прошли долгий путь. Конечно, это огромная ответственность. – Ух ты, – откликнулась Флора. – Потрясающе! – И посмотрела на свои часы. – О-ох, я снова пропустила отлив!