– Приветствую, Высший. – Приветствую, Макс, – ответил Карир. Голос остался детским, тоненьким, но будто вибрировал от скрываемой мощи. – Вы помогли мне родиться. Я кивнул, понимая, о чем он. Спросил: – О вас можно больше не беспокоиться? Вас не обидят? Странно было обращаться к ребенку на «вы», но иначе я не мог. Мальчик развел руками перед собой, принятым у тэни жестом неопределенности. – Мир суров. Но теперь у моего смысла есть шанс. В твоей реальности все сложнее. – Вы знаете про нашу… – начал я и запнулся. Ну конечно же, знает. Мы делили разум на четверых, он знает все, что знаем мы. Карир сейчас не ребенок, он сверхсущество, которому подвластно даже время. – Вы поможете нам вернуться? – спросил я. – Нет. – Карир помедлил. – Извини. – Мы что-то еще должны сделать? Карир вздохнул. – Нет. Переход между реальностями – это слишком заметное действие. Словно яркая громкая вспышка среди тишины и тьмы. Меня раздавят. Он звонко хлопнул ладошками. – Кто? – Высший Инсеков. Высший Прежних. А еще те, о ком ты даже не слышал, но кто близко. Едва родившийся Высший уязвим. Карир снова вздохнул. – Я бы объяснил, почему, но сейчас тебе не понять. – Ну… я должен был спросить… – пробормотал я. – Хорошо. Удачи вам! – Ты ничего не станешь просить? – поинтересовался Карир. Я задумался. То ли из-за детского тела, в котором он находился, то ли по иной причине, но этот Высший казался куда человечнее нашего. Блин, неужели это потому, что свиньи лучше людей? Карир едва заметно улыбнулся. Кажется, он и сейчас мог читать мои мысли. – «Вся плоть – трава», как говорят Прежние. Думай, даже мне трудно держать время. – Мы ведь сможем и дальше так вот… соединяться? – спросил я. – Сами, без вас? Если потребуется? – Не злоупотребляйте. – Карир человеческим жестом погрозил мне пальчиком. – Это опасно. Понимаешь, почему? – Нет. – Милана взяла тот же смысл, что у меня, – сказал Карир. – В вашей реальности она должна стать Высшим, вобрав множество личностей. – Включая меня и Дарину, – прошептал я. – Да, я знаю. Это страшновато, но я уже привык к этой мысли. Тем более мы уже… – То, что произошло здесь, не должно было случиться, – перебил меня Карир. – Вы превратились в нечто совсем иное. Я помог, но лишь помог, это все было ваше, собственное. Не имеющее отношение ко мне или к Милане. До меня начало доходить. Я все-таки не дурак. – Мы были предсингулярным человеком. Почти… Высшим. – Да. Очень близко к полному переходу на новый уровень, – подтвердил Карир. – Для Миланы опасно погружаться в это состояние, она размывает собственный смысл. Может быть, один или два раза… максимум – три. Дальше она утеряет тот смысл, который должна принести. Ее Высший не появится. – Но он появлялся! – Вот именно. Потеряв смысл Миланы, вы измените собственную реальность и потеряете возможность вернуться. – Понял, – сказал я. – Спасибо. Я понял. Может быть, я могу узнать еще что-то? Кто отослал нас сюда? Как вернуться? Лихачев живой? Продавцы в этом замешаны? – Хорошие вопросы, – одобрительно сказал Карир. – Но ответить я не могу. Чужие ответы опасны, тебе придется найти свои. К тому же… мне кажется, ты уже обо всем догадываешься. Только не хочешь себе в этом признаваться. Он засунул палец в рот, сосредоточенно пососал, протянул ко мне руку и повозил пальцем по лбу. Я невольно вспомнил, как в детстве мама таскала меня в церковь (был у нее не очень долгий период, когда она решила, что верит в Бога), и священник чем-то мазал мне лоб. – Это какой-то ритуал, Высший? – спросил я. – Или вы мне что-то даете так? Карир хихикнул. – Нет. Просто ты смешно морщишься, когда я мажу тебя слюнями. Да, этот Высший определенно был веселее нашего. Но он тут же посерьезнел. – Я желаю всем вам удачи. И покиньте мою Вселенную. Иначе может случиться так, что мы встретимся не друзьями. – Постараемся, Высший, – сказал я. Что меня дернуло – не знаю. Но я протянул руку и потрепал легкие, будто пух, волосы. Карир рассмеялся и побежал прочь – к маме. Я ощутил, как что-то немыслимо сложное, огромное и могучее исчезло. Время снова двинулось, странная местная птица с цокающим пением пролетела над головой, маленький тэни пронзительно закричал: – Ма-а-а-ма! – Вы его отпускаете? – спросила Мар. Похоже, она не заметила остановки времени. – Конечно, – ответил я. – Видите, он же нашел маму. – Так чем был ценен мальчик? – нахмурилась комендант. – Он же ребенок, – нагло ответил я. – Тем и ценен. Мы его спасли. Мар буравила меня взглядом. – Хотите, так проверьте, – продолжил я. – Мы малыша отбили у танцора, ну и как бы приняли на себя ответственность! Милана подошла к матери Карира, обнимавшей сына, они заговорили. Я поразился было тому, что она знает язык тэни, но понял, что это следствие слияния. – Мы проверим, – пообещала Мар. Но без всякого энтузиазма, вероятно, она и сама пришла к выводу, что Карир – самый обычный детеныш тэни. В небе наконец-то появился и стремительно снизился глайдер: большой, с автобус размером, похожий на десантный, но все-таки выглядящий чуть иначе, «пузатее». Кажется, это была штабная модель, летающий пункт управления. Приземлился глайдер тихо и аккуратно, только траву под ним прижало и выгладило. Из открывшегося люка вышли две стражи, Мар вполголоса переговорила с ними и кивком указала мне на глайдер. Я дождался девчонок – они обнялись с матерью и бабушкой Карира, даже расцеловали малыша (хотя у тэни это не очень-то принято), и мы двинулись следом за Мар. – Я сама поведу, – сказала комендант страже. И добавила нам: – До гарнизона два часа полета, успеем пообщаться. Ни стража, ни мы с Мар, конечно, не спорили. Для Измененных она была начальством, а мы как раз хотели поговорить наедине. Мне даже показалось, что они отошли от глайдера с радостью. Мар настолько побаиваются? – А как он летает? – с интересом спросила Милана, входя в машину. За крошечным тамбуром обнаружилась штабная зона – овальный стол с поверхностью-экраном, вокруг несколько кресел. В кормовой части за дверью скрывался туалет и, если мне не изменяла память, маленький медицинский отсек. Спальные места здесь не предусматривались, хотя во время военных операций в глайдерах проводят по несколько дней. Измененные спят мало. Несколько иллюминаторов были скорее данью традиции. Я даже не был уверен, что они настоящие, а не экраны. – Сдвиг гравитационного вектора, – ответила Дарина. – Не очень экономичная технология, но надежная. И экологически чистая. Мар искоса глянула на нее, проходя в переднюю часть глайдера, к креслу пилота. Села, опустила пилотажный шлем на лицо. – Пристегнуться? – тихо спросила Милана. Глайдер взмыл в небо, в иллюминаторах мелькнула земля. По ощущениям, ничего не изменилось, будто мы продолжали стоять. – Тут гравитация всегда направлена к полу, – пояснила Дарина. – Это хорошая машина, большая. Чтобы можно было работать и ничего не отвлекало.