– Если захотите, Ферн, можете остаться здесь надолго. Время неограниченно, предложение не подлежит отзыву. Я нехотя отвожу взгляд от его лица: – Спасибо, Нико. Не думаю, что здесь мое будущее. С одной стороны, мне приятно думать о том, чтобы остаться, но ведь это означало бы для меня жизненное крушение. Это замечательный этап в моей жизни. И я рада считаться частью нового этапа еще долго, до конца июня. Странно сознавать, что уже минула половина моего пребывания здесь. Сначала год казался нескончаемым сроком, но сейчас время пустилось вскачь. – Танцуем сегодня вечером? – спрашивает он. – Танцуем, – отвечаю я со смехом. Хороший был день, многое достигнуто, поэтому почему бы и нет? * * * Сеана просит тишины, чтобы Нико мог говорить. – Прежде чем мы наладим караоке и переведем дух, предлагаю пройтись по имеющемуся плану улучшения предоставляемых нами услуг. Все за столом умолкают, всех интересуют окончательные изменения. – Это было трудное решение, не думайте, что оно принято без размышлений. Чтобы оправдать повышение цен, которое обеспечило бы всем повышение дохода, мы должны снова размещать гостей в шато. Из-за этого постройки в обоих дворах станут служебными. Бастьен, дружище, боюсь, тебе придется покинуть второй этаж коттеджа. Это не увеличит количество номеров для гостей – оно не превысит шестнадцати, зато в коттедже добавится два помещения для занятий. В паузе Нико бросает взгляд на Сеану. – Одно из них, – подхватывает она, – превратится в консультационный кабинет для еще одного нашего нового сотрудника, на приезд которого мы рассчитываем в марте. Все девять спален персонала в обоих помещениях окажутся заняты. Таким образом, мы получим новые тихие номера и эффективно используем все имеющиеся площади. Номера в шато – это часть нового плана, которая даст необходимые дополнительные средства. Нико обводит глазами слушателей, интересуясь их реакцией. – Не стесняйтесь, высказывайте ваше мнение. Знаю, вы пережили нелегкие недели. – Это что же, я буду сталкиваться с этими людьми на лестнице? – подает голос Бастьен. – Куда катится мир? Все смеются. – Ничего страшного, – урезонивает его Тейлор. – Может, проголосуем? – предлагает Сеана. – Кто за? Постепенно поднимаются все руки, и Нико с Сеаной облегченно переводят дух. – Мы с Пирсом ведем дискуссию с нашим бухгалтером о новом зарплатном плане, который вступит в силу в январе, чтобы он не противоречил возросшим затратам. Поскольку мы больше не станем прибегать к услугам волонтеров, придется подумать, как это повлияет на Ферн и на Келли, – говорит Нико. Этого я не ожидала, Келли, думаю, тоже. – Неизвестно, сколько недель в году мы будем достигать нашей цели – заполняемости восьмидесяти пяти процентов номеров, – вступает Пирс. – Предполагается устроить две-три недели выходных, когда «Пристанище» будет готово. Но, по словам Нико, в этом году наплыв не снизится. В конце первого года будет выплачен бонус за усердие и преданность делу. Все удивленно разевают рты. – Нико не намерен брать свои слова назад, – продолжает Пирс. – Дело не только в прибыли, но и в спайке коллектива, в гордости за совместный труд. Однако в прошлом финансовая нагрузка на него была так велика, что теперь наша задача – позаботиться о нашей репутации, чтобы впредь это не повторялось. У Келли счастливый вид, у нее горят глаза, а у меня сомнения, что я, уезжая, не буду горевать, что подвожу всех остальных. Я пытаюсь понять сказанное Пирсом, но Нико приходит на помощь мне и остальным. – Пирс теперь официальный генеральный менеджер «Пристанища», Сеана – старшая по персоналу. Антон будет работать у нас полный рабочий день главным садовником, в самые напряженные месяцы мы станем привлекать дополнительную рабочую силу для сада. Сеана продолжит обучать гостей растениеводству и здоровому образу жизни. Я буду и дальше вести занятия по живописи, но мы планируем переориентироваться на привлечение людей с каким-никаким опытом. Все, довольно о работе, лучше откупорим вино. Мы добились своего! За это мой тост. Я бесконечно благодарен всем вам, без вас ничего бы не получилось. Для меня огромная радость работать с каждым из вас. Все дружно хлопают. Нико поднимает руку и восстанавливает тишину. – С тех пор как усадьба находится в моем владении, я чувствую, что у этого должна быть цель. Это мой дом, но в последние годы это и наш общий дом. Я не хотел его превращения в пустое и печальное место самозаточения от остального мира. Вы вернули ему жизнь, о большем я и мечтать не мог. Радостный одобрительный шум. Путь был долгий, я была всего лишь малой частью целого, но от этого моя радость за этих прекрасных людей ничуть не меньше. Стулья отъезжают, звучит музыка, Нико робко подходит ко мне. – Как я слышала, меня здесь не держат? – насмешливо спрашиваю я. – Простите. Я знал, что лично вам все эти перемены ни к чему, но