– Ну и ну, – пробормотала Полли. – Я определенно становлюсь параноиком. Добравшись до окна гостиной, она схватилась за свой мобильник, но, конечно же, он молчал. Старый стационарный телефон, который они с Хаклом не стали отключать, когда переехали, древний, с крупными кнопками, тоже не работал. Не будь Полли так напугана, вид из окна показался бы ей странно волнующим. Под рвущимся в клочья небом на острове тут и там мерцали крошечные огоньки свечей, поставленных на подоконники; один-два огонька двигались против ветра, – судя по всему, люди с фонариками шли проведать своих соседей; кое-где загорались более яркие фонари. И если бы прожектор маяка не вспыхивал каждые двадцать секунд, все могло бы быть точно так же, как и сто лет назад, подумала Полли. И две сотни. И еще раньше. Гром все так же оглушал ее, хотя окна гостиной были закрыты, и она смотрела в окно, загипнотизированная, зачарованная темным миром, освещенным редкими огнями, как столетия назад, когда ты действительно ощущал себя на острове и все, что тебе было необходимо для выживания, находилось здесь. Твоя жизнь зависела от ближайшего окружения, а не от муниципального совета, не от правительства, не от интернет-магазина «ASOS» или супермаркета в Лу… Все было сосредоточено на этом клочке суши. Полли взглянула на причал; хотя между лодками были привязаны автомобильные шины, чтобы борта не слишком сильно колотились друг о друга, флотилию потряхивало будь здоров. Волны перехлестывали через стену набережной. Полли вспомнила, как иногда в бурные ночи вода плескала в окна ее прежней квартиры. И сегодня на берегу наверняка повторится то же самое; прилив был высок, как никогда, Полли такого еще не видела. Стихия разбушевалась не на шутку – этой ночью ни в коем случае нельзя было оставаться без укрытия. Полли смотрела на городок, на огоньки свечей; время от времени там и тут проскальзывали тени; темные фигуры двигались быстро. Никто сегодня не спал. Полли подумала о людях, живших в Полберне в прошлом, о тех, чьи имена так часто повторялись на кладбище над городом: Броуди, Тарнфорты, Мэнсы… Их жизнь, трудная, полная опасностей, более тяжелая, чем теперь, прошла здесь, в домах без отопления, она зависела от ветра и хорошего улова, а в худшем случае от того, что выносило на берег море. Именно это заставило ее полюбить Маунт-Полберн – его красота казалась временной, будто взятой взаймы, готовой в любую минуту исчезнуть; работа и боль всегда лежали в основе здешней жизни. Этот остров никогда не был домом для богатых. До сих пор не был, предположила Полли, а теперь здесь роились отдыхающие, тут покупали летние дома, открывали рыбные рестораны, вокруг громко и самоуверенно звучали голоса новых хозяев. Но на самом деле Маунт-Полберн принадлежал своим жителям, людям, которые были отсюда родом, выросли здесь, обзавелись семьями и пережили на острове всякие времена – и дурные, и хорошие. Полли погрузилась в размышления, пока наконец что-то не заставило ее очнуться. Она вздрогнула от ужаса. Городок был темен, мир был темен; лишь вспышки молний в небе освещали их. Маяк погас. Глава 23 «А что, если маяк погаснет?» – спросила она своего юриста. У него были самые низкие расценки – насколько ей помнилось, дешевле она не нашла. Он как будто немного смутился, потом сказал: «Ну, позвоните в береговую охрану». А Хакл хихикнул и предложил: «Полли, ты просто держи наготове очень большой фонарь и размахивай им во все стороны». Полли сказала: «Вот уж не смешно, это ведь может быть опасно!» Тогда Ланс, агент по недвижимости, начал уверять их, что никогда не слышал о том, чтобы прожектор погас. А потом помолчал и добавил: «Ну, понимаете, днем он не работает, это очевидно». Хакл снова хихикнул, и Полли обвинила его в том, что он слишком несерьезно на все смотрит, а он поцеловал ее в щеку и заявил: «Могу я вам напомнить, мадам, что это вы покупаете четырехэтажный дом с одной комнатой на каждом этаже и большой электрической макушкой, и я не знаю, что может быть несерьезнее этого». Юрист нетерпеливо посмотрел на свои часы и уточнил: «А вашей птице всегда позволяется ходить по важным документам?» Его замечание вроде как положило конец разговору. Шторма случались и прежде. Например, страшная буря, налетевшая на Маунт-Полберн, уничтожившая половину рыболовного флота и унесшая жизни лучших людей. Лишь сейчас жители городка начали приходить в себя после того кошмара. Прошлогодний шторм Полли проспала и не подозревала, что́ происходит и какими ужасными последствиями обернется. Но на сей раз она бодрствовала. И на сей раз очутилась в самом сердце бури. Теперь Полли глубоко сожалела о своей беспечности и глупости; она должна была позвонить в береговую охрану, но телефонные линии были оборваны, мобильная связь отсутствовала. Это был необычный шторм – он налетел, словно ниоткуда, – однако факт