– Идем со мной, Ханна. Нико, когда Ди-Ди и Одиль домоют пол, вы втроем можете помочь распаковать маты. Это целая пирамида коробок у стены. Раскладывайте несколько рядов зараз – так вы будете освобождать пространство и пол. Ханну я отведу в коттедж: пусть поможет там Келли. Нико, отсюда надо вынести еще много коробок. – Обязательно! – отвечает Нико, подмигивая мне. Сегодня он – совсем другой человек, чудесно видеть его таким деловитым. Мы с Ханной идем в коттедж. – Келли – настоящая звездочка! – объясняю я ей на ходу. – Она приехала на неделю и осталась. Здесь много месяцев не было инструктора по рукоделию, класс шитья отнимал у Ди-Ди так много времени, что на то и на другое у нее не хватало времени. Даже я в этом поучаствовала, но это не мое. У Келли бездна терпения, у нее дело пойдет. Ханна, слушая меня, кивает. – Она еще долго здесь пробудет? – Не думаю, что она собирается с нами распрощаться, но срок ее пребывания зависит от многих вещей. Она многое пережила, и я думаю, что она обрадуется компании, девушке-ровеснице, с которой можно найти общий язык. Ханна хорошо меня понимает. – Я представляла себе совершенно другое, Ферн, но я очень рада, что ты нашла это. Все это совершенно в твоем духе. Скитаться с рюкзаком – не твой стиль. Теперь я вижу, почему вы с Эйденом решили пойти своими путями. Мы увидим до отъезда хотя бы одну из твоих картин? Я улыбаюсь сестре, изучая ее мимику. Для нее облегчение, что я определилась и прижилась. Странно сознавать, что теперь Ханна беспокоится обо мне – раньше все было наоборот. – Посмотрим, – отвечаю я ей со смехом. – Пока что я не спешу показывать свои работы, хотя с каждым днем набираюсь все больше уверенности. Главное, вы – большие молодцы, что вызвались помочь. Это бесценно! Сейчас начало новой волнующей фазы, от которой зависит благосостояние всех сотрудников. Они – славные люди, искренне стремящиеся творить добро. – Кто ваши обычные гости? – спрашивает она с неподдельным интересом. – Люди всех возрастов, любого происхождения. Честно говоря, маловато супружеских пар. В основном люди, желающие провести отпуск активно, но не надрываясь, если не считать тяжелым физическим трудом работу в саду. Но со следующей недели заработает «Пристанище», мы предложим широкий выбор холистических процедур: медитацию, практику «рейки», в ближайшем будущем – личный фитнес-тренер. Плюс, конечно, все – от занятий живописью до столярных и гончарных работ. Уроки кулинарии. Очень длинный список. – То есть это у них не просто отпуск? – удивленно спрашивает она. – Не совсем, хотя в прошлом бывало и так. Люди спасаются у нас от безумия повседневности. В будущем они будут учиться у нас технике борьбы со стрессом и выживания в современном мире. Для всех, кто здесь трудится, это захватывающая перспектива. Ханна останавливается. Я поворачиваюсь к ней, мы обнимаемся. – Я соскучилась по тебе, сестра, – шепчет она. – Поняв, где ты, я успокоилась. Знаю, Эйден тоже будет в порядке, когда опять станет самим собой. Добыча опалов – надо же было такое придумать! Я сомневалась, что тебе понравится самостоятельность, ведь это был не твой выбор. Беспокоилась, что тебе будет одиноко без родных, ты же так привыкла быть в курсе каждого нашего чиха! – Как хорошо ты меня знаешь, Ханна! Прошу, больше за меня не беспокойся, со мной все в порядке. Я так рада за вас с Лиамом! Любовь приходит, когда считает нужным, человек бессилен это изменить. Главное, чтобы для тебя на первом месте был любимый, тогда все сложится, так я считаю. – Для тебя на первом месте был Эйден, поэтому ты и пошла у него на поводу, хотя совершенно не хотела