вы член команды, с самого первого вашего дня здесь вы приносите огромную пользу. Это факт. Мы могли бы платить вам как консультанту. Наш бухгалтер обратится к вам и исправит допущенную несправедливость. Вы – неотъемлемая часть коллектива, ваш отъезд станет для нас утратой. Вы незаменимы, Ферн. Я радостно улыбаюсь: – Где-то обязательно есть люди, ищущие и еще не нашедшие, они обязательно к вам попадут, нисколько в этом не сомневаюсь. Не надо мне платить, Нико. Этот год оплачен из выигрыша в лотерею. – Я больше не диктую правила, Ферн, теперь у нас работает профессиональная команда управленцев. С моих плеч свалился огромный груз, я наслаждаюсь свободой. Перемены бывают благотворными: иногда надо просто запастись терпением. Он знает, что я так не могу. Но сегодня общий праздник. Он берет меня за руку и увлекает в гущу танцующих. Мы празднуем вовсю. Я обрела второй дом – это невозможно отрицать. Но первыми домом он никогда для меня не станет, и Нико придется с этим смириться. 24. Прошлое всегда будет частью настоящего Пролетели еще две недели, и в этот вечер, хотя мы оба, Нико и я, пришли в мастерскую с намерением работать, оба были не в настроении. Кое-что мы не в состоянии скрыть. Смешивая краски, еще можно лукавить с самим собой, но ты знаешь, что первое же прикосновение кисти к холсту покажет отсутствие вдохновения, и ты будешь жалеть о каждом мазке и ненавидеть себя за него. Знаю, Нико наблюдает за мной краем глаза, и для меня это свидетельство того, что ему тоже сейчас не до живописи. Происходящие здесь перемены – во благо, хотя в некотором отношении они настораживают. Ирония в том, что я приехала сюда, сбежав от перемен в моей собственной жизни, но жизнь тут же напомнила мне, что это – одна из данностей. Ничто никогда не остается неизменным. – В чем дело? – спрашивает Нико, начиная прибираться. На часах всего лишь начало двенадцатого вечера, совсем еще не время уходить. – Ваше настроение влияет на мое. – Могу сказать вам то же самое, – парирую я. Не позволю, чтобы он навесил на меня то, в чем наполовину сам виноват. Мы смущаем друг друга своим плохим настроением. – Ни к чему зря тратить время, Ферн. Давайте признаем, что выдался неудачный вечер. Я согласно киваю: – У меня пухнет голова от мыслей. – Понимаю вас, до Рождества всего два дня. Вы впервые встречаете его вдали от семьи? Я опускаю кисть в банку с водой, полощу, вынимаю, усердно вытираю тряпкой. Этим вечером нам полагается испытывать удовлетворение: вчера уехала вторая группа гостей, завершилась новая неделя, прожитая по новым правилам. Теперь мы закрываемся до 7 января, хотя некоторые занятия для своих продолжатся. Даже Сеана решила не уезжать на праздники в Шотландию. Снег не помог, хотя здесь все равно неплохо: лесистое плато слегка припорошило. Некоторые не возражали бы отправиться по домам, но все-таки остались и не горюют. Всем нам здесь спокойно и уютно. – Да. Ханна в Австрии, Оуэн вернулся с заморских маневров и проводит каникулы в Норвегии с армейскими друзьями. Эйден считает дни перед отъездом в Таиланд. Мать с отцом проводят праздники с родственниками в Уэльсе, хотя сначала у них был другой план. Даже если бы я была дома, то сидела бы одна. Сейчас мне трудно это представить… Нико встает с табурета и жестом манит меня к себе. – Для прирожденного воина это непростой урок: ваши любимые обходятся без вашей суеты – возможно, не без труда, но они справятся. Сейчас я вам кое-что покажу. Я стаскиваю через голову безразмерную майку, стараясь не испачкать свой девственно-чистый джемпер. Пригладив волосы, я выхожу за Нико из мастерской в коридор. Здесь тихо и темно, он светит перед собой фонариком телефона. Это неудобно: ему приходится зайти в кухню и, повозившись там, отыскать свечу и спички. – Свеча? Вы забыли, что сейчас нет гостей? – Надо, чтобы зрение привыкло к темноте. Скоро вы увидите, зачем это нужно. Берите свечу! Он ставит тонкую восковую свечу в подсвечник в форме чашки с ручкой. Я жду, пока он зажжет вторую свечу и отдаст ее мне. Подсвечник старинный и очень тяжелый. – Сюда! – зовет он, не оглядываясь, и выходит из двери. Трудно сказать, что он чувствует сейчас, когда гости разъехались, а сотрудники живут не там, где жили раньше. Это странная ситуация. Шато велик, полы скрипят, трубы гудят по ночам – иного от такого старинного сооружения не стоит и ждать. Даже при свечах тени не колеблются и тянутся высоко вверх. Здесь жива сама история, порой мне тяжело ее влачить, я почти чувствую ее неуловимое присутствие. Чувствует ли его Нико? Мы минуем комнату, где раньше жила я, достигаем конца коридора и поднимаемся по лестнице на второй этаж. Передо мной узкая дверь, которую я раньше, кажется, не замечала, хотя не забредала в этот угол. Нико распахивает ее. Перед нами крутая лестница наверх, на чердак. Я не тороплюсь на нее ступать.