оставался фактом, и Полли не имела никакой возможности связаться с теми, кто мог бы помочь. Но неполадки на маяке наверняка заметят, подумала она. Конечно же, люди увидят, что прожектор не горит. И сразу пришлют кого-нибудь. Это же очевидно! Вот только как они сюда доберутся? Дамба, само собой, непроходима, а как, черт побери, можно плыть на лодке в такую… Никто не сможет, думала она, кроме разве что Королевского общества спасателей[22]. Никто не выйдет в море на лодке, это было бы полным безумием. Она набросила на плечи одеяло, потому что ночь была очень холодной, и снова спустилась в ванную комнату. Хорошо, что существует «Икея», думала Полли. Это… ну ладно, это абсолютно бесполезно, но все же лучше, чем ничего. Ладно – лучше, чем абсолютно ничего. У нее оставалось в запасе примерно восемьдесят пять чайных свечей или около того. Она собрала их в наволочку и понесла на самый верх, к той двери, что выходила наружу, к прожектору. Итак. Стационарная электролиния не работала, аварийный генератор тоже. Это было пределом ее технических знаний на данную тему. Хакл знал бы, что делать. Он с легкостью завел бы генератор, как заводит свой дурацкий мотоцикл. Но Полли понятия не имела, что делать. И слава богу, он был здесь, хотя она совсем забыла о нем, – большой старый фонарь, висевший на гвозде рядом с ключом. Полли проверила: он отлично работал. У нее вырвался вздох облегчения, а потом она с некоторым трепетом отперла дверь на узкую галерейку. Сначала ей показалось, что замок не поддается, что его заело: ветер с такой силой давил на дверь, что Полли не могла ее даже приоткрыть. Шторм и не думал утихать. Град прекратился, но дождь лил как из ведра, и Полли промокла сразу же, как только сумела распахнуть дверь и та с грохотом ударилась о перила металлической галерейки. Полли очень осторожно выбралась наружу. Ветер не давал возможности дышать. На нее обрушился сплошной ливень. В небе то справа, то слева сверкали молнии, врезаясь в бурные волны. Гремело и скрежетало прямо над головой, как будто на верхнем этаже двигали и роняли мебель. Полли вцепилась в металлические перила, уверенная, что вот-вот поскользнется, полетит вниз и бесформенной грудой рухнет на камни у подножия башни. Может быть, подумала она, ее похоронят в Нэн-Фур… Полли подавила рыдание и приказала рукам не дрожать. Она оледенела от страха. Ей понадобилась вся ее выдержка и храбрость, чтобы не развернуться и не шагнуть обратно, в укрытие маяка, и не захлопнуть за собой дверь, – ведь никто не стал бы ее винить, если бы она так поступила. Но она не сдалась. Тихонько постанывая, чего все равно никто бы не услышал, она дюйм за дюймом продвигалась вперед, держась за перила. Холодное железо опасно шаталось под напором ветра, и Полли испугалась, что ее вот-вот просто выбросит наружу через это хрупкое ограждение. И с тоской вспомнила о солнечных днях, когда они с легкостью расхаживали по этой галерейке и карабкались по ступенькам лесенки, ведущей к прожектору. Если она переживет это, пообещала себе Полли, то переедет жить в какое-нибудь бунгало. В пустыне. Она поставила на лесенку одну ногу, потом другую. «Я могу с этим справиться, – сказала она себе. – Могу». Но это было до того, как она просунула голову в маленькую щель между башней маяка и металлической платформой самого прожектора, стоявшего в клетке высоко-высоко в воздухе. Ветер тут же ударил Полли в лицо; он как будто пытался оторвать ей голову. Дождь ослепил ее, он заливал рот и нос, пока она не начала задыхаться. С ее волос и промокшей насквозь одежды потоками лилась вода. Потом Полли просто не могла вспомнить, как ей удалось одолеть последние ступеньки лесенки и пробраться по скользким металлическим перекладинам к двери позади прожектора. Держась за перила обеими руками, она осторожно переставляла ноги приставными шажками. В какой-то момент она поскользнулась. Ее лодыжка подогнулась, Полли выругалась от боли, но двинулась дальше с колотящимся в панике сердцем. Фонарь она сжимала в зубах, потому что не могла одновременно и удержать его в руке, и цепляться за перила. Ей понадобились все силы, чтобы медленно, но безостановочно идти вперед. Наконец она ухватилась за ручку неказистой двери за прожектором. Пришлось повозиться с ключом на воющем ветру, при этом Полли старалась не выпустить фонарь, всхлипывая от боли в лодыжке и боясь, что выронит ключ, тот провалится через решетку и пропадет. Но все же она сумела повернуть его дрожащими руками. Потом с колотящимся сердцем вошла в помещение и кое-как закрыла за собой дверь. И хотя снаружи все так же бесновалась буря, Полли показалось, что в этой темной комнате совсем тихо. Просто чудовищный грохот в ее ушах снизился до шума приемлемого уровня. Пара небольших стекол в нижней части конструкции разбилась, но остальные уцелели. Однако за окнами… о боже, что