Милана повернулась ко мне. Медленно покачала головой. И она, и мальчик смотрели на меня каким-то совершенно одинаковым взглядом. Я вздрогнул, понимая. И позволил доставшемуся мне когда-то смыслу развернуться и увидеть их связь. Мальчику было очень страшно, но, когда воспитательница всех уводила, он остался, спрятался – в кровати, под одеялом, в самом надежном укрытии для любого ребенка. Он не мог уйти – то, что было куда больше его, знало о приходе Миланы, кричало внутри и подсказывало каждый шаг. Научило, как отвлечь воспитательниц, как укрыться, утешало и уговаривало ждать. Поскольку это было важнее всего, важнее его страхов и его жизни. Он не смог бы это сказать и объяснить, он сам этого не понимал. Даже Милана еще до конца не понимала. А до меня уже дошло. К Милане прижимался маленький тэни, в нашей реальности породивший тот смысл, что достался вначале Измененным, потом мне, а в итоге – ей. Ну а здесь смысл остался с ним. Непроявившийся, не выловленный технологиями Продавцов. Этот беспомощный малыш – основа Высшего. Во что же мы ввязались-то на самом деле? Часть вторая Глава первая Маленькие дети все время болтают. Во всяком случае, мне так кажется, я ведь не специалист, братьев и сестер у меня нет, кроме Наськи. Но она вроде приемной сестры и вообще не совсем обычный ребенок. Этот чужой малыш молчал, мы даже имени его не знали. Сидел на руках у Миланы, временами поглядывал то на меня, то на Дарину. Но ощущение было такое, словно он ни в ком, кроме Миланы, не нуждался. Словно у них шел беззвучный диалог, наподобие общения Измененных через Гнездо. Милана помогла ему одеться, потом отвела в соседнюю комнату и напоила соком из кувшина. От еды он отказался, Милана не настаивала. Я хотел было пошутить насчет «включившейся мамочки». Видал я такое, и не раз, когда самые оторванные и хайповые девчонки при виде малыша начинали сюсюкать и возились с ним, позабыв все на свете. Но тут явно было другое, и я смолчал. Отошел к выбитому окну, оглядел улицу. Тихо. Ну это, допустим, работает шумоподавитель. Пустынно. Трехколесный автобус, мусор, осколки стекол. Несколько столбов дыма в стороне. Потом сквозь неестественную ватную тишину едва-едва пробился звук, будто отголосок далекого взрыва. И в паре улиц от нас над домами полыхнуло. Бой еще идет. Полиция и армия тэни давно уже были бы подавлены, значит, сражаются Измененные и ровианцы. Есть у нас выбор? Нет у нас выбора, даже Иван это понимал. Мы можем принять лишь одну сторону. Присоединиться к Измененным и биться за Инсеков. Я осмотрел ситуацию со всех сторон и решил, что это может получиться. Измененные, как ни странно, не так уж и много контактировали со своими хозяевами. Те ставили лишь общие задачи, все вопросы решались тактиками, комендантами, инспекторами, прочим начальством. Появление трех странных Измененных их встревожит, но вовсе не обязательно они тут же доложат о нас. Подошла Дарина, тоже выглянула в окно. Спросила: – Ты придумал план? Пожав плечами, я осторожно отвел ее в сторону. Глянул на Милану – та сидела на корточках, держа за руки маленького тэни. Они смотрели друг на друга, глаза в глаза. – Жуть… – тихо сказала Дарина, тоже покосившись на них. Когда жница говорит «жуть» – ей можно верить. – Надо выбираться… – Я едва не сказал «к нашим», но поправился: – К Измененным. Я видел взрыв недалеко, придется рискнуть и пойти туда. Дарина храбро кивнула. – Пойду один, – сказал я, косясь в окно. – Разведаю, что и как, вернусь за вами… Дарина вздрогнула, но ничего не возразила. Да, нам не хотелось расставаться, но это разумное решение, ведь так? И тут я заметил краем глаза движение на улице. Мягко сдвинул Дарину еще дальше от окна и осторожно выглянул. Вдалеке, за перевернутым автобусом, появился танцор. Высокий и тонкий, он напоминал артиста балета, и не рядового, а какого-нибудь прославленного премьера. Обтягивающее тело белое трико добавляло сходства. Рост под два метра, длинные и изящные ноги, почти человеческое лицо – только бледное, застывшее, неподвижное, будто обколотое ботоксом, оно напоминало фарфоровую маску. Людей с такими лицами не бывает. Ну и рук было многовато. В отличие от уничтожителя, у которого вторая пара рук крепилась где-то на ребрах, все шесть рук танцора шли от усиленного плечевого пояса – одна добавочная пара вытянута вперед, еще одна – назад. Как он управляется с восемью конечностями – загадка. Но, как будто этого мало, вокруг танцора кружили, хаотично перемещаясь в разные стороны, мелкие, размером с крысу, твари. Чистильщик! Странно, обычно танцоры работают в паре со стельщиками… Будто откликаясь на мою мысль, за танцором появился и стельщик. Похожий на исполинскую белку-летягу, он неуклюже ковылял по мостовой. С ним одним я, пожалуй, смог бы справиться… С танцором и чистильщиком – нет. Я отступил от окна, успев заметить, что танцор останавливается возле каждой двери, а несколько фрагментов чистильщика забегают внутрь – проверяют помещения. – Надо уходить, – прошептала Дарина. Да, наверное. Надо было. Только раньше. Из этого «садика», похоже, был лишь один выход. Нас непременно заметят. А от танцора не убежишь. Я закрыл глаза. Постарался успокоиться. Тут есть Измененные. Они такие же, как в нашем мире. Даже если в городе нет большой группы Измененных, если тут лишь высадившийся десант или какие-то закрепившиеся в обороне войска – у них должна быть связь с Фортом. А Форт – это почти как Гнездо. «Мне нужна помощь», – мысленно позвал я. Не так, как с Луны, когда я кричал в космическую пустоту, глядя на шар Земли, родной и чужой одновременно. Я почему-то знал, что здесь так нельзя. Надо иначе. «Форт, отзовись! Наблюдаю три биоформы Прежних: танцор, чистильщик и стельщик. Нужна помощь для уничтожения гвардейцев». Несколько мгновений мне казалось, что мой крик уносится в никуда. Что никто меня не услышит и не отзовется. Что не будет мягкой теплой волны, касающейся сознания. Да, никакой волны я не ощутил. Это больше походило на порыв ледяного ветра. И если Гнездо «говорило» эмоциями, всплесками настроения, складывающимися в вопросы и ответы, то голос Форта Инсеков оказался совсем другим. Он будто вколачивал в меня… нет, не слова… скорее уж целые образы. Будто ледяные иероглифы, бьющие в разум. «Отсутствие резерва» – «неясный источник запроса» – «отказано». «Я Призванный! – выкрикнул я. А есть ли у них Призванные, поймет ли меня Форт вообще? – Я человек-Измененный. Со мной жница и уникальная особь человека. Со мной очень ценный тэни. Мне нужна помощь!»