Она наконец-то заметила, что ее мороженое тает, и откусила кусок. – Теперь все понятно, – продолжала она, торопливо глотая. – Ты защитник. И ты нужен, чтобы защитить всю Галактику от внешних врагов. – Наська… – А что не так? Я задумался. Вспомнил гаснущие звезды. Блин. А может, и впрямь? Если Высший Миланы сотворит такую галактику, которую легко завоюют Высшие из другой? Ну а почему и нет? Наши Высшие перестанут друг с другом конкурировать, перестанут быть злыми и зубастыми, а тут явится какой-нибудь супер-Инсек из Магелланова Облака… – Молодой человек… Я поднял взгляд. К нам подошел один из пенсионеров, вставший с соседней скамейки. – Это моя сестра, – сказал я на всякий случай. – Мы не ругаемся, мы… – Кино фантастическое обсуждаем! – поддержала Наська. – Я вижу, что сестра, – миролюбиво сказал пенсионер. – Одно лицо. У вас из стаканчика мороженое льется на штаны. И с довольным видом вернулся на свою скамейку. – Тьфу, ты меня заболтала… – Я отхлебнул из размякшего стаканчика холодной сладкой жижи и бросил остатки в урну. – И не сиди такая довольная, ты тоже себя закапала! – Я не потому довольная, – сообщила Наська, проглатывая остатки и облизывая пальцы. – Я потому, что «одно лицо». Если я волосы покрашу, буду совсем похожа. Хотя нет, лучше ты крась… – Да ну тебя, – вздохнул я. – Пошли. Родители волноваться будут. И мы пошли. – Ничего, что я их зову бабушкой и дедушкой? – озабоченно спросила Наська. – У меня как-то само получается… – Ничего. – Ты скажи, я ведь правильно придумала? Ты защитник, ты самый важный в нашей Галактике! – Помолчи, – отмахнулся я. – Думаю. – Ну? Я вслушался в себя. И покачал головой. – Нет, Анастасия. Что-то не складывается. Я думаю, если… как только я пойму, кто я и для чего… Высший со мной заговорит. – А он молчит? – Как рыба об лед. Мы дошагали до дома, молча не хуже моего Высшего. Лифт работал, но мы не сговариваясь пошли по лестнице. – Наська, если бы пришлось выбирать между Инсеками и Прежними, ты бы кого выбрала? – спросил я, остановившись у своей двери. – Тебя, – просто ответила она. И побежала вверх по лестнице, по-мальчишески размахивая руками. Я дождался, пока ей открыли дверь и послышался рассерженный голос мамы вперемешку с насквозь неискренними объяснениями Наськи. А потом тихонько вошел к себе и запер замок. Ничего мне не хотелось – ни есть, ни спать, ни смотреть телевизор, ни читать книжки. И даже если бы Дарина пошла со мной, ничего бы не изменилось. Ни секса, ни разговоров. Я точно так же лежал бы одетым, только плащ сбросив, на кровати, грыз зачерствевший кусочек сыра, найденный в холодильнике, и вспоминал. Не думал даже, а именно вспоминал. Ровиан. Чш-чшш-жж. Трисгард. Родные планеты Высших. Странно, что люди… ладно, не сами люди, а наши предки, Прежние, оказались так непохожи внешне, но так духовно близки с Инсеками. В этом есть что-то противное, я теперь никогда не избавлюсь от мысли, что в каждом человеке таится многоногая тварь. А вот поросята-тэни молодцы. Все-таки их Высший получше будет. Почему? Я вспомнил странный памятник Соразмерности – мужчину и женщину, которых маленький Карир твердо считал «одинаковыми». Не потому, что не понимал половых различий, там одного телосложения и одежды хватило бы увидеть разницу. Нет, он считал их одинаковыми на каком-то другом уровне, по внутренней сущности, которая важнее внешности. Ну да, наверное, в силу такой вот «соразмерности» порожденный тэни Высший и может находить компромиссы для разных культур. Я не такой. Мне нравятся тэни. Даже их женщины, когда первая оторопь проходит, привлекательны. Но я четко знаю, что они – это они, мы – это мы. И это вовсе не значит, что я считаю людей лучшими, превосходящими всех и вся. Вовсе нет. Но мы все-таки другие, и это здорово. Я завозился, сбросил, не вставая, кроссовки. Раздеваться не хотелось. А спать глупо. Мне не нужно высыпаться перед боем: когда Высший проявится во мне, бодрость сама придет. Лучше подумать. Совсем скоро все мы сойдемся в схватке, я ни секунды не сомневался. Придут Инсеки, не зря мой старый знакомый клонировал себя и отправил пообщаться со мной перед смертью. Придут Прежние, я сам их позвал. …Впрочем, Инсеков тоже я пригласил, когда был Высшим. Не напрямую, конечно, тогда бы они не пришли. Но я сделал все так, чтобы они пришли. Я нахмурился, глядя в потолок. Мой Высший этого хотел. Он сплел паутину и даже сам в нее забрался ради того, чтобы свести всех местных игроков в одной точке и в одном времени. Это был его план. А ведь есть и другие Высшие. Тот, кого породят Продавцы, – он тоже не упустит возможности понаблюдать. И еще какие-то, неизвестные мне. Неужели они пропустят такое редкое событие? Да ни за что на свете! Другие… может быть, дело в них? Измененные считали, что все Высшие одинаковы, но они черпали информацию от Инсеков. Наверняка есть различия. Это у людей и Инсеков схожие методы, разумные и безжалостные. У других наверняка есть нюансы. Ну и что это мне дает? Ничего. Не мог же мой Высший всерьез надеяться, что он соберет всех конкурентов в кучку и передавит – в лучших целях, конечно же! Даже если он объединится с Инсеками и Прежними, всех сразу не победить, Высшие примерно равны по силе, это я уже понимал. И все-таки мне показалось, что я начал что-то нащупывать. Какую-то слабую ниточку к правде, к тому, что замыслил Высший… к тому, кем и чем он является. – Кто ты? – спросил я. Нет, ответа не было. Только ироничная мысль: «А кто ты?» – Я Максим Воронцов, – сказал я упрямо. – Я человек. Надеюсь, неплохой, но человек. Я не умею всех любить, я знаю, что все разные и не все достойны любви. «Кто ты?» – Я твоя основа, – произнес я в полутьму. – Но не знаю, почему. «Тогда меня не будет. И ничего не будет». Вот так я с Высшим еще не разговаривал. Я уже не сомневался, что это он, что это его голос звучит во мне. Но теперь он не приказывал, не требовал, он говорил негромко и спокойно, как я с Кариром, когда мы слились. – Ты уже есть.