там была за картина! Ни птиц в воздухе, ни, конечно же, луны или звезд – лишь адский котел клубящихся туч, лишь ярость водной стихии в небе и море, которые почти слились друг с другом. И шум, ох, этот шум на самом деле был невыносим даже внутри, потому что он говорил о страхе, о том, что люди, живущие спокойной и уютной жизнью на материке, совсем не представляют, каким может быть настоящий шторм. Полли уронила наволочку с чайными свечами, включила свой фонарь и осветила его лучом тяжелое оборудование, отметив, что вращательный механизм застыл в неподвижности. Она нашла блок предохранителей, но толку от этого было мало. Да, она несколько раз щелкнула выключателями. Однако весь район остался без электричества, а эти выключатели не относились к запасному генератору, так что в любом случае ее старания были бесполезны. Вздохнув, Полли направилась к большому ящику с надписью «Генератор». Она никогда прежде его не открывала, – строго говоря, он даже не относился к ее собственности; он принадлежал «Тринити-хаус», правлению маячно-лоцманской корпорации, и Полли просто подписала обязательство допускать представителей правления сюда в обмен на право владения башней. И она не имела ни малейшего представления, что делать; она лишь понимала, что сегодняшнее происшествие из ряда вон. Разумеется, нашелся шестигранный ключ, и она, отперев ящик, уставилась на путаницу проводов. Ей с этим, хоть убей, не справиться! Полли обругала панель генератора, что тоже не помогло, зато, наклоняясь вперед, она заметила кое-что у стены: огромный старинный квадратный противотуманный фонарь со здоровенной батареей внутри. Полли осторожно потянулась к нему, включила, и, к ее огромному облегчению, он загорелся: вообще-то, он засиял так ярко, что совершенно ослепил Полли, она даже отскочила. Как только ее зрение восстановилось, она подошла к фонарю сзади и подняла его. Потом, поплотнее завернувшись во влажное одеяло – без прожектора на вершине башни было жутко холодно, – она перенесла фонарь к окну и направила его мощный луч в ночь. Конечно, этого было недостаточно; луч проникал в кромешную тьму едва ли на двадцать метров. Но дело было не в том, что могла видеть Полли. Она понадеялась на то, что свет позволит другим различить маяк. Хотя кому, спрашивается? Тем, кто в море? Там никого не может быть. Полли подумала о том, не начать ли ходить с фонарем по помещению, создавая иллюзию движения маяка. Но решила, что проку в этом не будет, к тому же не представляла, надолго ли хватит батареи и сколько времени понадобится береговой охране, чтобы добраться сюда. Поэтому она просто стояла и светила в окно. Маунт-Полберн был почти невидим отсюда, лишь призрачные отсветы мелькали в сплошных потоках дождя. Ну же, думала Полли. Ну же, буря! Иссякни наконец! Лети туда, где люди разве что лишатся пары черепиц с крыши. Потом позади нее вдруг раздался пронзительный звук. Полли подпрыгнула на месте. – Господи, – пробормотала она, когда звук повторился: это явно был сигнал вызова. Полли повернула голову, чтобы понять, откуда, черт побери, доносится этот визг. На другом конце комнаты мигал красный огонек. Полли присмотрелась к нему. Визг повторился. Нахмурившись, Полли поставила большой фонарь на табурет у окна и пересекла темное помещение. Подойдя ближе, она увидела портативную рацию, уоки-токи, и ее сердце затрепетало. Внешний мир! Слава богу! Она взяла устройство и стала нажимать на кнопки. Эта штука явно была заряжена и работала. – Полли? Полли! Эй, Полли! – послышался искаженный голос. Она нажала на кнопку ответа. – Джейден, это ты? Рация замолчала. – Джейден? – Нет. – Голос наконец стал узнаваемым. Это была Селина. – Привет! – сказала Полли. Она уже забыла о недавнем странном поведении своей знакомой. – Парни там? – Нет, – повторила Селина. И действительно, на улицах почти не было огней. – Они все пошли на берег. Их забрали с собой спасатели из Королевского общества, наши будут им помогать. Похоже, по всему побережью беда. Только в Маунт-Полберне лодки остались на суше. – Потому что мы знали… – сказала Полли, постукивая кулаком по старому столу. – О боже… мы знали. – Она глубоко вздохнула. – А ты меня видишь? – Только какой-то проблеск, – ответила Селина. – Но я наверху. Если бы я была на том уровне, где лодки… ну, тогда не знаю. А что, другого освещения на маяке нет? – Нет, – терпеливо ответила Полли и, не удержавшись, хмыкнула. – Вообще-то, свет есть, просто я подумала, что будет забавно его выключить. – Каково было туда подниматься? – Страшно. Они помолчали. – Все мужчины снова в море, – тихо произнесла Полли, и обе подумали о другом, давнем шторме. – Арчи сказал, что где-то там есть отдыхающие. Те, что отправились кататься на лодках. Полли тут же вспомнила, какой прекрасной была середина дня: веселые паруса танцевали на воде вплоть до горизонта…