этого делать. Как ни странно, это оказалось не такой уж плохой идеей. Мама с папой считали, что тебе пора было уделить время самой себе. Мы нечасто говорим о Рейчел, больше волнуемся за тебя. Наслаждайся каждым мгновением здесь, прошу тебя, Ферн, мы хотим одного – чтобы тебе было хорошо. Я ласково ей улыбаюсь, чувство, которым проникнуты ее слова, ценнее объятий. – Может, ты и права, но мне было хорошо и раньше. Эйден не мог так не поступить, Ханна, и я его поддерживаю. Разумеется, мы друг по другу скучаем, ведь мы почти не разлучались, с тех пор как поженились. Но я хочу, чтобы он осуществил все свои мечты, пускай и не могу быть с ним. Утрата Рейчел во многом изменила мою жизнь, теперь я на все смотрю иначе. Здесь я, по крайней мере, чувствую, что мои усилия востребованы. Я живу так, чтобы она могла мной гордиться. – Она очень тобой гордилась бы, Ферн, как гордимся все мы, но не уходи с головой в заботы о других. Развивай свою творческую жилку. Уверена, Нико – превосходный учитель. Да, он слишком привлекателен, но, с другой стороны, моя сестра даст фору всем сестрам по части уравновешенности… – Она так выразительно на меня смотрит, что я теряюсь и чувствую, как мои щеки заливает краска. Я беру ее за руки и качаю головой, изображая беспечность. – Надо же, я и не заметила! Идем, познакомлю тебя с Келли. Потом побегу к Марго, надо ее предупредить, что за обедом и ужином у нее три лишних едока. Она приготовит что-нибудь особенное. Ей только дай повод показать себя! 20. Новые расставания За ужином у нас у всех настроение, как на тайном вечере. Оуэн через несколько дней отбывает на свои первые учения за морями. Ханна собирается переехать к Лиаму. У меня приближается шестимесячная «годовщина» жизни на базе отдыха. Эйден в следующем месяце может отправиться в Таиланд, а потом еще неведомо куда. – Вы с сестрой и братом очень похожи, Ферн, – говорит Нико, наблюдая вместе со мной, как они танцуют. Я согласно киваю и улыбаюсь, боясь оторвать от них взгляд, ведь ранним утром они уедут. Это все равно что наблюдать за тикающими часами, зная, что с каждой секундой приближается разлука. Ужин получился у Марго на славу, она сама к нам подсела – очень трогательно с ее стороны. Она выпила бокал-другой вина: Тейлору придется отвезти ее домой. – Как прошла ваша семейная конференция по Скайпу? Связь не подвела? Я корчу гримасу. – То и дело зависало, Эйден был разочарован. Пришлось прерваться раньше времени. – Как обидно! Вы успели похвастаться, что ваши картины будут выставляться? – интересуется Нико с видом гордого учителя, празднующего первый триумф своей ученицы. – Не получилось, под конец стало почти невозможно говорить, – сетую я. – Присоединяйся, Ферн, хватит сидеть сиднем! Вы тоже, Нико! – кричит нам Ханна. Я смотрю на него, он на меня, мы оба пожимаем плечами. – Что ж, я как вы. Хотите? Но учтите, танцор из меня неважный, – предупреждает он. Не дав мне опомниться, Нико тянет меня к танцующим. В конце концов не выдерживает даже Марго: она принимается весело размахивать руками над головой. Чудесно наблюдать ее радость, хотя я уверена, что она частично вызвана выпитым вином. Я давно не видела Оуэна танцующим и довольна тем, что вижу: он расстался со своей былой застенчивостью, часто так ему мешавшей. Танцуя с Ди-Ди, которая вдвое его старше, он улыбается до ушей. Они что-то кричат друг другу, перекрикивая громкую музыку, как давние друзья. После нескольких танцев я делаю вид, что должна сесть, чтобы отдышаться. Подняв глаза, я с радостью вижу направляющегося ко мне Лиама. Он соврал остальным, что хочет попить. Сев рядом со мной, он