– Слушай, это не игра! – сказал я строго. – Да не зна-а-аю я! – возмутилась Наська, начиная тянуть слова. Появилась у нее такая манера, когда она обижалась. – Это в книжках всегда так пишут, когда кто-то исчезает или появляется. Пахнет грозой, искры летят… – Искры тоже были, – признался я. – Вот! – торжественно сказала Наська и схватила еще один кусок пиццы. – Ты же не собираешься… – Дарина замялась, но все-таки закончила: – Что-то делать? Я покачал головой. А что я могу сделать? Да ничего! Прежние ушли, Инсек ушел. Продавцы ушли. Высший больше не появлялся. Земные власти осмысливают этот факт. Было несколько неожиданных отставок и импичментов в высших сферах власти самых разных стран. Было и несколько неожиданных несчастных случаев, самоубийств и скоропостижных болезней с летальным исходом. Как я понимаю, идет зачистка Слуг и Кандидатов, которых сумели вычислить. К сожалению, я точно так же понимаю, что это одни Слуги и Кандидаты руками людей зачищают других, менее удачливых. – Экраны работают? – спросил я на всякий случай. – Между Гнездами, – ответила Дарина. – На Саельм… не знаю. Уже два месяца как никто не уходил. И не приходил, конечно. Я знал, что два месяца назад почти пять тысяч Измененных с Земли ушли на Саельм. Те, кто не принял уход Инсеков, кто решил продолжать служить им в войне с Прежними. Потому что война не закончилась. Она идет по всей Галактике, Прежние и Инсеки делят территории и захватывают чужие миры, собирая смыслы на пути к сингулярности. Только Земля теперь вне этой войны. Я поймал взгляды девчонок. Дарина смотрела испуганно и напряженно, а Наська – с живейшим интересом. – Не собираюсь я никуда уходить! – возмутился я. – Тем более, Продавец ничего толком не сказал! Им нужна помощь, мир в опасности… знаешь, я убедился: мир всегда в опасности, а помощь нужна всем. Дарина расслабилась, а Наська огорчилась. – И никаких сроков, кстати, он не называл, – успокоил я и себя, и Дарину. – Никто ведь не запрещает спасать мир в рабочем порядке? Может, мне стоит выучиться, начать работать и уладить конфликт между цивилизациями. – Учиться – скучно, – сообщила Наська. – Я хочу закончить школу в следующем году. Я почти все знаю, я посмотрела учебники. В этом я не сомневался. Обучение в Гнезде идет совсем на других скоростях. – Закончишь, а дальше? – спросил я скептически. – В десять лет? – Между прочим, мне будет одиннадцать! – И что станешь делать? – Отдыхать! – Наська встала, прихватила еще кусок пиццы, сообщила: – С колбасой еще ниче, а с рыбой подгорела… Я домой! Дарина против ожиданий ничего не сказала, хотя обычно она Наську строит и наглеть не дает. Мелкая подмигнула ей, а меня хлопнула по руке. – Без меня мир не спасай, лады? Ты мой главный герой! Ну, после Человека-паука, конечно. – Почему после Человека-паука? – неожиданно обиделся я. – Он такой красавчик! – сказала Наська драматическим шепотом. Я демонстративно прошел за ней в прихожую и убедился, что девочка ушла. Потом вернулся на кухню. Дарина все так же сидела, кутаясь в халатик, перед куском остывшей пиццы. Я обнял ее за плечи. – Эй… я не собираюсь никуда бежать и никого спасать. – Знаю… – С чего вдруг мелкая прибегала? Ты ей звонила? – Угу. Наська в аптеку сбегала, я попросила. По женским делам. Мне потребовалось несколько секунд, чтобы понять, что это может значить. Потом я смущенно сказал: – Рановато, наверное. Но она же растет. – Это мне, Максим, – сказала Дарина. – Это я стала девушкой, понимаешь? – Э… – ответил я, складывая воедино стражу, что-то шепнувшую Дарине, повязанную вокруг пояса футболку, принятый в одиночестве душ и шумящую в ванной стиральную машину. – У Измененных детей не бывает, – сказала Дарина. – У меня никогда раньше не случалось… критических дней. Теперь есть. Видимо, Высший что-то исправил. – Ага, – сказал я, сел напротив. – Но ты ведь осталась жницей? Дарина взяла со стола вилку. Согнула ее, потом распрямила. Сказала: – Вроде как да. – А могут быть дети у человека и жницы? – спросил я. – Разумеется, если Высший… меня тоже исправил… Дарина пожала плечами. – Ну, я рад, – сказал я неуверенно. – Здорово! – Все становится сложно, – сказала Дарина, не глядя на меня. – Нас на Земле довольно много, одних жниц с миллион. Две трети девушки, остальные парни. Власти с этим мирились… Я понимал ее. Измененные всегда были занозой для правительств. С одной стороны, бывшие люди, бывшие дети. С другой, уже не люди, куда сильнее и умнее, с доступом к технологиям Инсеков… Но Измененные не размножались и почти не контактировали с людьми. Можно было не беспокоиться, что они начнут занимать ответственные посты, вытеснять людей. Бесплодные мутанты, пройдет сотня лет, и они исчезнут. А теперь? Кто может родиться у жницы и стражи? Или у двух стражей? Или у человека и жницы? Людям хватает цвета кожи, диалекта языка или маленькой разницы в религии, чтобы начать ненавидеть и убивать друг друга. После Перемены и появления Инсеков все это ушло на второй план. Теперь возвращается. В новостях снова замелькали террористы, политики вспомнили прежние споры. И сюда еще добавить Измененных, которые начнут размножаться! – Все сложно, – признал я и взял в руки ладонь Дарины. – Но мне плевать. Я рад, правда! В дверь позвонили, и я почувствовал, как Дарина вздрогнула. – Допустим, Наська решила, что пицца не столь уж плоха, – сказал я, глядя на Дарину. – Но мы уже спим. Позвонили снова. – Иди, – сказала Дарина. Я прошел в прихожую. Помедлил и открыл дверь. На пороге стоял Лихачев. В штатском, в светлом льняном костюме, будто какой-то немолодой отпускник. Костюм выглядел так, будто ему лет двадцать, а надевали его от силы десяток раз. Мы кивнули друг другу. Я молчал, и Лихачев ничего не говорил. – Пройдешь или мне собираться? – спросил я настороженно. – Пройду, – сказал Лихачев с удивлением. – Есть разговор… А ты будто меня ждал? Я покачал головой. – Не ждал, но… в общем, кое-что случилось. Глава вторая