отставляет полный стакан. – Знаете, Лиам, я давно так не веселилась! Живот разболелся от хохота! Как я погляжу, Нико взялся учить Марго азам фламенко. Он принял горделивую позу, а Марго ходит вокруг него на цыпочках, потрясая отсутствующими кастаньетами. Любуясь ими, можно помереть со смеху. – Мы не могли не приехать, – серьезно начинает Лиам. – Все переживали, что вы чахнете. Я спорил: я видел вас всего два раза, но не сомневался, что вы найдете для себя подходящее занятие, такой уж у вас характер. Я удивленно смотрю на Лиама: оказывается, он наблюдателен и вдумчив. Первое мое впечатление о нем было поверхностным, тем более что в тот раз он сильно нервничал. И вообще, тогда был нелегкий момент для всей семьи. – Не сомневайтесь, я пригляжу за Ханной. Не удивлюсь, если вы считаете, что мы слишком торопимся. Но без нее я сам не свой, как бы глупо это ни звучало. Его слова переносят меня в далекие дни сразу после моего знакомства с Эйденом. Тогда я тоже была больна без него. Даже зная, что вечером у нас свидание, я с трудом доживала остававшиеся часы, для меня имело значение только одно: когда мы снова будем вместе. – Вовсе не глупо, Лиам. Такое понимаешь только тогда, когда сама пережила то же самое. Он покусывает губу. – Наверное, этот год разлуки нелегко вам дается? Хотя я понимаю вас обоих. Не говорите Ханне, что я с вами этим поделился, но она хотела бросить университет. Хотела, чтобы мы поженились уже в следующем году. Она пошла бы работать, и мы купили бы вместе дом, а не жили бы у меня. Но я сказал «нет». Я хочу, чтобы мы были вместе, но не ценой жертвы, о которой она в будущем пожалела бы. Вы меня понимаете? Я киваю: – Конечно. И я ценю вашу заботу о Ханне, то, что она для вас на первом месте, потому что, как младшая в нашей семье, она привыкла к многослойной защите. Но было бы лицемерием утверждать, что я не понимаю, насколько любовь все порой меняет. Я рада, что Лиама потянуло на откровенность со мной, тем более что потом, когда я вернусь, такого шанса может уже не представиться. Он молодец, что счел необходимым меня успокоить. – Ханна переживает за вас с Эйденом. Знаете, она вас обоих обожает. – Мы разъехались на год не потому, что вместе мы несчастливы, понимаете, Лиам? Не хотелось бы, чтобы кто-то в этом усомнился. Мне не нужно, чтобы Эйден чего-то лишился из-за того, что я не могу разделить его мечту о путешествиях. Не я была инициатором, но для меня тоже получился чудесный эксперимент. На мой взгляд, это только обогатит мою и его жизнь. Глядя на Лиама, я гадаю, способен ли он это понять. Он еще слишком молод, хотя все же на несколько лет старше моей сестренки, а значит, богаче ее жизненным опытом. Кажется, он ясно видит свой будущий жизненный путь и понимает, чего хочет от жизни. – Надеюсь, мы с Ханной смело встретим любые проблемы, с которыми столкнемся. По-моему, важно ни к чему не относиться как к должному. Я насмотрелся, как быстро деградируют отношения, когда это правило нарушается. Рисковать несравненно лучше, чем бездействовать. – Если можешь пережить трудные времена, то заслужишь хорошие, они будут тебе в радость. Он улыбается: – Ваша сестра приносит мне радость день за днем. Иногда она бывает похожа на смерч, бывает упрямится, но это у вас, наверное, семейное. Я широко раскрываю глаза: – А я-то думала, что единственная упрямица в семье – я! Что ж, добро пожаловать на наши семейные «русские горки»![6] – Поверьте, ничего другого мне даром не нужно! – Шушукаетесь обо мне? – раздается голосок. Ханна окидывает нас презрительным взглядом. – О ком же еще? – отзывается Лиам, и мы втроем покатываемся со смеху.